Коллектив авторов - Лесной: исчезнувший мир. Очерки петербургского предместья Страница 68

«Иван, Нестер и Михаил Никифоровичи стали военными генералами, Дмитрий Никифорович – статским, – отмечал ученый Рэм Васильевич Бобров в своей книге „Дом у золотого пруда“, посвященной Д.Н. Кайгородову и продолжателям его дела. – Это была большая удача и гордость семьи Никифора Ивановича и Татьяны Никитичны Кайгородовых. За удачу свою им, как и их сыновьям, пришлось трудиться и трудиться, не покладая рук, не позволяя потратить на себя лишнюю копейку. Всей этой жизненной премудрости Никифор Иванович сумел научить и своих сыновей. Семейная скромность и связанный с нею постоянный труд определяли судьбу всей семьи Кайгородовых»…

Нестор Кайгородов родился в 1843 году, Дмитрий – в 1846-м. Поначалу их жизненные пути были похожи: оба окончили Полоцкий кадетский корпус, затем продолжали образование в Константиновском военном и Михайловском артиллерийском училищах в Петербурге. Но впоследствии их дороги разошлись: Дмитрий Никифорович оставил военную службу и полностью ушел в науку, а Нестор Никифорович продолжил военную карьеру.

В 1875 году Н.Н. Кайгородов получил чин капитана гвардии, в 1878 году стал полковником, в 1891 году – генерал-майором, в 1901 году – генерал-лейтенантом. С 1875 года он был членом Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления, с 1882 года – помощником начальника Охтинского порохового завода, с 1884 года – командиром 4-й морской батареи в Кронштадте, с 1886 года – командиром Севастопольской, а с 1891 года – Свеаборгской крепостной артиллерии.

В 1900 году Нестор Никифорович получил должность коменданта Выборгской крепости. Любопытно, что именно он в 1901 году выдвинул идею постройки к 200-летию взятия русскими войсками Выборга, которое должно было отмечаться в 1910 году, православного собора напротив крепости – на легендарном месте ставки Петра Великого, где сохранялась буква «П» с крестом, высеченная, по преданию, в скале самим царем.

Этим местом являлся старый редут Петра Великого на вершине скалы на Терваниеми. Выбитые рядом в скале вензель и крест были к тому времени обнесены металлической решеткой. Собор во имя Христа Спасителя предлагалось построить трехпрестольным в «византийско-русском стиле», но осуществлению планов помешала начавшаяся Русско-японская война 1904–1905 годов. Храм заложили гораздо позже – в день празднования 200-летия юбилея взятия Выборга, 14 июня 1910 года. Проект разработал петербургский архитектор, художник и педагог Василий Антонович Косяков[67].

Кстати, еще одна любопытная деталь, связанная с «финляндским» периодом жизни Н.Н. Кайгородова. Когда в 1904 году брат Дмитрий Никифорович задумал построить дом в Лесном, то подрядчиком при сооружении особняка, по совету Нестора Никифоровича, пригласили строителя Голла, который хорошо зарекомендовал себя построенными виллами в Финляндии…

Нестор Никифорович Кайгородов недолго командовал Выборгской крепостью: в 1903 году он занял пост коменданта Свеаборгской крепости (ныне – Суоменлинна в Хельсинки). Эта должность стала для Н.Н. Кайгородова роковой. В ноябре 1905 года он был разжалован и отправлен в отставку, ибо недостаточно жестко боролся с революционным брожением солдат во вверенном ему гарнизоне.

Все началось с того, что солдаты, возмущенные задержкой демобилизации старослужащих, плохим качеством выдаваемой одежды и другими обстоятельствами, предъявили требования начальству гарнизона. Н.Н. Кайгородов разрешил офицерам собрать требования солдат, а затем, 1 ноября 1905 года, подписал приказ, содержавший около двадцати положений и облегчавший содержание солдат. Среди них значились такие пункты, как «прекратить вскрытие офицерами солдатских писем», «офицерам, чиновникам и врачам обязательно принимать отдаваемую нижними чинами честь и во всех случаях вести себя с солдатами вежливо», «дать возможность желающим ходить в баню ежедневно, выдавая на таковую мыло», «одежду нижним чинам выдавать прочную и исправную», «улучшить качество чая» и т. д.

Дом на Старо-Парголовском проспекте (ныне – пр. Мориса Тореза, 29), в котором жил Н.Н. Кайгородов с семьей. Фото С. Глезерова, октябрь 2010 г.

Через две недели после подписания злополучного приказа Кайгородова сместили с поста коменданта крепости. «Дедушку отправили в отставку без мундира и пенсии, – рассказывала внучка Нестора Никифоровича – Татьяна Федоровна Сперанская. – Потом пенсию удалось все же получить. А мундир? Не знаю! Бог с ним… Может быть, судьба уберегла Нестора Никифоровича от еще больших бед. Неизвестно еще, что было бы с ним, если бы он оставался комендантом Свеаборга в 1906 году, когда там произошло вооруженное восстание»…

Получив отставку, Нестор Никифорович лишился казенной квартиры, денщиков и слуг. Именно тогда он и нанял скромное жилье в Лесном на Старо-Парголовском пр., 37, – совсем рядом с домом своего брата Дмитрия Никифоровича. Здесь, на Старо-Парголовском, он прожил десять лет, до смерти в 1916 году на 73-м году жизни[68].

Будучи очень энергичным человеком, Нестор Никифорович не выносил бездеятельности. Поселившись в Лесном, он нашел для себя новое занятие – стал председателем «Общества пособления ученикам Лесновских женских гимназий принца Ольденбургского». Впоследствии он принял на себя еще одну должность – председателя Лесновского земского попечительства по призрению семей призваных на действительную военную службу.

В Лесной Н.Н. Кайгородов приехал со своей женой – швейцарской подданной, француженкой Эрминой Августовной, и детьми. Впрочем, семейные перипетии Нестора Никифоровича достойны отдельного повествования.

Уникальными материалами из семейного архива поделился с автором этих строк правнук Нестора Никифоровича Кайгородова – инженер-строитель Владимир Георгиевич Сперанский. Речь идет о воспоминаниях его матери, инженера-гидромеханика Татьяны Федоровны Сперанской (1915–2001) – внучки Н.Н. Кайгородова.

«Первая жена Нестора Никифоровича умерла рано. От этого брака у дедушки были сын Аркадий и дочь Парасковья (Пашенька). Аркадий окончил военное училище и затерялся. К сожалению, я о нем ничего не знаю. А жизнь Пашеньки оборвалась трагично: она застрелилась в 14 лет. Об этой трагедии в семье дедушки старались не упоминать, поэтому и я больше ничего об этом не знаю.

Гувернанткой детей Нестора Никифоровича, Аркадия и Парасковьи, была Вера Ивановна Бадибелова (1865–1941). Известно о ней мало: была она родом из Харькова, работала в семьях „богатых“ гувернанткой, так на жизненном пути и встретилась с Нестором Никифоровичем. Между ней и дедушкой возникли чувства, и в результате этой встречи в 1889 году родилась дочь Мария – моя мать[69]. Сколько лет они жили вместе и жили ли они вообще вместе – об этом мне мама не рассказывала. Сложилось так, что с этой бабушкой уже после революции мне пришлось прожить много лет…

Н.Н. Кайгородов (в центре) с женой Эрминой Августовной (слева), дочкой Сашенькой (1895 г. р.) и сыном Аркадием. Справа – дочь Мария, родившаяся в 1889 г. Фото начала XX в. Из семейного архива В.Г. Сперанского

Дочь Н.Н. Кайгородова – Александра Несторовна (тетя Шушу). Из семейного архива В.Г. Сперанского

Первые четыре годы жизни мамы были не очень благополучными. Очевидно, бабушку Веру с дочкой удалили из семьи дедушки. Мама рассказывала мне, что мама мало заботилась о ней. Как об этом узнал дедушка Нестер, мне неизвестно, но точно знаю, что когда он уже жил во втором браке, то забрал свою незаконнорожденную дочь у бабушки Веры и привез ее в свою семью, где уже воспитывались дети от его первой жены. В то время дедушка был комендантом крепости Свеаборг.

Как жила Вера Ивановна после того, как у нее забрали дочку, мне неизвестно. Но связь между ней и дочкой не была потеряна. Еще до революции бабушка Вера получила наследство от кого-то из своих родственников, состоявшее из небольшой избушки или домика с куском земли возле города Торопец. Мама мне рассказывала, что летом 1916 года, очевидно, после смерти Нестора Никифоровича, она поехала со мной навестить свою мать.

Эрмина Августовна, жена Н.Н. Кайгородова. Фото начала XX в. Из семейного архива В.Г. Сперанского

Эрмина Августовна, вдова Н.Н. Кайгородова. Фото 1930-х гг. Из семейного архива В.Г. Сперанского

Очевидно, все „смутное время“ – революцию и Гражданскую войну – бабушка Вера провела в этом наследственном „имении“, пока каким-то завистникам не пришло в голову „национализировать“ ее домик. С 1922 года бабушка Вера жила в нашей семье. В середине 1930-х годов ее выслали из Ленинграда в Боровичи как „неблагонадежную“. Теперь, с высоты прожитых лет, ее судьба представляется мне трагичной: без любящей семьи, без хорошей любви – она, как оторванный листок, летала по жизни. После начала войны бабушка Вера вернулась к нам. Здоровье ее было уже подорвано. Она умерла в первую блокадную зиму и была похоронена на Серафимовском кладбище…