Олег Смыслов - Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа Страница 57

По-разному можно относиться ко всем этим докладам особистов. Но лично мне трудно представить, кто бы еще, кроме них, мог пожаловаться и защитить солдат. Ведь от одного командира порой зависела жизнь сотен людей.

А если этот командир оказался не на своем месте?

Генерал-лейтенант A.A. Власов с марта 1942 г. был тактическим советником 2-й Ударной армии, занимая должность заместителя командующего Волховского фронта. А командующим армией он стал в середине апреля по совместительству, заменив на время заболевшего генерала Клыкова.

Первый раз коммуникации 2-й Ударной армии были перерезаны 20–21 марта, но через неделю коридор открыли. Однако 2 июня коридор был закрыт вновь.

К 21 июня соединения 2-й Ударной армии в количестве восьми стрелковых дивизий и шести стрелковых бригад (35–37 тыс. человек) с тремя полками РГК, 100 орудий, а также около 1000 автомашин сосредоточились в районе несколько километров южнее Н. Кересть на площади 6х6 км.

С 21 на 22 июня части 59-й армии прорвали оборону противника в районе Мясного Бора и образовали коридор шириной до 800 м.

Для удержания этого коридора части армии развернулись фронтом на юг и на север, заняли боевые участки вдоль узкоколейной железной дороги.

Навстречу частям 59-й армии вели наступление (2-я ударная армия) 1-й эшелон 46 стр. дивизии и 2-й эшелон 57-й и 25-й стрелковых бригад. Выйдя в стык с частями 59-й армии, эти соединения пошли на выход через коридор в тыл 59-й армии. Только за день 22.06 из 2-й Ударной армии вышло 6018 раненых и около тысячи здоровых бойцов и командиров.

Маршал К.А. Мерецков вспоминал: «Воспользовавшись коридором, из 2-й ударной армии на Мясной Бор вышла большая группа раненых бойцов и командиров. Затем произошло то, чего я больше всего опасался. Части 2-й ударной армии, участвовавшие в прорыве, вместо того чтобы направить свои усилия на расширение прорыва и закрепление флангов, сами потянулись вслед за ранеными. В этот критический момент командование 2-й ударной армии не приняло мер по обеспечению флангов коридора и не сумело организовать выход войск из окружения».

Положение армии крайне осложнилось после прорыва противником линии обороны 327-й дивизии в районе Финев Луг. Вследствие чего немцы продвинулись к Новой Керести и подвергли артиллерийскому обстрелу тылы армии. Так они отрезали от основных сил армии 19-ю гвардейскую и 305-ю стрелковые дивизии, а дальше ударом со стороны Ольховки двумя пехотными полками с двадцатью танками при авиационной поддержке овладели рубежами, занимаемыми 92-й дивизией. Отход войск по линии реки Кересть значительно ухудшил положение армии. Артиллерия противника простреливала уже всю глубину армии. Кольцо вокруг 2-й Ударной сомкнулось.

Дальше еще хуже. Противник, форсировав реку Кересть, зашел во фланг, вклинился в боевые порядки армии и повел наступление на КП армии в районе Дровяное поле. На защиту командного пункта армии в бой была брошена рота особого отдела в составе 150 чел., которая оттеснила противника и вела с ним бой в течение суток 23 июня.

Чтобы обеспечить выход частей 2-й Ударной армии, оставшихся за линией фронта, командование подготовило новый встречный удар войск 59-й с востока и 2-й Ударной армии с запада вдоль узкоколейной дороги. Атака готовилась на 23 часа 23 июня. Но из-за сильнейшей бомбардировки с воздуха боевых порядков войск и штаба 2-й Ударной армии мероприятия по занятию исходного положения для атаки были сорваны.

24 июня в 19 ч. 45 мин. Власов докладывал: «Всеми наличными силами войск армии прорываемся с рубежа западного берега р. Полисть на восток, вдоль дорог и севернее узкоколейки. Начало атаки в 22.30 24 июня 42 г. Прошу содействовать с востока живой силой, танками и артиллерией 52-й и 59-й армий. И прикрывать авиацией войска с 3.00 25 июня 42 г».

Еще 22–23 июня командование 2-й Ударной армии, организуя выход частей из окружения в образовавшийся коридор, почему-то не рассчитывало на выход с боем и не приняло мер к укреплению и расширению основной коммуникации у Спасской Полисти. Таким образом, ворота не удержали и на этот раз.

В ночь на 24 июня 23.30 войска 2-й Ударной армии начали движение. Навстречу им вышли танки с десантом пехоты 29-й танковой бригады. Артиллерия 59-й и 52-й армий обрушилась на врага. Противник в ответ открыл ураганный огонь, и над районом боевых действий заработала немецкая бомбардировочная авиация.

Маршал К.А. Мерецков вспоминал:

«Я в это время находился на командном пункте 59-й армии, откуда поддерживал связь со штабом 2-й ударной армии. С началом движения войск этой армии связь со штабом 2-й Ударной армии нарушилась и уже больше не восстанавливалась.

К утру вдоль узкоколейной железной дороги наметился небольшой коридор и появились первые группы вышедших из окружения бойцов и командиров. Они шатались от изнеможения. Выход войск продолжался в течение всей первой половины дня, но затем прекратился. Немцам удалось взять под контроль дорогу. К вечеру силами войск, действовавших с востока, снова был пробит коридор и расчищена дорога. По этому коридору, простреливаемому перекрестным огнем с двух сторон, в течение ночи и утра 25 июня продолжался выход бойцов и командиров 2-й ударной армии. В 9.30 25 июня немцы вновь захлопнули горловину, теперь уже окончательно».

Еще 24 июня утром командование 2-й Ударной армии отдало распоряжение выходить из окружения мелкими группами. По мнению К.А. Мерецкова, «…это распоряжение подорвало моральный дух войск и окончательно дезорганизовало управление. Не чувствуя руководства со стороны командования и штаба армии, подразделения дивизий и бригад вразброд двинулись к выходу, оставляя неприкрытыми фланги». Это мнение подтверждается и другими источниками. Старший майор госбезопасности Мельников, начальник особого отдела НКВД Волховского фронта, докладывал Абакумову: «24 июня с.г. Власов принимает решение вывести штаб армии и тыловые учреждения походным порядком. Вся колонна представляла из себя мирную толпу с беспорядочным движением. Демаскированную и шумную. Противник идущую колонну подверг артиллерийскому и минометному обстрелу. Военный совет 2-й армии с группой командиров залег и из окружения не вышел».

Маршал А. М. Василевский в своих мемуарах написал: «Я занимал в период этих событий пост первого заместителя начальника генерального штаба и могу ответственно подтвердить ту крайне серьезную озабоченность, которую проявлял изо дня в день Верховный Главнокомандующий о судьбе 2-й ударной армии, о вопросах оказания всемерной помощи им. Свидетельством этому является целый ряд директив Ставки, написанных в большинстве случаев под диктовку самого Верховного Главнокомандующего мною лично в адрес командующего и Военного совета Ленинградского фронта, в адрес командующих родами войск Красной Армии и в другие адреса, не говоря уже о ежедневных телефонных переговорах на эту тему.