Юрий Гальперин - Воздушный казак Вердена Страница 65

Поручик Крутень»

Подвиг Нестерова породил новый прилив энергии в попытках найти оружие против врага. Стали приспосабливать «кошки». Под фюзеляжем крюк с пироксилиновой шашкой. Его спускают, чтобы зацепиться за летящий ниже аэроплан, и тогда заряд взрывается. Это теоретически, а на практике… Гатчинец Казаков, храбрый и талантливый летчик, попытался «кошкой» расправиться с «альбатросом». Это случилось над самой передовой. С земли было видно, как «моран» Казакова забрался выше противника, потом почти сел на него верхом… Никакого взрыва не было видно, но «альбатрос» камнем полетел вниз. Это второй таран!

— Что мне было делать, — рассказывал потом Казаков. — Два фронта, сорок тысяч глаз русских и немецких смотрят на нас. Уйти, не сделав ничего, позор перед двадцатью тысячами русских глаз… Проклятая «кошка» зацепилась и болтается у меня под днищем самолета. Тогда я решил ударить «альбатрос» колесами по его верхнему крылу… Недолго думая, дал руль вниз… Что-то рвануло, толкнуло, засвистело в моторе, в локоть ударила часть разбитого крыла моего «морана». Выключил мотор — одной лопасти в винте не было… А у «альбатроса» медленно сложились кверху крылья… Конец… я начал планировать, по разрывам шрапнели догадался, где русский фронт…

Весной 1916 года в русской армии были созданы истребительные отряды. В каждом из них семь летчиков, четыре летнаба. Часть из полагавшихся шести самолетов были двухместными.

Первыми, наиболее прославленными асами стали командиры отрядов Крутень и Казаков.

Немцы хорошо знали имя Крутеня и его «ньюпор» с головой русского витязя на борту.

Рассказы о воздушных победах Крутеня можно было услышать на любом аэродроме.

… В армейский отряд, занимавшийся разведкой и корректировкой артиллерийской стрельбы, прилетел поручик Кравец, перегонявший с базы новый самолет.

Вечером в офицерской столовой, как обычно, расспрашивают о новостях, общих знакомых.

— Кто Брагина знает? — спрашивает поручик. И тут же несколько голосов:

— Брагин? Учились вместе.

— Что с ним?

— Можете поздравить со вторым рождением. Во время корректировки на него нацелился сзади «фоккер», а выше Крутень патрулировал. Брагин не успел еще увидеть немца, как на того спикировал Крутень и с первого захода сбил…

— Вот это прикрытие!

— Так Крутень же!.. Он спуску не даст…

— А слышали случай, как он без горючего садился? Тоже патрулировал. На последнем бензине возвращался. Высоту держал почти три тысячи метров. Немного не хватило — обрезало мотор. Ну, он спокойно планирует на свой аэродром, благо близко. И надо же, тут подвернулся ему «альбатрос». Ниже шел. Крутень чуть довернул на него и преспокойно сбивает немца! По пути…

— По пути! — восторженно подхватывают летчики.

— Другой бы дрожал, как сесть… Где уж там атаковать…

— Такого немец бы сам подобрал на посадке. Беззащитная мишень.

И началось — история за историей вспоминались боевые эпизоды, тут же возникали споры о том, как вернее действовать в воздушном бою. Хотя война шла уже не первый год, боевой опыт истребителей еще никем не был обобщен. Кто-то следовал примеру своего командира, другие сами искали наивыгоднейшие тактические приемы, нередко повторяя чужие ошибки, расплачиваясь кровью за неведение.

Именно об этом думал Крутень, исподволь готовя книжку об основах тактики истребителя. В каждом отряде велась обязательная «Ведомость боевых вылетов», куда заносили результат выполненного задания. Эти короткие записи мало что могли рассказать о полете и походили одна на другую.

В отряде Крутеня был заведен иной порядок: в «ведомость» летчики записывали все, что касалось встреч с противником в воздухе: кто и как атаковал, как велось преследование, детали боя, какие применялись маневры, характеристики вражеских самолетов и тактики противника. Показывая пример, Крутень описывает не только свои бои, но и промахи, не позволившие добиться победы.

2 августа 1916 года. Очередная встреча с «альбатросом», хорошо вооруженным, скоростным самолетом. «Увидев со своего аэродрома в деревне Малово немецкий самолет, поднялся… — записывает Крутень. — Набирая высоту, вел преследование германца по железной дороге до станции Столбцы. Над Погорельцами настиг… и отрезал ему пути к позиции. Он попробовал прорваться, нырнул под меня. Я, пикируя на него, выпустил обойму, но мимо. Сейчас же повернул за ним, переменил обойму и снова повел преследование и опять обрезал ему дорогу. Он попробовал нырнуть, но я выпустил в него вторую, последнюю, обойму, попал несколькими пулями в жизненные части аппарата. Патронов больше нет. Тогда я стал все время набрасываться на него, то сверху, то спереди, заставляя снижаться. Прижав его к земле, заметил, что у него кипит вода в радиаторе, а мотор не работает… Стало ясно — немец подбит. Он опустился… и попробовал сжечь самолет, но это ему не удалось».

Жители городка Несвижа, страдавшие от вражеских бомбардировок, наблюдали за боем. Когда же Крутень приземлился рядом с подбитым противником, то был восторженно встречен толпой горожан. Они-то и не дали немецкому летчику поджечь свой аэроплан.

В записи Крутеня — тактическая картина боя, бескомпромиссное исполнение им же выдвинутой задачи: «Истребление воздушного противника везде, где можно его найти».

Вскоре, осенью 1916 года, выходит его труд «Создание истребительных групп в России» — основополагающая работа по теории и практике воздушного боя. «Необходимо немедленно перейти, — писал он, — к новой организации… собрать все, что может подойти под понятие «истребитель» или «охотник»… Основная цель — создать сильную авиагруппу для безусловного и решительного подавления воздушного противника в самом важном месте фронта, имеющем решающее значение для хода кампании».

Именно так впервые было сделано на Юго-Западном фронте, где на узком участке удалось собрать более 200 самолетов и добиться полного господства в воздухе. Немцы срочно перебросили на Восточный фронт несколько лучших истребительных отрядов, зенитные орудия. Были дни, когда по каждому русскому самолету выпускалось до 200 снарядов.

Мастерство русских авиаторов крепло в боях. Впервые в истории военной авиации самолеты были использованы для поддержки наступающих войск штурмовыми ударами с воздуха. Пулеметный огонь, бомбовые удары с небольшой высоты сеяли панику в рядах противника. Позднее этим опытом стала широко пользоваться и французская авиация.

Книга Крутеня, его личные боевые заслуги не остались незамеченными — одаренного офицера направляют на Западный фронт для изучения действий истребительной авиации союзников. В это же время еще один русский доброволец, Павел Аргеев, летая во Франции на истребителях «ньюпор», успел завоевать репутацию отважного летчика. К наградам за бои в пехоте прибавились новые, добытые в воздушных боях. Его даже хотели сделать командиром эскадрильи «N-48», но… иностранец — не положено. Самого же Аргеева тянет в Россию.