Павел Нахимов - Адмирал Ее Величества России Страница 72

Погоня за пароходом «Таиф» оказалась неуспешна по значительному преимуществу его хода, хотя пароход «Одесса» и за ним «Крым» и завязали жаркую перестрелку, при которой на пароходе «Одесса» был убит унтер-офицер, ранен рядовой и подбит штурвал.

Батареи № 5 и № 6 продолжали до 4 часа беспокоить нас изредка уже калеными ядрами, но, по счастию, эти последние не произвели никакого особенного вреда. Корабли «Париж» и «Ростислав» разрушили эти батареи.

Неприятельские суда, брошенные на берег, были в самом бедственном состоянии, я велел прекратить по ним огонь, хотя они и не спускали флагов, как оказалось, от панического страха, которым были объяты экипажи, ибо на фрегате «Несими-Зефер» спустили флаг без сопротивления по приказанию проезжавшего мимо него парламентера, который был послан для объявления городовому начальству, что эскадра пришла для истребления турецких военных судов и не желает вредить городу.

Транспорты и купеческие суда затонули от попавших в них ядер. Фрегаты «Фазли-Аллах» («Рафаил»), «Низамие» и «Каиди-Зефер», корвет «Неджми-Фешан» и пароход «Эрекли», зажженные, по-видимому, своими экипажами, взрывались на воздух один за другим. Взрыв фрегата «Фазли-Аллах» («Рафаил») покрыл горящими обломками турецкий город, обнесенный древнею зубчатою стеною.

Это произвело сильный пожар, который еще увеличился от взрыва корвета «Неджми-Фешан», пожар продолжался во все время пребывания нашего в Синопе, никто не приходил тушить его, и ветер свободно переносил пламя от одного дома к другому.

Пленных взяли с фрегатов «Ауни-Аллах» и «Несими-Зефер» и с корвета «Фейзи-Меабуд»; в числе их был начальник эскадры вице-адмирал Осман-паша, командир фрегата «Фазли-Аллах» («Рафаил») и командир корвета «Фейзи-Меабуд». По свозе раненых и пленных фрегат «Ауни-Аллах» и корвет сожжены фрегатом «Кагул», а фрегат «Несими-Зефер» – пароходом «Одесса» по отбуксировании его вне города, ибо все они были так избиты, что не могли быть приведены в Севастополь.

Ночью[101] пароходы отводили корабли от берега из опасения, чтобы с переменой ветра не нанесло горящие турецкие суда на эскадру. На кораблях также работали: тотчас после сражения они начали исправлять повреждения такелажа и рангоута, и, конечно, только неутомимая ревность к службе и знание морского дела офицеров и нижних чинов могли в полутора суток поставить эскадру, потерпевшую капитальные повреждения в корпусе, рангоуте, такелаже и парусах, в состояние предпринять плавание в глубокую осень через все Черное море.

20-го утром[102] корабли начали сниматься: более всех обитый корабль «Императрица Мария» с сильными повреждениями мачт, с грот-брам-стеньгою вместо грот-стеньги, грот-марса-реем вместо грота-рея, и вместо тех штагов и вант, которых сплеснить не представлялось возможности, – кабельтовы, предоставлено было буксировать пароходу «Крым» при конвое фрегатов «Кулевчи» и «Кагул».

На пароходе «Крым» находился начальник пароходного отряда контр-адмирал Панфилов, которому и было поручено довести корабль до Севастополя. Корабль «Великий князь Константин» под флагом моим без брам-стеньг, и за повреждениями мачт и стеньг не имея возможности ставить марсели, иначе как в три рифа, вышел на буксире парохода «Одесса».

Корабль «Три святителя», также без брам-стеньг и без крюйс-стеньги – с пароходом «Херсонес», а «Ростислав», также с поврежденными мачтами и стеньгами, – с пароходом «Громоносец», накануне прибывшим из Севастополя. Остальные корабли – «Париж» и «Чесма», менее поврежденные, следовали без помощи пароходов. За Синопским мысом эскадра встретила большую зыбь от NО, так что пароходы принуждены были отдать буксиры, ночью ветер скрепчал, отойдя к О, и суда направились под парусами в Севастополь.

22-го утром ветер стих, пароходам велено было опять взять корабли на буксир, после полдня три корабля взошли в порт благополучно, а к ночи и остальные.

Прибытие эскадры в такой крепкий ветер и волнение доказало, что исправления были сделаны с совершенным знанием морского дела.

При сем прилагается ведомость о числе убитых и раненых на каждом из судов эскадры при именном списке убитых и раненых офицеров.

Начальник 5-й флотской дивизии имеет честь покорнейше просить об исходатайствовании командиру 40-го флотского экипажа и корабля «Императрица Мария» капитану 1 ранга Барановскому 2-му денежного пособия на издержки по излечению контузии, полученной им в сражении при Синопе.

Капитан 1 ранга Барановский контужен в обе ноги и в грудь, болезнь от этой контузии ныне увеличивается и требует издержек свыше средств, которые он имеет.

Начальник флотской дивизии в докладной записке к в. с-ти 28 ноября имел честь просить об исходатайствовании Барановскому 2-му аренды, но до получения этой награды при значительном семействе своем офицер этот ныне крайне нуждается в деньгах, необходимых для лечения.

Оборона Севастополя (1853–1855)

При занятии, в виде залога, Дунайских княжеств, русское правительство не имело ввиду ни изменять тамошнего управления, ни пользоваться средствами края для удовлетворения потребностей вступившей туда армии. Господари обоих княжеств были оставлены на своих местах, и за все запасы, поставляемые по вольным ценам для наших войск, уплачивалось золотом. Но Порта, желая выказать действия России в виде насильственного захвата княжеств, потребовала от господарей, чтобы они удалились из управляемых ими стран, и оба они, опасаясь навлечь на себя мщение турок, отправились в Вену в половине (в конце) октября 1853 г.

Избранный государем для управления княжествами чрезвычайный комиссар генерал-адъютант Будберг исполнял свои обязанности с содействием Правительственного совета, составленного из министров (логофетов) и других сановников Молдавии и Валахии. По свидетельству одного из главных лиц штаба нашей армии, дела по управлению шли недурно, благодаря уму и знаниям вице-президента совета, действительного статского советника Халчинского, бывшего прежде несколько лет русским консулом в Бухаресте, а также способностям директора канцелярии Гирса, который перед тем занимал должность нашего консула в Яссах.