Людмила Третьякова - Красавицы не умирают Страница 9

Как говорил князь Вяземский, если это и неправда, то хорошо придумано...

* * *

...Сменялись поколения и монархи, а среди российской ари­стократии семья Юсуповых продолжала сохранять наиболее видное место. Фантастическое богатство, помимо того, что было накоплено столетиями, к середине XIX века умножа­лось ежегодной прибылью в десять миллионов рублей.

Судьба распорядилась так, что в то время единственной наследницей рода — знатнейшего и богатейшего — была Зинаида Николаевна Юсупова. Она родилась в 1861 году. Кроме гувернантки и учителей, воспитанием девочки се­рьезно занималась и ее мать Татьяна Александровна. Кра­сивая, добрая, остроумная женщина, она отличалась, увы, плохим здоровьем. И, словно предвидя, что век ее будет недолгим, не баловала дочь и с малых лет приучала Зиноч­ку к самостоятельности.

Феликс Юсупов вспоминал забавный случай, очевидно рассказанный ему матерью. Когда той было лет семь, мать поручила ей встретить и занять одного посланника. Важ­ный гость явился в назначенный срок и, поджидая стар­шую Юсупову, не обращал внимания на младшую. Зиноч­ка же старалась изо всех сил, предлагая то чай, то сигары, то бисквиты. Но все ее попытки угостить и развлечь по­сланника натыкались на досадливое «нет». Не зная, чем бы еще удружить гостю, девочка спросила: «Может быть, вы хотите писать?»

Когда ее мать появилась наконец в комнате, она уви­дела обескураженное личико дочери и господина, сотря­савшегося от хохота.

...Действительно, Татьяна Александровна умерла, так и не увидев дочь взрослой женщиной. Из худенькой ма­лышки с серьезным личиком и аккуратно подстриженной головкой Зиночка превратилась в очаровательную девуш­ку. Руки юной княжны Юсуповой искали молодые пред­ставители знатнейших, в том числе и монархических, се­мейств Европы. Разумеется, первая невеста России не знала недостатка в женихах и у себя дома.

Князь Юсупов, обожавший дочь, все более склонялся к тому, чтобы его зятем стал наследный болгарский принц Баттенберг. Но та упорно держалась мысли выбрать мужа по собственному усмотрению. Это вообще отличало Зи­наиду Николаевну: обычно кроткая, уступчивая, в пово­ротные моменты жизни она, не слушаясь никого, поступа­ла так, как подсказывали ей сердце и разум.

Не желая огорчать отца, княжна Юсупова согласилась-таки лично познакомиться с Баттенбергом. Того сопровождал молодой офицер граф Феликс Сумароков-Эльстон. В обязанности последнего входило представить принца будущей невесте и откланяться. Но в конце концов откланяться пришлось Баттенбергу, потому что Зинаида Николаевна с первого взгляда влюбилась в статного кра­савца Сумарокова-Эльстона.

Князь Николай Борисович перечить не стал, хотя в мечтах видел дочь на престоле, а не женой «простого офи­цера связи».

Граф же Феликс Феликсович Сумароков-Эльстон, же­нившись на Зинаиде Николаевне, единственной представи­тельнице рода Юсуповых, получил право для себя и жены после смерти тестя, с декабря 1891 года, называться князьями Юсуповыми графами Сумароковыми-Эльстонами. Княжеский титул и фамилия Юсуповых передавались толь­ко старшему в роде. С 1914 года по воле роковых обстоя­тельств, обрушившихся на семью, они перешли к единствен­ному оставшемуся к тому времени в живых сыну супру­гов — Феликсу Феликсовичу.

...Феликс-младший появился на свет в 1887 году. Это был четвертый ребенок супругов. Двое сыновей умерли. Старшего, родившегося в 1883 году, назвали в честь деда, Николаем. Рождение одного из детей едва не стоило Зи­наиде Николаевне жизни. Ее спасение приписывали Иоанну Кронштадтскому, который горячо молился у постели уми­рающей...

Жизнь Юсуповых определялась их высоким положени­ем в обществе. Ни одно дворцовое или государственное торжество не обходилось без них. Между тем стремление молодой княгини ограничить себя насколько возможно уз­кими семейными рамками было очевидно. Кроме собствен­ного дома, ей нравилось быть там, где жило и процветало искусство: в театрах, концертных залах, на выставках, на литературных вечерах. Здесь она чувствовала себя превос­ходно. Ее сын свидетельствовал, что у Зинаиды Ни­колаевны были артистические способности. Она несомненно обладала комическим даром. Не случайно Станиславский, увидя княгиню в благотворительном спектакле, убеждал ее идти на сцену. Зинаида Николаевна великолепно танцева­ла — это осталось в памяти ее современников. А судя по ее письмам, владела легким и выразительным слогом. Уди­вительно, как на редкость щедра была природа к этой женщине!

...В 1897 году супруги Юсуповы отправились на тор­жества в Лондон, посвященные юбилею королевы Викто­рии. Великий князь Сергей, адъютантом которого был Юсупов, посоветовал Зинаиде Николаевне взять свои знаменитые украшения — драгоценности тогда были в большой моде при английском дворе.

Зинаида Николаевна уложила наиболее достойные экземпляры юсуповской ювелирной коллекции в саквояж из красной кожи, и тот благополучно отбыл на берега Темзы.

Одеваясь к торжеству в Виндзорском замке, она спро­сила драгоценности у горничной. Увы, красный саквояж как сквозь землю провалился. В этот вечер на роскошно одетой русской княгине не было ни единого украшения.

Недоразумение рассеялось на следующий день: сакво­яж с драгоценным содержимым случайно оказался в бага­же у кого-то из гостей.

Тем не менее Зинаида Николаевна действительно не любила дорогих украшений. Не в ее правилах было пора­жать теми сокровищами, которые кроме нее имели, пожа­луй, только царствующие особы.

Скромная элегантность, ничего лишнего — этому она следовала неукоснительно. «Чем больше Небо вам да­ло, — говорила она своим детям, — тем больше вы обя­заны перед другими. Будьте скромны и, если имеете в чем-то превосходство, старайтесь не дать этого почувство­вать тем, кто менее одарен».

Однако нелюбовь к внешним эффектам, возможно, дик­товалась Зинаиде Николаевне ее тонким вкусом. Она от­лично понимала, что ей идет. А судя по фотографиям и портретам, у нее был тип красоты, распространенный имен­но в России: не броский, не поражающий с первого взгляда, но — вот точное слово — пленительный! Такая красота может забрать в плен властно и надолго. Она не является плодом обычных женских ухищрений. Ее источник — внут­ренний свет. Именно такой описывает Пушкин свою люби­мую героиню Татьяну Ларину:

Она была не тороплива,Не холодна, не говорлива,Без взора наглого для всех,Без притязаний на успех,Без этих маленьких ужимок,Без подражательных затей...Все тихо, просто было в ней,Она, казалось, верный снимокDu соmmе il faut... (Шишков, прости:Не знаю, как перевести.)

И далее: