Виктор Баранец - Потерянная армия: Записки полковника Генштаба Страница 64

В своей отчетной записке об итогах работы группы Кобец докладывал:

«…Принятые меры позволили стабилизировать обстановку в стране, не допустить захвата власти оппозицией и перерастания террористических действий в гражданскую войну»…

По сути, Кобецу поручалось то, чем должен был заняться Грачев…

В тот же день, 23 сентября, Грачев предупредил, что в случае повторения событий, какие имели место на Ленинградском, 41, он отдаст приказ открывать огонь на поражение. Однако в то же время отметил, что не хочет, чтобы армия занималась не свойственным ей делом. «Пока я министр обороны, этого не допущу…»

25 сентября старики и старухи снова усиленно вталкивали в руки генштабистов листовки. В них был такой текст:

«…Солдаты, офицеры и генералы России!

Если вы присягали народу, то призываем вас спасти Отечество!

Объявление гражданином Ельциным своей личной диктатуры поставило страну на грань распада. Против этого должна восстать ваша воинская часть и гражданская совесть.

Почему вы медлите? Ваша лояльность к президенту-пре-ступнику затягивается. С каждым часом она отягощает вашу ответственность.

Настал момент активно выступить в поддержку законной власти — Верховного Совета и Съезда народных депутатов.

Ваш организованный приход к Дому Советов способен обеспечить перевес в пользу народных сил.

Верховный Совет Российской Федерации…»

В тот же день по каналам наших спецслужб прошли сообщения, что 200 членов Союза офицеров и около 80 кадровых военных вошли в состав ополченцев Белою дома. После этого поступил приказ министра начальникам управлений и служб ужесточить контроль за пребыванием подчиненных на рабочих местах…

Но если бы кто-то из генштабистов или минобороновцев возгорелся желанием переметнуться на другую сторону баррикады, никакой контроль не смог бы его остановить. Даже самые горячие лозунги и призывы со стороны Краснопресненской набережной и из толп дежурных пикетов на Арбате не воздействовали на генералов и офицеров МО и ГШ.

Нас обзывали трусами, проститутками, прислужниками режима и даже грачевскими выродками. Мы оставались на Арбате не потому, что были верны президенту. Мы хорошо понимали, что стоило бы еще нескольким десяткам генералов и полковников как следует «шевельнуться» — и Россия могла бы встать на дыбы…

28 сентября возвратились из Белого дома генштабовские разведчики и дружно засели за отчеты. На столах лежали их диктофоны, из которых слышался голос Хасбулатова:

— Канализационно-электрические санкции президентской стороны против Белого дома позорны… Путчисты в августе 1991 года были человечнее нынешних — тогда и свет горел, и горячая вода была, и правительственная, и всякая другая связь работала. Я по поручению Ельцина мог связаться с Янаевым, а сам Борис Николаевич говорил с Америкой. Не думал, что он будет таким жестоким…

29 сентября наступила моя очередь идти к Белому дому «на разведку». Рядом с БД, с крыши гостиницы «Мир», горланил агитационный динамик. Он то и дело призывал депутатов покинуть свое укрытие и разойтись…

После обеда появился агитационный бронетранспортер, который ездил по периметру оцепленного здания, а сидящий в машине агитатор кричал в мегафон:

— Вы собрались здесь в соответствии со своими убеждениями, и это право граждан свободной России. Проявите трезвость… Предлагаем отказаться от противодействия…

Затем в очередной раз зачитывался указ президента РФ о социальных гарантиях для депутатов. Это было очень похоже на призыв «переходи на мой сторона».

Депутатов переманивали. А чтобы им легче было размышлять, в бронетранспортере врубали песни известных композиторов… Мне особенно понравилась «Я люблю тебя жизнь». Дурдом…

В тот же день министр обороны Верховного Совета генерал Ачалов сказал:

— Я боюсь провокаций. Боюсь, что выстрелы раздадутся извне…

Я видел, как корреспондент брал интервью у старушки в красном нейлоновом плаще и мокрой мохеровой шапке:

— Зачем вам все это?

— Как зачем? Для вас же стараемся, чтобы жили вы хорошо, не зная лишений. Я вон первого мая ходила с товарищами правду отстаивать, да только эти омоновцы моей дочери так дубиной заехали, что она умом тронулась и в Кащенко сейчас лежит. Того подлеца я в лицо помню и надеюсь его здесь встретить и поквитаться…

Бросалось в глаза, что в толпе у Белого дома много священников. Иеромонах Никон имел небольшой приход в каком-то районе Московской области. Его кто-то подначивал: мол, нашел себе работку — пришел спасать Белый дом. Священник не обижался на ехидный тон. Он говорил, что Господь Бог послал его спасать не Белый дом, а души собравшихся здесь — парламентариев, их защитников, солдат и милиционеров, стоящих в оцеплении. Он говорил:

— Всеобщая паранойя наступила наверху, почему же от этого должны страдать простые люди? Любая искра, малейшая провокация как с той, так и с другой стороны, могут обернуться кровью. Будем благоразумны, и Бог нас не оставит…

Он просил людей не обижать солдат-дзержинцев даже словом: «Они не виноваты, что их по приказу направили сюда». Он умолял милиционеров: «Любите этих несчастных манифестантов, прощайте все их прегрешения. Такими их сделали политики…»

2 октября Руцкой давал очередное интервью. Его спросили: — Вы не пытались связаться с Грачевым и поговорить о том, чтобы армия сказала свое слово в конфликте властей?

Он ответил:

— Пытался, но не удалось. Впрочем, у Грачева есть стимул защищать Ельцина. Как только Ельцина отстранят от власти, сразу встанет вопрос о том, как и кем распродавалось имущество армии. Но коррупция — это даже мелочи, Грачеву нужно будет ответить за тайные поставки оружия в Азербайджан и Армению, Абхазию и Грузию, в Молдову и Приднестровье и объяснить, почему он вооружал и вооружает враждующие стороны, кто передал Дудаеву 100 танков и другое оружие. Поэтому Грачев пойдет на все, чтобы его патрон остался у власти. Судьба парадоксальна. Когда мы учились с Грачевым в академии Генштаба, он говорил мне: «С кем ты связался, на кой тебе нужны эти демократы, этот Ельцин, ты же Герой Советского Союза, на кого ты делаешь ставку?»

В воскресенье во время службы в Богоявленском соборе сердечный приступ случился у Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. В секретариате Патриархии связывали это с переутомлением его святейшества, который, организуя переговоры между президентской стороной и представителями Верховного Совета РФ, провел на ногах почти трое суток…