Тони Бэрроу - Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’) Страница 63

В воскресенье мы получили то же самое ВИП-дорожное отношение со стороны полиции Нью-Йорка, когда мы мчались из ‘Уорвика’ в манхэттенский Ист-Сайд, на расположенный на берегу аэродром для вертолётов, по пути на стадион ‘Шей’. Горячо преследуемые толпой кричащих фанатов, мы выскочили из наших лимузинов в направлении ожидавшего вертолёта. Внезапно я услышал прямо за своей спиной настойчивый окрик поверх пронзительных воплей подростков. Какой-то полицейский вопил: “Эй, ты – Эпстайн? Кто из вас, парни, Эпстайн?” Звучало так, словно назревал серьёзный кризис, поэтому я указал ему в направлении Брайана и продолжил бежать. Полицейский схватил вздрогнувшего Брайана Эпстайна за плечо, развернул его и закричал ему в лицо: “Ты – парень, который мне нужен! Я хочу два комплекта автографов для своих дочерей. Вот их книги. Пришлите мне их в полицейский участок. Они Вас полюбят за это. Мы все будем Вас любить всегда. Хорошего выступления на ‘Шей’!”

Полёт на этом вертолёте стал настоящим волшебством. Когда мы летели над Манхэттеном и Ист-Ривер, Пол пристально смотрел в иллюминатор на поразительный вид мерцающих и сияющих огней города Нью-Йорк под нами. Для Джорджа и Джона это был напряжённый полёт. Джордж не видел в нём нужды и ругался, что в следующий раз он отправится один по дороге – но, когда его что-то пугало, он любил переходить в наступление, говоря что-нибудь забавное. Я сказал ему: “Мы попросили пилот сделать несколько кругов, чтобы мы могли посмотреть на Манхэттен”. Джордж ответил: “Тогда скажите ему забыть об этом и лететь прямо на стадион ‘Шей’. Я не хочу оказаться пронзённым верхушкой Эмпайр-стэйт-билдинг”. Ринго пытался зафиксировать роскошные виды на плёнку, но он знал, что ничего из того, что он снимет, не сможет показать захватывающую реальность силуэта Манхэттена. Когда мы достигли воздушного пространства возле стадиона ‘Шей’, даже Джордж перестал нервничать и широко улыбнулся. Под нами около 56 тысяч фанатов осознали, что над стадионом кружат битлы, и тысячи ламп-вспышек засияли почти одновременно, чтобы создать кратковременное ослепительное сияние, которое осветило вечернее небо. Впервые, когда мы смотрели вниз на это незабываемое зрелище, четырёх поражённых благоговейным трепетом битлов осенило, что это может превратиться в самое значительное выступление группы за всё время. В крайнем потрясении мы спустились в абсолютной тишине на посадочную площадку в полутора километрах или около того от места проведения концерта и переместились в ожидавший в бронированный грузовик ‘Веллс-Фарго’. Каждому битлу подарили по значку агента ‘Веллс-Фарго’, первоклассную вещь, и нам сказали: “Значит так, держитесь крепко! Мы отвезём вас в тыльную часть стадиона и провезём вас по всему полю до второй базы. Ближе к вашим гримёркам мы подобраться не сможем”.

Пока ребята ждали за кулисами, сцену один за другим занимали исполнители разогрева. Подопечные Сида Бернстайна – ‘Янг раскалз’, ‘Ансамбль Кинга Кёртиса’, ‘Каннибал и охотники за головами’, Бренда Холлоуэй и наша собственная ‘Саундс инкорпорэйтид’ исполняли свои вещи. Битлы потеряли всё своё обычное для них перед выступлениями самообладание, когда услышали громоподобные приветствия, которыми встречали других артистов. В самый последний момент они облачились в свои новую сценическую униформу военного стиля цвета хаки и, окружёнными всеми нашими сопровождающими лицами, направились рысцой к импровизированной платформе, установленной в середине поля. В течение следующих 30 минут битлы давали самое памятное выступление в своей недолгой концертной карьере. Оно не было самым качественным в музыкальном плане – далеко не было – потому что мало сценических шоу обеспечивали приемлемое оборудование для чего-либо похожего на профессиональную безупречность. Тем не менее, это, несомненно, было уникальное событие, которое стоило запомнить на всю жизнь. Когда Брайан Эпстайн наблюдал за всем этим действом, находясь на траве по одну сторону от сцены в месте, дающем хороший обзор, его лицо светилось гордостью. Слёзы счастья потекли по его щекам задолго до того, как ребята закончили свою программу. Главной причиной этого очень необычного выступления было то, что Джон, Пол, Джордж и Ринго были чрезвычайно взволнованны обстановкой, беспрецедентным числом зрителей на стадионе и настоящими электрическими разрядами, которые сверкали над полем между сценой и трибунами. Воодушевлённое грандиозным местом действия и фантастическим приёмом фанатов, их выступление было трижды таким же внушительным, как сама жизнь. Они подчёркивали и усиливали каждое выражение на своих лицах и каждый жест своих тел, чтобы дотянуться до толпы на дальнем конце этого огромного поля. Никогда ранее я не видел, чтобы великолепная четвёрка играла с такой энергией и с таким энтузиазмом. Каждое даже самое малейшее движение их рук награждалось поднимавшимся визгом в ответ, и это место полностью сошло с ума, когда Джон прошёлся локтями по клавишам своего электрического фортепиано – это было его самым похожим изображением Джерри Ли Льюиса. Если бы у стадиона ‘Шей’ была крыша, то она оказалась бы здорово приподнята к концу получасовой нормы ‘Битлз’ на сцене. Они убежали с мокрыми рубашками и волосами, с большими банными полотенцами вокруг их шей в вагон ‘Веллс-Фарго’ и исчезли в ночи. Когда мы уезжали с криками, продолжавшими звенеть в наших ушах, все четверо выразили полное удовлетворение этим шоу – нечто, что редко случалось в турне. Даже звуковая система заслужила большие пальцы, поднятые вверх. Пока мы ехали в этом, вызывающем клаустрофобию, грузовике, я заново переживал самые яркие моменты этого вечера, который навсегда останется самым живым воспоминанием моих шести лет с ними. Стадион ‘Шей’-65 был сам по себе в отдельной категории. Он являлся высшим пиком битломании. Он был ярко сияющим летним солнцестоянием – кульминацией, после которой все битловские деньки становились немного темнее.

Вернувшись в ‘Уорвик’, я закатил ночью праздничную вечеринку в своём номере. Первоначальной идеей было сделать так, чтобы участники путешествующей с нами компании из средств массовой информации узнали друг друга – и нас! – но она превратилась в событие ‘пришёл-один-придут-все’, которое посетили битлы, люди из прессы и несколько неожиданных гостей, включая ‘Супримс’ и Дела Шэннона. Брайан Эпстайн скользил по номеру, пожимая всем руки и по прежнему излучая гордость и радость, которые он демонстрировал, наблюдая за ребятами в действии на ‘Шее’. Ребята были в прекрасной расположении духа, постоянно переходили с места на место, откалывали шутки и приветствовали репортёров и людей с радио, которых они узнали в турне 1964 года.