Федор Грецкий - Следы всегда остаются Страница 11

— А куда летели? — спросил полковник. — Он говорил вам?

— Нет! Сказал, что сама увижу.

— А как же вы руки вязать стали?

— Уже в самолете об этом сказал. Я отказывалась. Он стал угрожать, и я подчинилась.

— Какая настоящая фамилия вашего спутника? — спросил неожиданно Гончаров.

— Смирнов Николай Иванович.

— Где он взял оружие?

— Не знаю, мне не говорил, да я и не спрашивала…

— Хорошо. Если вспомните еще что-нибудь, попросите, и вас приведут ко мне. А если вы мне понадобитесь, я вызову. Надеюсь, вы рассказали мне правду?

— Правду, всю правду, — также тихо сквозь слезы произнесла Толстоухова.

Опустив голову, она вышла из кабинета в сопровождении конвоира.

Полковник остался один. Кто же он — этот преступник? Что задумал он? Зачем понадобилось ему связывать руки всей команде корабля? Действительно ли он Смирнов, а не Петров, Сидоров, или еще кто-нибудь?

Все это нужно проверить. Но как? Если фамилию проверить не так уж трудно, то как установить, где он взял оружие и кому оно принадлежало ранее. Ни на одной части пистолета не осталось ни одного номера. Все не только стерто, но и зашлифовано.

Полковник подошел к сейфу, достал разобранный пистолет и вновь в лупу стал рассматривать каждую часть, особенно те места, где были номера.

— Эта часть не годится, — сказал он. — Здесь следа номера нет. А вот эта?

Полковник задумался.

— Здесь, кажется, что-то осталось. — Он взял ствол и стал тщательно смотреть на то место, где когда-то были цифры номера. Потом вызвал капитана Мирзова и дал указание немедленно отнести ствол пистолета, на котором имеется какой-то остаток номера, в криминалистическую лабораторию.

— Пусть что хотят делают, приглашают любых специалистов, но восстановят номер, или… — он остановился, а потом добавил: — хотя бы какую-нибудь часть его. Все отложить и заняться только этим.

Капитан ушел. Полковник продолжал сидеть над разобранным пистолетом. А щечки? Они ведь тоже заменены! Но где, кем, когда? Может быть и они смогли бы что-нибудь подсказать. Полковник вспомнил, что однажды по найденному кусочку газеты удалось разоблачить крупного шпиона.

— Да, тогда эта газета сыграла решающую роль. Может и сейчас эти щечки сделают не меньшее. Но сейчас они говорят лишь об одном: они заменены, но при каких обстоятельствах — это нужно установить. А фотопленка? На ней тоже засняты чертежи? Какие? Неизвестно! Какой-то сложной машины!

Много думал полковник о том, кто пытался завладеть самолетом. «Она — пешка, — рассуждал полковник, — хитро втянутая в эту авантюру. Преступнику нужен был помощник, но среди мужчин его найти он не смог и тогда бросился на последнюю крайность — завербовал женщину. Но кто же он? То, что сообщила Толстоухова, еще ни о чем не говорит. Ради чего он решил убить бортмеханика и рисковать своей жизнью? Для чего он решил захватить самолет? А в том, что он действительно хотел это сделать, сомнений не было. В противном случае, для чего ему понадобилось бы связывать весь экипаж, в том числе и пилота?»

— Да, видно птица большого полета попалась в нашу клетку. Но какая? Вот это мы должны разгадать!

Он достал несколько папок, положил их на стол и поочередно стал просматривать.

На второй день капитан Мирзов принес заключение экспертизы. С помощью электролитов и особого аппарата на стволе пистолета удалось прочесть цифру «5».

— Это уже хорошо, — вздохнул полковник. — Теперь есть конец ниточки, хотя эта ниточка и очень тоненькая. Вот, капитан, берите этот кончик в свои руки, размотайте клубок и найдите человека, кому выдан пистолет. Я думаю, вы знаете, с чего нужно начинать.

— Это для меня ясно, — уверенно ответил капитан. — Разрешите действовать?

— Действуйте.

Работа предстояла нелегкая: по одной цифре нужно было установить, кому принадлежал пистолет, обнаруженный у Смирнова.

Капитан поехал на завод, где изготавливали оружие. Оказалось, что пистолеты с цифрой «5» имелись в каждой серии. Он рылся в архивах, делал запросы, наводил справки. Он выезжал в разные города, находил пистолеты с указанной цифрой, но они либо лежали на складах, либо находились на руках у тех, кому были выданы. Капитан лично проверял каждый пистолет. «Чтобы не ошибиться» — всегда говорил он сам себе.

И вот уже прошла неделя с того дня, как капитан Мирзов получил задание. Он сидел и перечитывал только что принесенные многочисленные ответы. Быстро пробегая глазами, он откладывал их в сторону: того, что нужно — в ответах не было. Раздался телефонный звонок. Полковник Гончаров вызвал капитана к себе.

— Ну, что я ему скажу? — думал Мирзов. — Срок прошел большой, а результатов почти никаких.

— Заходите смелее, — произнес одобрительным тоном полковник. — И Москва не сразу строилась, а в нашем деле иногда быстро не сделаешь. Вижу, что ничего успокоительного нет.

— Товарищ полковник, — попытался оправдываться капитан Мирзов.

— Не нужно. Я все знаю. У тебя нет новостей, зато у меня есть.

— Нашли? — обрадовался капитан.

— Пока нет, но надежда есть.

И он объяснил капитану, что он связывает фотографирование чертежей в конструкторском бюро на заводе в Донбассе с пребыванием там Смирнова.

— Затем, — произнес Гончаров, — там произошел какой-то загадочный случай нападения на лейтенанта милиции. Говорят, что преступники арестованы и их будут судить. Но не был ли связан с ними наш Смирнов? Во всяком случае, надо вам туда съездить…

— Вот так я и попал к вам, — закончил свой затянувшийся рассказ капитан Мирзов.

Сенин молчал. Предположение, что Смирнов был связан с преступниками, было неожиданным, но вполне допустимым.

Возвратись домой, капитан Мирзов сразу же доложил полковнику Гончарову о результатах поездки.

— Пистолет, отобранный у Смирнова, по всей вероятности, принадлежал Каюкову. Как он попал к Смирнову — неизвестно. Там задержали троих, товарищ полковник, — добавил в заключение Мирзов. — Предварительное следствие закончено. Но оно велось настолько небрежно, что я не решаюсь принимать его всерьез. Один из задержанных — Борисов — упорно доказывает, что нападали на Каюкова Горлов и Гаврилов. Однако на месте преступления были обнаружены следы обуви Борисова. Сам Каюков утверждает, что нападал на него один мужчина, а перед нападением он, кажется, заметил женщину.

— Да, путаница немалая, — заметил Гончаров. — Но во всяком случае, вы привезли с собой много интересного.

— Что касается фотопленки, то на ней действительно засняты чертежи машины-автомата, — добавил Мирзов.

— Значит, Смирнов определенно был в тех краях. Разгадка судьбы пистолета может явиться полной разгадкой всего дела. Сегодня утром мне звонили, что наш больной чувствует себя хорошо и, главное, заговорил. Надо его допросить немедленно.

Капитан Мирзов выехал в больницу. Надев халат, он прошел к Смирнову. Больной лежал в отдельной палате. Бледный, худой, с перевязанной головой. На приветствие капитана он не ответил. Капитан сел рядом с его койкой и задал несколько вопросов о состоянии здоровья. Смирнов отвечал односложно: «хорошо», «поправлюсь», «обслуживание хорошее», «жив буду».

— Смирнов, — неожиданно обратился капитан к больному. — Скажите, как к вам попал пистолет старшего лейтенанта Каюкова?

— Откуда вы взяли, что я Смирнов?

— Не будем об этом говорить.

Смирнов испытующе посмотрел на капитана, потом отвернулся и больше не сказал ни слова…

Вернувшись в управление, капитан подробно доложил полковнику о своем визите к Смирнову.

— Поговорите с Толстоуховой, — предложил полковник, выслушав доклад капитана, — она должна рассказать.

Предположение полковника Гончарова оправдалось. Толстоухова признала, что Смирнов убил какого-то милиционера.

— Где и когда это было?

— В декабре прошлого года в Донбассе, — отвечала Толстоухова. — Ему нужен был пистолет. Однажды поздним вечером я услышала сильный стук в дверь. Я испугалась, думала, что милиция идет. Подошла к окну, смотрю — он. «Открывай быстрее», — говорит. Я открыла. Он быстро вскочил в комнату, вытащил пистолет, который был в крови, и бросил на стол. «Вытирай», — говорит. Я вытерла. «Военного какого-то уложил, — взволнованно говорил он. — Сильный черт попался. Досталось и мне». Он показал на щеку, где отчетливо выделялся оставленный след чьих-то зубов. Я увидела кровь на одежде. Лицо Смирнова было все исцарапано. «Как же все получилось?» — спросила я Смирнова. — «Тебя это не касается! Пистолет есть и теперь можно к родственникам ехать». Он разобрал пистолет, вытер его, потом долго счищал что-то напильником, а мне приказал одежду со следами крови сжечь, что я и сделала. Рано утром мы сели в поезд и уехали. Что было дальше, вам все известно.