Александр Аникст - Шекспир Страница 61

Кто бы ни был автором этого обращения к читателям, в его отзыве существенны три момента. Во-первых, высокая оценка Шекспира, которого опять характеризуют как писателя, не уступающего классикам. Во-вторых, подчеркивание того, что комические элементы пьесы не должны мешать читателям понять серьезность ее замысла. В-третьих, в этом отзыве впервые высказана мысль, которая станет потом центральной во всей шекспировской критике: пьесы Шекспира отражают жизнь. Иначе говоря, здесь мы сталкиваемся с первым признанием реализма Шекспира.

Если глубина и проницательность суждений автора обращения не вызывают у нас сомнений, то есть все же в его отзыве один пункт, который не может не удивить читателей нашего времени. Он упорно называет «Троила и Крессиду» комедией. Между тем сюжет пьесы отнюдь не является комедийным. В ней изображена Троянская война, в которой шла кровопролитная борьба греков против троянцев из-за красавицы Елены, жены спартанского царя Менелая, похищенной сыном троянского царя Парисом.

В пьесе есть несомненные комедийные элементы: сводничество Пандара и его комментарии по поводу отношений Троила и Крессиды, шутовские речи Терсита. Но это не прежний жизнерадостный шекспировский комизм, а сатира. Заканчивается пьеса совсем не как комедии — гибелью Гектора и решением Троила мстить за смерть брата.

Если неизвестный автор обращения к читателям считал «Троила и Крессиду» комедией, то издатели первого собрания пьес Шекспира поместили ее в начале раздела трагедий. Мы видим, таким образом, что современники не были согласны относительно того, к какому виду драмы принадлежит эта пьеса — комедия она или трагедия? В ней есть элементы того и другого.

В «Троиле и Крессиде» много мыслей, сходных с теми, которые звучат в «Гамлете». Это драма о крахе идеалов. Особенно наглядно это в том, как здесь изображена любовь. «Слабость твое имя — женщина»,[89] - горестно восклицал Гамлет. Он говорил это о своей матери, и то же можно сказать о Крессиде. Обе женщины, представленные в пьесе, прекрасны — Крессида и Елена. И обе они легкомысленны, чтобы не сказать больше. Крессида такая же неверная возлюбленная, как и смуглая дама сонетов.

Разочарование в любви идет здесь об руку с разочарованием в людях вообще. Странны герои этой пьесы — безрассудные люди, ведущие войну из-за пустяка, обманщики и обманутые, упрямые гордецы и злобные упрямцы. Видно, что автором владеет то же настроение, какое нашло выражение в словах Гамлета: «Из людей меня не радует ни один; нет, также и ни одна…»[90] Сюжет всегда доводится Шекспиром до полного завершения судьбы каждого героя. В данной пьесе этого нет. Крессида изменила возлюбленному, Троил огорчен ее изменой и гибелью брата, война между греками и троянцами не окончена. Такая незавершенность фабулы дает основание предполагать, что «Троил и Крессида» должна была быть пьесой в двух частях. Если так, то вторую часть Шекспир не собрался написать. Возможно, что он не стал делать этого потому, что написанная им первая часть на сцене не пошла.

«Троила и Крессиду» Шекспир писал в 1601–1602 годах. В 1602–1603 годах он занимался переделкой своей ранней комедии — «Вознагражденные усилия любви» и дал ей новое название, использовав для этого английскую поговорку «Все хорошо, что хорошо кончается». Из русских ей ближе всего поговорка «Конец — делу венец». Героиня пьесы Елена — девушка простого звания. Сирота, воспитанная доброй графиней Руссильонской, она полюбила ее сына Бертрама. Кичась своей знатностью, он отвергает ее любовь. Лишь после долгих испытаний, прибегнув к обману, ей удалось добиться того, что Бертрам соединяет свою судьбу с ней. Хотя «все кончается хорошо», но, как говорит в финале король, «К союзу двух сердец был горек путь».[91]

Мрачен юмор этой комедии. Когда Шекспир занимался обновлением ее, он вставил в нее некоторые мысли, отвечавшие его тогдашним настроениям. Автор «Гамлета» и «Троила и Крессиды» все больше проникается сознанием противоречивости жизни. Это выражено в реплике одного из персонажей пьесы «Конец — делу венец»: «Ткань нашей жизни сплетена из двух родов пряжи хорошей и дурной. Наши добродетели переполнили бы нас гордостью, если бы их не бичевали наши грехи; а наши пороки ввергли бы нас в отчаяние, если бы их не искупали наши достоинства».[92]

Этот резонерствующий джентльмен может спокойно рассуждать о диалектике жизненных противоречий. Но каково людям, испытывающим их на себе! Этим теперь постоянно занята мысль Шекспира.

«Королева умерла, да здравствует король!»

Через полгода после казни графа Эссекса королева Елизавета посетила архив, находившийся в Гринвиче. Это произошло 4 августа 1601 года. Ее встретил законовед Уильям Ломбард. Он показал королеве бесконечное количество древних свитков с законами и указами королей, которые он по ее заданию разбирал. Перебирая рукописи, Елизавета иногда заинтересовывалась каким-нибудь документом, и Ломбард почтительно давал ей разъяснения. «Ее величество дошла до царствования Ричарда II, — записал Ломбард. — Она сказала: „Знаете, а ведь Ричард II — это я“. Ломбард возразил: „Это могло примерещиться только злобному воображению неблагодарного джентльмена, которого ваше величество одарила больше всех“. Ее величество ответила: „Тот, кто забыл бога, забудет и своих благодетелей. Эту трагедию играли сорок раз на улицах и в домах“».

Елизавета не могла простить Эссексу его измены и мятежа. Запомнилось ей и то, что, подстрекая лондонцев, заговорщики показывали им в театре «Ричарда II». Она преувеличила количество спектаклей. Сорок было вообще рекордным числом представлений любой пьесы за весь срок жизни Шекспира.

К актерам Елизавета тем не менее не питала никакой злобы. Она любила театр. С 1590 по 1603 год при ее дворе состоялось девяносто спектаклей разных трупп. Последние два раза актеров приглашали к ее двору 26 декабря 1602 года и 2 февраля 1603 года. В книге записей личных покоев королевы оба раза помечено, что играли «Джон Хеминг и прочие из труппы слуг лорда-камергера». «Прочие» — это Бербедж, Шекспир и другие члены труппы. Хеминг назван потому, что расчет за спектакль производили с ним.

Через полтора месяца после этого по Лондону стали ходить слухи: королева больна. Этому трудно было поверить. Елизавета правила страной с 1558 года. Сорок четыре года сидела она на троне. Шекспира еще не было на свете, когда она уже правила страной. Она пережила Лейстера, своего министра Бэрли, Эссекса, адмиралов Дрейка и Хоуарда, поэтов Сидни и Спенсера, драматургов Марло, Грина, Кида, Пиля — словом, если не всех, то многих составивших славу ее царствования. Казалось, конца не будет ее кровавому правлению. И вдруг из уст в уста стала переходить весть о ее тяжелой болезни. Ее передавали друг другу со скорбным видом, — тайные агенты шныряли повсюду.