170 дней. Дневник мамы, потерявшей ребенка - Сойка Светлая Страница 9

По вечерам мы включали видео-урок и рисовали вместе новую картинку, повторяя за преподавателем и глядя на оригинальное фото. На каждом уроке — новая картинка. Зарисовки, натюрморты, городские пейзажи, рекламные иллюстрации. У неё отлично получалось! Ее рисунки мне нравились даже больше, чем свои! Саша, бабушка и дедушка были в восторге! Я тоже была так рада, что наконец-то я вижу, у неё есть способности и она с удовольствием рисует. И главное, она сама приходит и просит пройти новый урок.

Когда в школе не было завала по домашним заданиям, мы с удовольствием учились рисовать вместе. Почти каждый вечер, опять же, если школа позволяла, мы читали. То есть, я ей читала на ночь. Ей очень нравилось! И я хотела прочитать ей все свои самые любимые книги!

Сначала была книга «Цветы для Элжернона». Это было так здорово! Потом читали Робинзона Круза, но уж больно сложный старый язык… Я помню, как сама читала эту книжку в детстве, но современным детям такое трудно осилить.

Читали так: читаем минут 5, а потом минут 15 обсуждаем. Соня спрашивает много, я отвечаю, делимся эмоциями. Снова — 5 минут чтения, 15 минут — разговоров. Поэтому чтение одной книги у нас порой растягивалось на месяцы!

А последняя книга, которую мы читали и так и не успели дочитать — тоже моя любимая. Братья Стругацкие «Понедельник начинается в субботу». Веселое фантастическое приключение! Соне очень нравилось!

Прочитали серию книг Ирины Токмаковой и Ирины Пивоваровой, Мери Поппинс, Мумми-Тролли, Сеттона Томпсона, Денискины Рассказы, почти все книги Кейт ди Камилло.

На очереди я готовила более серьезные книги: «Убить пересмешника» Харпер Ли, «Мастер и Маргарита» Булгакова и «Трудно быть Богом» Стругацких.

Когда мы просто жили, веселились, читали, рисовали, играли, гуляли, болтали… мы были счастливы! Но как только речь заходила о школе… вся эта радость исчезала.

Все это происходило так быстро… 4 месяца в общей сложности, не считая праздников, каникул и дней, когда Соня оставалась дома по болезни. Могла ли она дойти до суицида за 4 месяца? Или на это потребовались годы «обработки» уничтожающими личность словами от человека, которому Соня доверяла и которого любила?

— Сонь, ну ты же понимаешь, что я человек очень сложный, скажем прямо — хреновый я человек! И мама я так себе…

— Нет! Ты — хорошая мама! И ты — хороший человек! — смеялась в ответ Соня.

Когда мы с Сашей были на второй встрече у психолога, она спросила у меня:

— В чем заключается такое сильное чувство вашей вины?

— В чем?… Нам не хватит часа, чтобы я обо всем рассказала…

— Ничего. Мы будем обсуждать это постепенно. Одно за другим. Проработаем каждую Вашу негативную установку.

Возможно ли такое «проработать»?… Смогу ли я простить себя за все это?..

Мне кажется, что эмоциональный садист или социопат — это не тот, кто издевается и унижает человека без остановки. Это такой человек, манипулятор, который втирается в доверие, делает так, что жертва начинает испытывать любовь, а затем болезненную привязанность к этому монстру. И воспринимает его не как садиста, а как прекрасного человека, к которому жертва испытывает любовь, привязанность, доверие, а потом и зависимость. «Ты хороший человек! И ты хорошая мама!» — говорила она мне…

А социопат в нужный момент испытывает жертву как на качелях — «люблю», «ненавижу», «люблю», «ненавижу». И так до тех пор, пока жертва не станет полностью зависима с полностью подавленной волей. «Ты — неудачница!» — говорит он в тот момент, когда жертве больше всего не достает поддержки. Вот кто такой садист-социопат.

И порой мне кажется, что именно такие отношения у нас и были с Соней. Она любила меня, доверяла и была болезненно зависима от моего мнения. А я подавляла ее волю, тем самым подводя ее к этой страшной черте.

Саша прочитал эту записку и заплакал… А потом сказал:

— Ты никогда не называла ее ничтожеством!

— Да, так не называла… но говорила другие, не менее ужасные слова.

Моя дочь любила меня. И ненавидела себя. Она хотела избавить меня от себя, такой неудачницы, такого ничтожества… Лучше бы она ненавидела меня. Как я когда-то в детстве ненавидела свою маму. Злость и обида дали мне силы защищать себя. Почему она не смогла? Почему эту злость, такую сильную разрушающую злость, она полностью обратила только на себя?..

Нет, Бусинка… ты не Ничтожество. Ты — Особенная! Я никогда не встречала более светлого, доброго, любящего и терпеливого человека, чем ты.

Ничтожество — это человек, который может предать и обидеть более слабого. Особенно, если этот слабый — любит и зависим. Это тот, кто делает другим больно, самоутверждаться за чужой счёт. Ничтожество — это я.

4 мая 2022

День 9. Виновны

После этой записки «В будущее» я как будто снова оказалась там, в то время, когда мне хотелось умереть. Я снова стала сомневаться, что у меня есть шанс справиться с этим. Я попыталась поговорить об этой записке с Сашей. Но у него аллергия на плохие новости. Он не может и не хочет ничего обсуждать. «Зачем?», «Все равно ничего не исправить», «Мы не узнаём теперь». Вот и весь диалог…

Я спросила его:

— Как ты думаешь, если бы Соня жила только с тобой, какой был бы исход?

После 5 минут пререканий и отказов это обсуждать, мне все же удалось узнать его мнение:

— Ну, я бы не парился на счёт учебы. Училась бы как могла. Спросил бы у неё, не нужна ли помощь и может лучше перейти в другую школу. Не захотела бы менять школу — оставил бы все как есть.

— А если бы ее оставили на второй или третий год?

— Тогда пошёл бы к директору и спросил, что делать.

Спросил бы директора… что делать…

Вот тут до меня дошло!

Я поняла, почему я так отчаянно старалась заниматься с Соней, почему мне было так важно читать ей книги, рисовать с ней, обучать чему-то, но и стараться подтянуть учебу. Много лет подряд. Каждый день каждого года кроме воскресений. И даже на каникулах.

Мне важно было, чтобы она увидела, почувствовала, поняла, что она может! У неё получится! Она особенная! У неё есть способности! Больше всего я хотела, чтобы у неё в этой жизни были возможности. Не плыть по течению,