Александр Музафаров - Семейные драмы российских монархов Страница 69

Первая группа заговорщиков во главе с Зубовыми и Беннигсеном проходит через Летний сад к Рождественским воротам замка. Охрана беспрепятственно пропускает их внутрь. Состав этой группы небольшой — около 20–26 человек. Проводником в коридорах новопостроенного дворца является полковой адъютант Преображенского полка капитан А.В. Аргамаков. Он старался не просто провести группу к императорской спальне, но по возможности сделать это тихо и встретить на пути как можно меньше часовых. По приказу графа Палена участники авантюры были одеты в полную парадную форму, при орденах и лентах. Это был тонко продуманный момент — увидев перед собой группу важных генералов, обычный часовой не станет без размышлений применять оружие. Так оно и случилось. «Я ожидал уже смены в ночное время, часы уже пробили, как увидел, что несколько генералов шло прямо в комнаты государя. Сдача была: „Никого не впускать“ — я сделал на руку и остановил. В ту же минуту на меня бросился офицер и два солдата, зажали рот, вывели вон и сдали в караульню, как важного секретного арестанта», — вспоминал один из гвардейцев позднее.

Не на всех постах всё проходило гладко: рядовой 3-й роты 3-го батальона Семёновского полка Агапеев попытался оказать сопротивление заговорщикам, но был ранен сабельным ударом.

И вот двери в спальню государя. Нет на часах отосланных Павлом верных конногвардейцев. За запертой дверью — лишь два камер-гусара. Одному из них Аргамаков сообщает, что в столице начался пожар, и требует немедленно открыть дверь. Камер-гусар прекрасно знает полкового адъютанта преображенцев и выполняет его просьбу. В следующую секунду гусары понимают, что допустили роковую ошибку. Один из них вступает в неравную схватку с заговорщиками, а другой пытается криком поднять тревогу. Но всё бесполезно. Раненый страж оседает на пол, и группа Зубовых — Беннигсена, несколько уменьшившаяся в числе (видимо, часть офицеров отстала в ходе нейтрализации постов), врывается в спальню императора.

Что делают в этот момент остальные участники переворота? Генерал Талызин выводит из казарм Преображенский полк и ведёт его к Михайловскому замку. За ним следуют также поднятые по тревоге семёновцы и кавалергарды.

Цесаревич Александр и его супруга не ложатся спать, а пребывают в своих покоях. Там же находятся генералы Уваров и Депрерадович. За дверями на часах — солдаты особенно преданного наследнику 3-го батальона Семёновского полка. Царевич напряжённо ждёт…

А что же Пален? Его группа должна попасть в замок через центральные ворота, но почему-то запаздывает. По мнению большинства современников, хитрый генерал попросту выжидал, чем кончится дело. Впрочем, есть и другие мнения. Н.Я. Эйдельман полагал, что группа Палена должна была блокировать все пути, ведущие из царской спальни, на тот случай, если императору удастся её покинуть. Так или иначе, генерал Пален находится хоть и в замке, но в стороне от главного места событий.

Что именно произошло в опочивальне государя, достоверно неизвестно. Далеко не все участники оставили свои воспоминания об этом роковом моменте, а те, кто оставил, далеко не всегда говорили правду. Можно признать достоверными следующие моменты:

— нашёл спрятавшегося за ширмами императора генерал Беннигсен. Он же объявил Павлу об аресте его именем императора Александра;

— граф Зубов попытался зачитать государю некий документ — то ли манифест об его низложении за подписью Александра, то ли текст указа о добровольном уходе от власти, который Павел должен был подписать. Составителем текста этого документа называют Дмитрия Прокофьевича Трощинского. В любом случае нет упоминания, что император этот документ подписал;

— Беннигсен по каким-то причинам покидает на время комнату;

— в момент его отсутствия Платон Зубов, его брат Николай и князь Яшвиль убивают императора — наносят ему удары по голове, после чего душат.

Александру Павловичу весть об убийстве отца приносят последовательно граф Зубов и граф Пален. При первом известии об убийстве молодой царь (юридически он стал царём в ту секунду, когда перестало биться сердце Павла Петровича) потрясён. Он шокирован, деморализован и плачет. Из оцепенения его выводят слова графа Палена: «Довольно ребячиться, ступайте царствовать, покажитесь гвардии!»

Гвардейские солдаты встречают известие о смерти государя сдержанно. Преображенский полк, несмотря на призывы своего командира генерала Талызина, встречает нового императора гробовым молчанием. Лишь после присяги семёновцев и кавалергардов они соглашаются присягнуть.

Солдаты Лейб-гвардии Конного полка, который не успел выполнить приказ Павла о передислокации в предместья, отказываются присягать новому императору, пока не увидят предыдущего умершим. Лишь когда представители солдат были допущены к мёртвому телу, полк без всякого энтузиазма приносит присягу.

Но проблемы с гвардией были не единственными. Императрица Мария Фёдоровна, которая узнала о смерти мужа, пребывала в ярости убитой горем женщины. Пока врачи приводили изуродованный труп императора в порядок, стража не допускала безутешную вдову к телу. Напрасны были её мольбы и просьбы. Солдаты Семёновского полка, хотя и искренне сочувствовали государыне, строго выполняли приказ. Лишь когда врачи закончили свою работу, императрице позволили проститься с мужем.

Через день, когда загримированное и одетое тело убитого государя было выставлено для прощания, его впервые увидел и Александр Павлович. «Императрица-мать обернулась к сыну и с выражением глубокого горя и видом полного достоинства сказала: „Теперь вас поздравляю — Вы император“. При этих словах Александр, как сноп, свалился без чувств, так что присутствующие на минуту подумали, что он мёртв».

Впрочем, молодой император быстро справился с собой. Утром 12 марта 1801 года был оглашён манифест, в котором подданные Российской империи уведомлялись о безвременной кончине от апоплексического удара императора Павла Петровича и о вступлении на престол его сына императора Александра Павловича. Хваставшиеся было своими подвигами участники заговора, сообразив, куда дует ветер, быстро прикусили языки. Руководители заговора напрасно рассчитывали на упрочнение или хотя бы сохранение своего влияния на политику. Пален, Панин, Зубовы, Яшвиль — в довольно сжатые сроки были высланы из Петербурга в собственные имения под надзор полиции. У современников устойчивое мнение, что все гвардейские офицеры, так или иначе принимавшие участие в перевороте, были отстранены от службы или понесли иное наказание. В реальности это было совсем не так, более того, большинство участников заговора смогли сделать успешную карьеру, а некоторые стали ближайшими сотрудниками государя.