Владимир Гопман - Любил ли фантастику Шолом-Алейхем? (сборник) Страница 16

На тех, кто занимается наукой, смотрят как на чудаков – подобно тому, как смотрели представители фамусовского общества в «Горе от ума» на тех, кто сторонился светских развлечений и карьерной пользы. Одного из действующих лиц романа все соседи считают книжным червем и «презирают за неумелость в физической работе [91] . Другого, который занимается сочинением романов, жалеют как человека, занятого мало кому нужным делом – не осуждая, но лишь снисходительно удивляясь тому. Книг издается мало, и выходят они очень небольшими тиражами. Типографское дело приходит в упадок.

«Вести ниоткуда» – первая в истории мировой литературы коммунистическая утопия. История дала ответ, возможно ли в принципе построение государства на тех общественных и политических принципах, что описаны в книге. И очевидно, что Моррис-художник берет в романе верх над Моррисом-политическим мыслителем. А художественные просчеты «Вестей…» обусловлены слабостью, а потому неубедительностью политических идей писателя.

На Западе с конца XIX в. роман «Вести ниоткуда» считался самой известной и популярной книгой Морриса. Оскар Уайльд написал Моррису восторженное письмо, благодарил за присланный экземпляр романа и закончил письмо примечательными словами: «Я полюбил ваши книги с отрочества – и буду любить их всегда» [92] . Так же, по сути дела, роман оценивался и в XX в. – например, в таком авторитетном издании, как «Путеводитель по английской литературе» под редакцией Маргарет Дрэббл, романе говорится как об одном из «самых замечательных творений писателя» [93] .

Советское литературоведение не только объявило коммунистическую утопию «Вести ниоткуда» бесспорным главным творческим достижением Морриса. Сам писатель стал своего рода козырной картой в дискуссиях о путях развития западного искусства – судьба Морриса служила примером, как говорилось в те годы, «действенной силы социалистических идей». Это утверждалось практически во всех работах о Моррисе, выходивших в Советском Союзе [94] .

А. А. Елистратова в статье «Вильям Моррис и Роберт Трессел» приводит слова из выступления на конференции в защиту национальной культуры английского народа, организованной по инициативе Коммунистической партии Великобритании: «Величайший англичанин XIX века, наследником которого являются наше движение и наша партия» [95] . Вообще по страсти, с какой коммунистическая печать Великобритании, подобно ярмарочному глашатаю, «столбила» за «собой» Морриса, она вполне могла бы быть сравнима с рапповской критикой 1920-1930-х годов, усердно защищавшей «своих» от «чужих». Вот, например, пассаж из газеты «Дейли Уоркер», органа ЦК Великобритании: «Моррис был великим англичанином, великим художником и дизайнером, великим революционером, – называвшим себя коммунистом» [96] .

Читая такие пассажи, невольно вспоминается любопытный эпизод из истории португальской литературы. В 1980 г. в Португалии праздновалось 400-летие со дня рождения величайшего поэта страны, основоположника литературного португальского языка, Луиша Важ де Камоэнса. В подготовке к юбилею весьма активно вела компартия Португалии, распространяя различные материалы, в которых народу разъяснялось, какова истинное значение поэзии Камоэнса в свете марксистской эстетики. А своего рода квинтэссенцией этой кампании стали слова генерального секретаря Португальской компартии Альваро Куньяла: «Никакой другой класс, кроме класса трудящихся, и никакая другая политическая сила, не имеют большего права, чем Коммунистическая партия Португалии, чествовать Камоэнса, поэта народа и португальской Родины» [97] .

Однако, по нашему мнению, вершина творчества Морриса – книги, созданные писателем в 1890-е годы. Они-то, как нам представляется, есть не только самый значимый вклад писателя в мировую культуру, но и наиболее весомый вклад его в фантастику.

Фантастические мотивы, возникшие под влиянием богатой национальной литературной традиции, содержатся в многих произведениях Морриса, начиная со сборника стихов «Защита Джиневры». Звучат они и в цикле поэм «Рай земной» [98] , в котором рассказывается о том, как несколько паломников отправляются из Норвегии на поиски земного рая (очевидная аллюзия на «Кентерберийские рассказы» Джоффри Чосера»). Спустя много лет они встречаются в неведомой стране и рассказывают друг другу о том, что им пришлось пережить. Утопические мотивы положены в основу повести «Сон о Джоне Болле» и романа «Вести ниоткуда».

Но наиболее полно фантастическое в творчестве Морриса представлено в его семи романах, первый из которых вышел в 1888 г., а два последних – после смерти писателя.

Хронология их публикаций выглядит следующим образом: «История Дома Сынов Волка и всех кланов Чети» (1888) [99] , «Корни гор» (1889) [100] , «Повесть о Сверкающей Равнине, или Земля Живущих» (1891) [101] , «Лес за пределами мира» (1894) [102] , «Колодец на краю света» (1896) [103] , «Воды Дивных Островов» (1897) [104] , «Разлучающий поток» (1897) [105] .

Эпос привлекал Морриса больше других литературных форм, он с детства интересовался эпическими произведениями различных стран и эпох. Не случайно, что среди творческих достижений Морриса – переводы «Илиады», «Одиссеи» и «Энеиды», старофранцузских рыцарских романов, исландских саг. Чтобы переводить памятники древнеисландской литературы, Моррис выучил исландский язык, дважды, в 1871 и 1873 гг., побывал в этой стране.

Исландия, по признанию писателя, произвела на него исключительно сильное впечатление, буквально потрясла его не только своей культурой, но и мощной, неистовой природой. Неоднократно в письмах Моррис упоминал об этом [106] . Он переводил «Старшую Эдду» и саги (в частности, «Сагу о Греттире Могучем»), написал эпическую поэму «Сигурд Волсунг» на сюжет «Саги о Волсунгах». Именно благодаря переводам Морриса читатели стран английского языка приобщились к великой древнеисландской литературе – и среди этих читателей, как они признавались сами, были такие мастера фэнтези, как К. С. Льюис, Э. Р. Эддисон, Ф. Платт.

Исландия – государство с очень небольшим (в сравнении с масштабами страны) населением. С начала освоения и заселения острова люди селились лишь в прибрежной его части, там, где были клочки пахотной земли. Большинство территории острова непригодно для жилья – ее занимают в основном лавовые поля, ледники, каменистые предгорья, вулканы, гейзеры. В сущности, практически вся внутренняя часть острова – пустынные плоскогорья, где почти ничего не растет, и местность имеет первозданный вид, как будто именно так выглядела Земля до появления человека. Примечательно, что американские астронавты, при подготовке к полету по программе «Аполлон», включавшей высадку на Луну, тренировались именно на пустынных и безжизненных плоскогорьях Исландии.

Исландия во время первого посещения Морриса, в 1871 г., оказалась весьма созвучной настроению писателя, его тогдашнему душевному состоянию: нет зелени, весь мир окрашен практически в черное и белое, при взгляде на ландшафт возникали мысли о смерти: горы, низкие облака, мрачное море… В ходе преодоления страха смерти человек – может быть, впервые в жизни – задумывается о сущности бытия, своем предназначении.

В Исландии Моррис понял, почему именно здесь родилось восхищавшее его стоическое восприятие жизни и смерти – и литература, запечатлевшая это отношение к основным вопросам бытия.

Дж. Р. Р. Толкин, блестяще знавший древнеисландскую литературу, сказал, что ее великий вклад в мировую культуру – северная «теория мужества». Этот термин Толкин впервые употребил в лекции о «Беовульфе» (и использовал саму теорию затем в своей трилогии). Согласно этой теории, даже окончательное поражение в бою не делает правых неправыми, а само поражение не есть бесчестье; герои эддических сказаний обладали мужеством, в котором не было ни ярости, ни отчаяния. В какой-то степени, пишет исследователь творчества Толкина Том Шиппи (и Моррис, несомненно, согласился бы с ним), мифология Севера Европы требовала от людей больше, чем христианская мифология – ведь она не предлагала ни рая, ни спасения и не обещала иной награды, кроме мрачной убежденности человека в правоте того, что он делает. Интересно, что Толкин, по мнению Шиппи, дополнил эту теорию, добавив к презрению по отношению к опасности – насмешку над нею [107] .

Второе путешествие Морриса по Исландии состоялось в 1873 г. На этот раз писатель находился совсем в другом состоянии – не было ни уныния, ни мыслей о смерти. Он с восторгом смотрел на пустыни, голые безжизненные пространства, наслаждался мощной первозданностью природы.

В последних семи романах Морриса содержатся многие идеи и образы «Вестей ниоткуда» – прежде всего, идеи утопические. Но в этих романах отсутствует идеологизированность, лекции по политике и экономике мира будущего. Сходство в том, что во всех этих книгах, как считает К.Силвер, мы видим движение от личностного отчуждения и социальной разобщенности – к единству, гармонии в душе человека и в обществе [108] .