Владимир Кизель - Победивший судьбу. Виталий Абалаков и его команда. Страница 8

Вырабатывалась терпимость к раздражающим мелочам это сказалось, когда под вершиной мы просидели на гребне три дня в жестокую бурю. Здесь всегда был прессинг Абалакова, исключавшего конфликты. Не зря сказал Тур Хейердал: «Улыбка ― дар богов»!

У большинства заканчивались отпуска, в лагере оставались лишь двое из команды ― автор и Николай Гусак. Николай зимовал на метеостанции Эльбруса, был не раз зимой на его вершине, старый и верный друг ― мы с ним ходили по Памиру, работали в армейских альпмероприятиях, были в аварии на Чотче, и много чего еще было вместе. Рабочий парень, он попал в 18 лет в горы и безраздельно полюбил их, связав с ними всю жизнь: гляциологические экспедиции, зимовки на Эльбрусе, работа на горных курсах, в альпинистских школах, водитель горных походов. Он много преподавал в армейских школах, в Институте физической культуры, воевал при обороне перевалов Клухора и Нахара, был награжден орденом.

Жизнь в Москве была для него тягостной... Он вошел в большой альпинизм, взойдя на пик Сталина (Коммунизма) в экспедиции 1937 г. Человек, вечно набирающий самый тяжелый рюкзак, первым бегущий за водой, разводящий костер. Теперь он стал спартаковцем. Великий юморист и острослов, в паре с Аркиным создающий атмосферу веселости.

С тренером школы инструкторов Юрой Гильгнером и ее выпускником Д. Симановичем мы с Колей отправились на прохождение северной стены пика Монгольской Народной Республики (Центральный) ― первопрохождение. Маршрут короткий, но нелегкий. Нас окружали тесные склоны Баксанского ущелья, но постепенно, с каждым шагом, из-за них поднимались «Эльбрус огромный, величавый», другие заснеженные хребты Кавказа, открывались горные просторы могучая скальная стена, подавлявшая все ущелье Адыл-су, оказалась маленьким выступом на гребне снежной вершины. С каждым шагом подъема мы становились как будто зорче...

И вот мы на вершине, пишем записку: «...взошли на пик Монгольской Народной Республики...». Это еще не самое оригинальное название. Есть другие пики и вершины, например, «1-й сессии Верховного Совета Киргизской ССР», «Всевобуч», русско-балкарское название «Военно-Инженерной Академии-тау», «Пропеллер», «Главленинградстрой» ― не зря сказал Эразм Роттердамский: «неисчислимы глупости формы».

Это наше восхождение в 1950 г. заняло второе место по классу технически сложных. 

Чанчахи

Но кони тревожно нюхают перекаленный воздух,

Видно, от гор уже тянет запахами снегов.

Осенью, когда хмурая непогода водит серые тучи, унылые дожди закрывают даль ― обступают житейские заботы, остается только вспоминать летние походы. Потом приходит некий день ― первый пленительный день весны, с дождиком, от которого вскакивают пузыри на лужах, остро пахнут тополя, а высунувшийся из школьного окна вихрастый мальчишка орет:

― Дождик какой мировой ― прямо во!

И какие-то таинственные ветры приносят весть с гор: «Мы ждем!».

Из чуланов и кладовых выбрасывается лежавшее там снаряжение и квартира заполняется пухом, запахом мази для ботинок, а от пыли дорог чихает даже видавший виды пес. Хозяин, позабыв обо всем на свете, звякает крючьями и карабинами, осыпаемый проклятьями жены, наступившей на кошки и не понимающей всей прелести запаха грязной штормовки. Пароксизм проходит, снаряжение убирается обратно за сегодняшней ненужностью ― но теперь на все уже легла легкая тень гор.

Виталий собирает команду на совет, выбираются маршруты очередного, 1951 года.

Пройденная в предыдущем году стена 2-й Западной Шхельды была не очень сложной, хотя при просмотре казалась труднее. Теперь Виталий хотел выбрать действительно трудную задачу.

Cначала ― северная стена вершины Чанчахи в Цее ― наиболее интересный «объект» Цейского района Кавказа. На вершину был сделан ряд восхождений, но пройти по стене еще никто не пытался. В те времена «альпинизм маршрутов» был не очень развит ― чаще ходили по легчайшему пути (набрать побольше вершин, сказывались требования получения разрядов по числу вершин) или на траверс.

Ануфриков, «выросший в Цее», говорит о трудности стены. Абалакову хочется познакомиться с районом, автор не прочь ― этот район красив. Поскольку у нескольких членов команды оказались задержки с отпуском, пойдут Абалаков, Ануфриков и автор.

Лето началось... Мы выехали из «Шхельды», взяв в группу четвертым молодого выпускника школы инструкторов В.Нагаева. Становится традицией включать в нашу группу кого-то из молодых, проявивших себя. В Цее нас принимает лагерь «Торпедо» на следующий день мы уже в величественном северном цирке, в который прямо обрывается черная стена Чанчахи. Сразу видно, что стена очень «бьет» камнями, поэтому полтора дня мы кружим по цирку, наблюдаем стену в фас, профиль, в разное время дня и ночи, выясняем, что один из вариантов пути ― не самый легкий ― проходит в нижней половине маршрута под нависающими скалами, поэтому камни сверху летят через него, а дальше он, видимо, безопасен.

На рассвете выходим! Редкие камни пролетают на достаточно далеком расстоянии от стены, но эмоции при каждом гудении летящего сверху камня ― поневоле прижимаешься к скале!

Движение идет успешно. Абалаков идет первым ― в паре с Нагаевым, не соглашается выпускать никого вперед он не относился к нам свысока ― достаточно уверен в нас, но для себя он хочет быть «в форме», уверяться в себе, он берет на себя самое трудное и опасное ― это его постоянный принцип. Побаливает ампутированная ступня, трескается кожа на пальцах, но он молчит об этом. Автор в паре с Ануфриковым идут вторыми.

Скалы местами совсем трудны: пара зайльцугов[4], один раз Виталий становится на плечи долговязому автору...

К вечеру слышен довольный голос Виталия: «есть хорошее место для ночлега». Это оказывается ступенькой для сидения, вырубленной им во льду. Обычная ночевка в полудреме, с тоскливым ожиданием рассвета тесно, под боком какой-то камень. Кругом молчащие вершины, виднеющиеся в ночной мгле, снега цирка, а над нами яркие колючие звезды.

Рядом со мной Миша Ануфриков, в прошлом году пришедший в команду и сразу ставший основным ее членом, рабочий парень, увидевший горы и влюбившийся в них бурный, вспыльчивый, отличный скалолаз и верный товарищ, вдобавок с недюжинным художественным чутьем и остро чувствующий красоту гор. Ему всегда хотелось показать другим эту красоту и привлечь их в горы. Он не сразу притерся в команде, обидчивый, а в команде установился стиль вечного подтрунивания всех над всеми. На первом же восхождении его оценили все.