Гамильтон Гибб - Дамасские хроники крестоносцев Страница 3

3. XI век стал свидетелем обширной миграции туркменских племен, широко известных как огузы, от границ азиатских степей по всей Западной Азии. Сельджуки были вождями одного из этих племен. Им удалось создать мощную армию, с помощью которой они постепенно захватили Хорасан, Персию, Ирак, Армению и Анатолию. Будучи строго ортодоксальными суннитами, они провозгласили себя аббасидскими халифами Багдада и в результате были объявлены врагами халифов Фатимидов Каира. Первые группы огузов появились в Сирии незадолго до 1070 года. В тот год один из их предводителей, Атсиз, захватил Палестину от имени сельджукского султана Алп-Арслана, который в тот же год сделал укайлидского принца Алеппо своим вассалом. В 1075 году Атсиз захватил Дамаск у командира берберского гарнизона, но в следующем году потерпел поражение при нападении на форпосты Египта – к большому удовольствию жителей Дамаска, которые ненавидели его тиранию.

Поражение Атcиза можно в определенной степени отнести за счет решения преемника Алп-Арслана, Малик-шаха, послать в 1077 году своего брата Тутуша в Сирию с армией сельджуков, пообещав им «все, что они захватят в Сирии». Тутушу не стоило большого труда захватить Дамаск и отбить Палестину у Фатимидов, но Алеппо оказал ему серьезное сопротивление. Фактически Малик-шах дважды лично вмешивался, чтобы, как это могло показаться, помочь защите Алеппо от своего брата. В первом случае укайлидский князь попытался заключить союз с Фатимидами против Тутуша. После этого, в конце 1082 года, Малик-шах занял город, но вернул его укайлиду как своему вассалу. Два года спустя сельджукский султан Анатолии, Сулейман ибн Куталмыш, захватил Северную Сирию, вернул Антиохию и в ходе битвы убил укайлида, но ему не удалось захватить Алеппо. Впоследствии (1086) между Сулейманом и Тутушем произошел конфликт, в результате которого Сулейман был убит, а Тутуш захватил Алеппо. Малик-шах вновь отправился в поход, захватил Алеппо, Антиохию и Аль-Руху (Эдесса) и отдал их в качестве фьефов турецким военачальникам. Алеппо же вошел в долю Ак-Сонкора, отца Занги.

В течение нескольких последующих лет эти полководцы преданно поддерживали усилия Тутуша, направленные на расширение доминионов сельджуков в Сирии и низвержение укайлидов в Месопотамии и Диярбакыре. В это время Малик-шах умирает (ноябрь 1092 г.), а ему на смену в качестве султана приходит его сын Берк-Ярук. Однако Тутуш сам мечтал об имперском титуле, почему и отправился в поход на Хорасан. Но его первая попытка оказалась неудачной из-за решения Ак-Сонкора из Алеппо и нескольких его приближенных военачальников оказать поддержку Берк-Яруку, и ему пришлось вернуться в Сирию, чтобы разобраться с ними. В мае 1094 года он разбил объединенные силы Алеппо, Аль-Рухи и Мосула, казнил Ак-Сонкора и его сподвижников, захватил их города и вновь отправился в поход на Хорасан. В течение нескольких месяцев он официально назывался султаном, пока Берк-Ярук не возобновил свою борьбу и 26 февраля 1095 года разгромил его войска возле города Рей (Тегеран). Сам Тутуш погиб на поле боя от рук, как рассказывали, воинов Ак-Сонкора. Именно эта битва определила судьбу Первого крестового похода. Если бы крестоносцы встретились с объединенными силами унитарного королевства, созданного Тутушем, то историю непременно пришлось бы переписывать, но его с таким трудом созданные сирийские владения снова распались из-за соперничества его сыновей Рудвана и Дукака, а также алчности его бывших полководцев.

4. В X веке старую бюрократическую администрацию халифата и государств, образовавшихся на его руинах, постепенно сменила военизированная система правления. Правители городов и провинций выбирались из числа военных командиров или amirs. В большинстве случаев это были бывшие турецкие рабы, которые не только имели почти полную власть в своих фьефах, но также содержали свои собственные регулярные армии из турецких рабов. Желание объявить о своей независимости подхлестывала та деспотичная манера, в которой верховные властители обычно отдавали свои приказы, а также опасность лишиться собственности и даже быть казненным по малейшему подозрению. Восхождение на трон слабого правителя либо спор о преемнике обычно считались сигналом к распаду царства на ряд более мелких княжеств, правители которых, попросту «бароны-грабители», вели нескончаемые распри друг с другом, пока меч самого сильного из них не восстанавливал порядок. Нередко эмир отправлялся со своим войском в какой-нибудь отдаленный район, силой захватывал его и удерживал в своем владении, пока его либо низвергали, либо он получал официальную грамоту на владение.

Сельджуки не внесли никакого материального изменения в эту систему, если вообще такой термин можно тут использовать. Их собственная имперская система являлась ассоциацией разрозненных княжеств, во главе которых стояли представители рода сельджуков («князья»), каждый из которых оставался преданным главе семьи или «Великому сельджуку» в Персии и Багдаде, носившему титул «султан». От подданных тюркских правителей в качестве условия сохранения своего титула даже требовалось содержать их собственные армии. Такая организация хорошо работала при первых трех султанах, но после смерти Малик-шаха в 1092 году вновь стала проявляться старая проблема, и в различных частях империи (и главным образом в Сирии) амбиции и соперничество среди военачальников и князей привели к непрерывной войне. Как мы уже видели, Тутуш был свидетелем подъема правителей Северной Сирии, и, хотя ему временно удалось подавить это движение, после его смерти их мятежный дух вновь возобладал. После казни Ак-Сонкора самым сильным правителем стал Яги-Сиян, назначенный правителем Антиохии примерно в 1090 году. Его владения постепенно расширились (явно благодаря Тутушу) и охватили Менбидж и Телль-Башир. С того момента, как Рудван, сын Тутуша, захватил Алеппо, Яги-Сиян стал открыто враждовать с ним, и его примеру следовали многие.

Другим фактором, способствующим появлению независимых турецких княжеств, был атабегат, характерный для сельджуков институт. Мы уже видели, что система управления сельджуков характерна тем, что каждой провинцией управляет член правящей династии. К каждому из этих князей был приставлен тюрк-военачальник, имевший звание атабек или «наставник», ответственный за военное обучение и управление их провинциями. А поскольку атабек являлся младшим родственником «царя» сельджуков, он пользовался гораздо большей властью, чем обычный военачальник. Похоже, что, по обычаю, атабек также получал в жены мать своего подопечного и отдавал ему в жены одну из своих дочерей. В соответствии с этой практикой Тутуш назначил эмира Джанах аль-Даула аль-Хусаина атабеком к своему сыну Рудвану, а эмира Захир аль-Дин Тугтегина – атабеком Дукака. После поражения и смерти Тутуша, когда Рудван захватил Алеппо и посягнул на владение Сирией, Джанах аль-Даула без каких-либо вопросов стал контролировать принадлежавшие ему территории. Дукак, второй сын Тутуша, тоже укрылся в Алеппо, но сбежал в Дамаск по тайному приглашению его правителя и установил там свое правление. В это время Тугтегин, захваченный в плен при битве у Рея, находился в Персии, но вскоре после освобождения направился в Дамаск и занял там пост атабека при содействии своей жены, матери Дукака, энергичной и сметливой княжны Сафуат аль-Мульк.

По мере ослабления солидарности сельджуков атабеки неминуемо должны были заменить династии их протеже своими собственными династиями. Но это отнюдь не означало, как того можно было ожидать, что произойдет разрыв с их сюзеренами, Великими сельджуками. Напротив, они продолжали соблюдать строгую субординацию по отношению к султанам, которые, со своей стороны, восприняли такой ход событий на удивление мирно. Атабегат стал просто формой, и, когда, например, в 1127 году было принято решение назначить Занги в провинцию Мосул, он был официально приставлен атабеком к двум младшим сыновьям султана, которые не принимали, да этого и не предполагалось, никакого участия в управлении провинцией. Поэтому исключение Тугтегина из числа сельджукских «царей» Дамаска после смерти Дукака полностью соответствовало практике тех дней.

5. Помимо местных арабских князей, сельджуков и их атабеков, а также турецких эмиров, в Месопотамии и Диярбакыре новым элементом политической нестабильности стали огузы. Приход этих туркмен-кочевников, живших за счет разведения лошадей и грабежей, сам по себе был постоянным источником беспокойств, который еще более усиливался из-за необузданности и политических амбиций их вождей. Таким человеком был Атсиз, предшественник сельджуков в Сирии, однако силы Малик-шаха и Тутуша некоторое время сдерживали их, тем более что многие их вожди служили в армиях сельджуков. Распад созданного Тутушем царства развязал им руки, и в течение двух-трех лет некоторым из них удалось создать свои собственные независимые княжества.