Сергей Костырко - Простодушное чтение Страница 49

Из текста его я узнал, к какой категории относятся люди, подобные мне, – к праволиберальной интеллигенции. И соответственно, у меня, по мнению автора, отношения со своей страной должны быть очень – скажем так – специфическими:

«Дело в том, что есть большая-большая страна Россия. С особым своим путем, как бы над этим ни издевались те самые либерал-интеллигент-западники. С особенным самосознанием народа, которое вышеназванным людям ужасно не нравится. С национальной литературой, которая отражает это сознание. Поэтому – по духу, а не по букве – тоже не нравится тем людям. Те люди в этом нисколько не виноваты. Но и Россия нисколько не виновата, что изредка она, в результате крайне неприглядной со стороны блевоты, изрыгает из себя этих личностей».

Оспаривать Басинского я, естественно, не собираюсь. Потому как я, похоже, действительно, праволиберальный интеллигент.

Либерал потому, что считал и считаю благом для России открытость миру. А закрытость – злом. Считал и считаю, что люди братья. Братья изначально. Что жить и работать лучше вместе. Сообща. То есть я, ко всему прочему, похоже, еще и глобалист, и глобалист стопроцентный.

«Правый» же я потому, что считал и считаю благом для России наметившиеся процессы созидания и наращивания богатства. А абсолютным злом для России считаю левую идею: забрать у «богатых» и поделить «среди бедных». Для меня изначально «человек созидающий» выше, чем «человек распределяющий».

Примитивно, без уважения к аудитории излагаю? Приношу свои извинения, но что делать – таков предложенный «дискурс». Если мысли наших «национал-государственников» честно додумать до конца, то – никуда не денешься – обнаружится, что вся эта богато декорированная терминами «православно-государственнического», «лево-патриотического», «национал-социалистического», «национал-консервативного» и прочих «дискурсов» риторика в сухом остатке абсолютной своей персонификацией предполагает г-на Рогозина. «Все у них получится», как написала в свое время по другому, но очень похожему поводу «Независимая газета» – и оказалась права. И не очень понятно здесь, чем так пугает Басинского проект Акунина. Куда там интеллигентскому Акунину с его праволиберальным просветительством против вала идеологического масскульта, сделавшего национальными кумирами Данилу-2 и братков из «Бригады».

Но – возвращаюсь к пунктам, предложенным Басинским, в частности к употреблению слова «интеллигент» как определения, порочащего истинно русского человека.

Не будучи интеллигентом «по происхождению», считал и считаю, что ориентация на интеллигентность в России как ориентация на определенную этическую норму – явление естественное, здоровое, отвечающее национальным интересам. Именно интеллигенции отводится работа по кодификации сложившихся норм национальной этики. И с работой этой она справлялась, на мой взгляд, безупречно – обозначенный когда-то в ее среде этический вектор («буду тем любезен я народу, / Что чувства добрые я лирой пробуждал, / Что в мой жестокий век восславил я свободу / И милость к падшим призывал»; и, кстати, тут же утрачивающаяся на глазах способность ставить «инородца» в один ряд с «представителем титульной нации» – «И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий / Тунгус, и друг степей калмык»), сохраняет, как видим, актуальность и сегодня.

Ну и как либерал и как интеллигент считал и считаю, что государство – это форма общественного договора. Не человек для государства, а государство для человека. И я не принимаю сочувственного отношения к сталинскому, например, режиму, органично входящего в комплекс чувствований и идей новых наших этатистов. Соответственно, не могу разделить сочувственной оценки антиинтлеллигентского романа Кочетова, которую предлагает Басинский.

И наконец, главное: считал и считаю, что величие страны определяется не ее размерами и количеством проживающего в ней народа, а – уровнем культуры человеческих взаимоотношений, уровнем развитости у ее граждан чувства собственного достоинства. Граждан, а не подданных. Ну а влиятельность «на международной арене» определяется не количеством страха, которое способна вызывать государственная и военная мощь страны у ее соседей, а способностью рождать зависть у окружающих образом и уровнем жизни этой страны.

Вынужден извиниться за непроизвольную пафосность написанного выше.

Это не потому, что мне было обидно читать про себя как блевотину. Я уже видел, как корежит интеллигентных людей, выбирающих идеологию Силы. Помнится, выходец из интеллигентов Владимир Ульянов, выясняя впоследствии свои личные отношения с нею, вынужден был даже использовать слово «говно». То есть обижаться здесь не следует, потому как на самом деле слово «блевотина» ко мне и подобным мне отношения не имеет. Точно так же не имеет ко мне отношения и все, написанное Галковским про врагов русского человека – хохлов и евреев. Это уже проблемы не мои.

P. S

Дело в том, что все, изложенное в этих и предыдущих заметках, – это все та же «проблема дискурса». Определения пространства, в котором ты реально живешь и от которого ты реально зависишь.

Я должен был для себя еще раз уяснить (благодарен спровоцировавшим на это авторам), что моя среда обитания, моя страна и моя культура не имеют и не могут иметь отношения ни к Галковскому, ни к Басинскому (Быкову, Пирогову, Ольшанскому, Холмогорову, Крылову и т. д.).

И если моя Россия – это чтение и проживание «Капитанской дочки», «Ревизора», «Казаков», «Ариадны» и т. д., которыми я думаю и чувствую, то какое мне дело до идеологических построений Галковского или Басинского.

И я точно знаю, что не один я такой урод, что таких нас достаточно, может быть, даже много.

Поэтому все, что касается «блевотины» в этом контексте, – это уже, повторяю, не мои проблемы. Даже хорошо, что я все это прочитал – лишний раз при общении с некоторыми коллегами не поставлю себя (и их) в ложное положение. Вот и все.

P. P. S

В начале этих заметок писал про неизбежность катакомбного будущего для традиционной этики русской литературы. От сказанного не отказываюсь и здесь. С уточнением: речь идет о неких внешних условиях бытования. В частности – об образе современной литературы (и литературы вообще) в средствах массовой информации. Всегда, во все периоды общественной жизни были и есть некие актуальные – или кажущиеся обществу таковыми – идеологемы, некие объединяющие общество настроения, которые обслуживаются литераторами. И соответственно, если был, например, соцреализм, то почему бы сегодня не быть нео-соцреализму? «Элита» дозрела. Ну а на роль такового тотального литературно-идеологического направления вполне может претендовать сегодня прохановско-сорокинский дискурс (имеется в виду Сорокин «Льда» с его очищенной от соц-артовских заморочек национал-социалистической идеей).

Не знаю, как кому, но мне этот процесс, точнее, его формы, внушает даже некий оптимизм. Прежде всего – откровенным отказом творцов и идеологов этого «дискурса» от эстетических претензий. Причем, что особенно приятно, делается это как бы по молчаливому соглашению – типа: мы понимаем, что такого, например, художника, как Проханов или, скажем, Мамлеев, нет. Есть пассионарная личность, пламенный борец с инородной нечистью и либералами, и есть эзотерический писатель, то есть как мастер слова он (см. роман «Московский гамбит») беспомощен откровенно, но зато какая смелость в выборе сюжетов, какое тематическое расширение в литературе! И опять-таки Запад признал, кто-то во Франции даже написал, что Мамлеев в русской литературе – второй после Достоевского.

То есть речь идет уже не о собственно литературе, а об идеологических играх (кто круче?) в новейшей литературе, становящихся для журналистов единственной ее метой. Тут ведь главное, чтоб литература эта не «оказалась захватана, залапана людьми негативными – от «постмодернистов» до антисоветчиков», как пишет автор «Независимой газеты». А что касается эстетики, то бог с ней, с эстетикой. Не нашего ума это дело. Нам бы идейку свою провести. Продать, в смысле.

Ну и какие у меня к ним могут быть претензии? Что мне делить с ними?

Игры в радикалов Полемические заметки

Сергей Чупринин. Свободные радикалы // «Знамя», 2003, № 9

«Свободные радикалы» – статья, представляющая и анализирующая наших левых и прочих радикалов в литературе как явление. По широте охвата и проработанности фактов статья фундаментальная. Полемической своей тональностью провоцирующая на продолжение разговора – уточнение, прописывание, переформулирование, оспаривание отдельных положений. Чем, с благодарностью коллеге за представленную возможность, я и займусь.

Чупринин:

«Вот поди ж ты: ни порядка в России пока еще нет, ни сытости, а молодые бунтари, ниспровергатели буржуазного порядка, буржуазной сытости, уже народились.