Алекс Громов - Нарком Берия. Злодей развития Страница 66

Важнейшими задачами советских философов в области физики является материалистическое обобщение громадного круга новых фактов, понятий и идей, накопленных современной физикой, и борьба против идеалистического извращения достижений физической науки.

Вместо этого некоторые из наших философов, не утруждая себя изучением элементарных основ физики и сохраняя в этой области полное невежество, сочли своей главной задачей философское «опровержение» важнейших завоеваний современной физики. Основной атаке со стороны этой группы философов подвергается теория относительности и квантовая теория, лежащие в основе всей современной физики и представляющие собой теоретическую базу электронной и атомной техники».

Статью Максимова академики без обиняков называли «невежественной и антинаучной», поскольку автор объявлял идеалистической нелепостью теорию, «которая сыграла революционную роль в развитии физики, выяснив новые физические свойства пространства и времени и установив законы движения быстрых частиц. Эта теория, глубоко материалистическая по своей сущности, подтверждается с замечательной точностью огромным количеством экспериментальных фактов… Несомненно также, что важнейшие проблемы, стоящие перед советской физикой, — проблемы элементарных частиц и ядерных сил, не могут быть разрешены без использования теории относительности».

Физики просили оградить науку от нападок философов, «тянущих ее назад», и помочь с опубликованием статьи Фока. К письму прилагался также отзыв члена-корреспондента АН СССР Д. И. Блохинцева: «Статья В. А. Фока представляется мне принципиально правильной. Путаница, опубликованная в «Красном флоте» тов. Максимовым А. А., кроме вреда, ничего принести не может, причем вреда двойного — и для развития у нас философии, и физики. Поэтому критика В. А. Фока очень своевременна». Соблюдая правила игры, Блохинцев делал ряд замечаний к тексту, рекомендуя яснее прописать заслуги отечественной науки, «в развитие которой самому В. А. Фоку удалось сделать первостепенный вклад».

Берия отреагировал быстро.

«Записка Л. П. Берия секретарю ЦК КПСС Г. М. Маленкову с предложением рассмотреть вопрос об опубликовании статьи академика В. А. Фока

24 декабря 1952 г.

Секретно

В ЦК КПСС

товарищу Маленкову Г. М.

В газете «Красный флот» от 13 июня 1952 г. была опубликована статья члена-корреспондента АН СССР А. А. Максимова (работающего в Институте философии АН СССР в области философии естествознания) «Против реакционного эйнштейнианства в физике».

Академик Фок В. А. (физик-теоретик, работающий в Физическом институте АН СССР), считая указанную статью чл[ена]-кор[респондента] Максимова А. А. антинаучной и неправильно ориентирующей наших научных работников и инженеров, написал в порядке дискуссии с Максимовым А. А. статью «Против невежественной критики современных физических теорий».

Известные Вам физики тт. Курчатов, Алиханов, Ландау, Тамм, Кикоин, Александров, Арцимович, Сахаров, Головин, Мещеряков, Флеров, Леонтович, разделяя взгляды, содержащиеся в статье ак[адемика] Фока, обратились к нам с просьбой об опубликовании этой статьи.

Пересылаю в ЦК КПСС статью академика Фока В. А. и письма упомянутых выше физиков на Ваше рассмотрение.

Л. Берия».

Реакция ЦК тоже оказалась быстрой и недвусмысленной. Уже через несколько дней после записки Берии секретарь ЦК КПСС Н. А. Михайлов и заведующий отделом науки и высших учебных заведений ЦК КПСС Ю. А. Жданов докладывали Маленкову: «Газета «Красный флот» (редактор т. Зенушкин С. С.) допустила ошибку, напечатав статью т. Максимова, не соответствующую ее профилю. В этой статье односторонне излагаются спорные, дискуссионные вопросы современной физической теории. Тов. Зенушкину указано на недопустимость публикации материалов, находящихся вне компетенции редакционной коллегии газеты…»

Статья Фока была опубликована в журнале «Вопросы философии» (№ 1 за 1953 г.). В том же номере в порядке дискуссии напечатали и очередное творение Максимова — статью «Борьба за материализм в современной физике».

В начале февраля борец с идеализмом решил тоже написать письмо Лаврентию Павловичу: «…Упоминание Вашего имени акад. В. А. Фоком не только является необычным и невстречавшимся в редакционной практике (автор настоящих строк уже 30 лет работает в марксистских журналах) случаем, но противоречит основной линии нашей научной жизни, покоящейся на борьбе мнений и свободе критики. Поэтому имеются все основания полагать, что акад. В. А. Фок просто злоупотребляет Вашим именем в целях поддержания своей, в корне ошибочной и вредной идеологической линии. Выступая в таком духе, акад. В. А. Фок оживляет было совсем уже разгромленные в СССР течения, идущие от физиков-идеалистов капиталистических стран. Как известно, вейсманизм-морганизм опирался на воззрения таких физиков, как Шредингер, теория резонанса в химии опиралась на воззрения В. Гейзенберга, космологические бредни о замкнутой и конечной Вселенной опираются и исходят от А. Эйнштейна и т. д. и т. п. Все сторонники такого рода воззрений сейчас находят в акад. В. А. Фоке главаря. Нет сомнения, что такого рода воззрения ничего общего с наукой не имеют и будут разбиты.

Поскольку ссылки акад. В. А. Фока на Вас противоречат нашей партийной и государственной практике, поскольку нельзя даже в мыслях допустить какую бы то ни было обоснованность ссылок на Вас акад. В. А. Фока, поскольку порочность позиции акад. В. А. Фока очевидна, я считаю своим партийным и гражданским долгом довести до Вашего сведения о недопустимом поведении акад. В. А. Фока в отношении Вас и вообще методов обсуждения насущных вопросов советской науки».

Берия и это письмо передал Маленкову с пометкой «в дополнение к материалам, пересланным от 24.XII.52 г.». Маленков подчеркнул в письме особо красочные обороты и наложил резолюцию «Тт. Михайлову Н. и Жданову Ю. Прошу ознакомиться и сообщить Ваше мнение. Г. Маленков. 21.02.53 г.».

Дальнейшая судьба послания Максимова укладывается в одну пометку на нем: «Архив».

Знаменитый впоследствии диссидент, а тогда молодой и талантливый, но неуживчивый ученый, которого Берия отыскал еще студентом и взял в проект, — Андрей Сахаров — рассказывал, что Лаврентий Павлович вел совещания очень жестко и по-деловому, старался быть в курсе всех дел и давал квалифицированные советы. Он же запомнил, как после смерти Сталина, когда было прекращено «дело врачей» и объявлена амнистия, академик Я. Б. Зельдович сказал: «А ведь это наш Лаврентий Павлович разобрался!»