Геннадий Падерин - Ловец ураганов Страница 3

Ошибки не произошло, холодная волна прокатилась по всем европейским странам. Последней на ее пути была Италия. Вот какое сообщение своего римского корреспондента опубликовала 7 января 1968 года «Правда»:

«Рим. Непривычные холода обрушились на Италию. Во многих провинциях термометр показывает 15–25 градусов ниже нуля. Идет снег. Сады и виноградники Пьемонта, Эмилии и Тосканы покрыты белой пеленой. Снег лег даже на Везувий. Во многих местах автомобильные дороги блокированы. Резкое снижение температуры привело к вспышке эпидемии гриппа среди людей, чуть ли не половина жителей Рима находится сейчас в постелях».

Утешением для Дьякова было, что он вовремя послал предупреждение французским друзьям. А почему не предупредить было и другие страны? Увы, для ученых, тем паче для самолюбивых метеорологов, подобные неофициальные предсказания погоды, по меньшей мере, не авторитетны. Да и как сообщить? Не напишешь же итальянцам — верьте, мол, на слово, через полмесяца на Везувий ляжет снег… Если же сослаться на свои наблюдения за Солнцем, которое, дескать, и вызовет волну холодов, окажешься лишь виновником новой волны спора между астрономами и метеорологами о степени влияния нашего светила на погодную кухню планеты Земля.

Удивительное это светило — Солнце. Работает миллиарды лет без выходных, без праздников, без летних отпусков — и ни усталости, ни сбоев. Единственное, что позволяет себе — возмущаться несправедливостью Судьбы, поселившей его в этаком захолустье, прямо-таки медвежьем углу Вселенной, вдали от густонаселенного Млечного Пути. И такая странная особенность характера: гневается понемножку непрестанно, но основную злость сдерживает, копит внутри себя, чтобы выплеснуть ее потом разом.

Бурные эти сцены происходят регулярно через каждые одиннадцать лет — ученые назвали их периодами максимума солнечной активности; в противоположность этому пора относительного затишья в поведении Солнца получила название минимума.

И вот что было подмечено: одиннадцатилетний цикл непосредственно сказывается на всех процессах, протекающих на Земле.

Начать хотя бы с того, что в периоды максимума заметно учащается «сердцебиение» самой нашей планеты: увеличивается число землетрясений. Почему? За счет чего? Увы, пока неясно, но факт остается фактом.

Еще более чутко реагирует живая природа. На спиле старого, прожившего долгую жизнь дерева сразу бросится в глаза неравномерность толщины годовых колец: она ритмично повторяется через каждые одиннадцать лет.

Было установлено и такое, что пики солнечной активности сопровождаются резким увеличением поголовья пушного зверя.

Увеличивается и «поголовье» различных микробов, в том числе вируса гриппа, что приводит в эти годы к наиболее массовым эпидемиям. Врачи констатируют, кроме того, учащающиеся сердечные приступы, гипертонические кризы, нервные заболевания, и даже безобидный аппендицит чаще дает знать о себе.

Да и совершенно здоровые люди чувствуют себя в это время не в своей тарелке: падает общий тонус, понижается работоспособность, ухудшается настроение. Между прочим, вполне обоснованную претензию вправе предъявить Солнцу автоинспекция: статистика беспристрастно констатирует увеличение числа автомобильных происшествий.

Но Солнце, как уже говорилось, нередко «показывает характер» и в промежутке между одиннадцатилетними всплесками, когда на светлом лике его появляются гневные пятна и резко усиливается так называемый «солнечный ветер» — поток заряженных осколков атомов, именуемых корпускулами.

На Земле в такие дни разыгрываются магнитные бури. Один из наиболее ощутимых результатов этого — нарушение радиосвязи.

И что интересно: как выяснилось, невольным предсказателем магнитных бурь — и, следовательно, солнечных пятен — может служить опять-таки человеческий организм: замеры электропотенциала на коже человека показывают, что он резко падает за четверо суток до очередной бури.

Сопоставив все эти факты, астрономы — те из них, кто посвятил себя изучению Солнца, — стали все более утверждаться в мысли, что климат и погода тоже связаны с солнечной активностью.

Пожалуй, правильнее даже сказать по-иному: начали все более удивляться прозорливости выдающегося английского астронома Вильяма Гершеля, который высказал догадку о связи атмосферных явлений с поведением Солнца еще двести лет назад.

Вслед за Гершелем к такому же убеждению пришли последовательно французские астрономы Доминик Франсуа Араго и Камиль Фламмарион. В «Популярной астрономии» Фламмариона, опубликованной в 1880 году, уже содержался анализ соответствующих наблюдений:

«В наших климатах холодные дождливые годы и наводнения появляются соответственно тем годам, когда Солнце спокойно, без извержений и без пятен, в то время как сухие и жаркие годы появляются, напротив, соответственно эпохам наибольшей активности Солнца».

Собственно, эти строчки и послужили началом того спора, который разгорелся между астрономами и метеорологами.

— Конечно, в рассуждениях метеорологов есть своя логика, — говорит Дьяков, доставая из шкафа одну за другой связки старых тетрадей, — есть, не спорю, но она ошибочна! Понимаете? Ошибочна!..

Груда тетрадей на столе передо мною скоро, наверное, достигнет размеров одного из терриконов, которые я миновал на пути сюда, а хозяин все продолжает раскопки в недрах шкафа.

— На чем эта логика строится? — глухо звучит оттуда его голос. — На факте, который установили астрофизики, — а именно, что тепловая энергия Солнца не меняется на протяжении миллиардов лет…

Он на секунду расправляется, чтобы положить на стол очередную связку.

— А коль скоро не меняется, рассуждают они, как же она может внезапно, именно внезапно, возбуждать атмосферу и вызывать ураганные ветры, наводнения, обрушивать неожиданные снегопады?..

— Оно и на самом деле логично.

— Так я же и говорю: логика есть. Есть логика. Но — ошибочная. И ошибка состоит в том, что при изучении циркуляции воздуха ими не принимаются во внимание никакие иные виды энергии, поступающей от Солнца, кроме тепловой. Между тем в формировании погоды важная роль принадлежит еще и корпускулярному потоку, на атмосферу энергично воздействует меняющий все время свою интенсивность «солнечный ветер»…

Он вновь выныривает из шкафа, кричит:

— Нет, нет, нет, я не говорю, что они отрицают существование «солнечного ветра», нет, но им представляется, что давление его на атмосферу невелико, поскольку к нам поступает всего лишь двухмиллиардная часть лучистой энергии, испускаемой Солнцем. Понимаете?.. Но послушайте, что я вам скажу: еще придет время, когда люди полетят в космос, используя «солнечный ветер»!

Я догадываюсь, что он имеет в виду: среди двух тысяч книг его библиотеки есть выпущенная издательством «Наука» монография наших ученых Гродзовского, Иванова и Токарева «Механика космического полета с малой тягой». В этом научном труде поражает строгий расчет, казалось бы, невероятных по своей фантастичности шагов человека в космосе. В одном из разделов четкие математические формулы и уравнения обосновывают возможность создания корабля, оснащенного пластмассовым парусом, который будет надуваться «солнечным ветром». Без затрат ракетного топлива такой корабль за 420 суток может с орбиты Земли перелететь на орбиту Марса.

— Однако главное не в том, какова сила давления «солнечного ветра», — продолжает Дьяков, вновь устремляясь на поиски тетрадей, — главное воздействие корпускулярного потока на атмосферу носит не механический, а электрический характер…

Террикон из тетрадей увеличился еще на одну связку. Кажется, теперь все, потому что хозяин прикрывает створки шкафа и начинает наводить порядок на столе.

— Но прежде чем продолжить нашу беседу, я вам должен показать Солнце…

Солнце? Как он собирается его показать, если уже полночь и над поселком давно Луна?

— Вот оно, здесь, в этих тетрадях… Начнем с сорокового года.

На тетрадном листе обведен циркулем круг — диаметр его сантиметров, может быть, десять — это и есть Солнце. И все, весь портрет, если не считать нескольких довольно уродливых и не одинаковых по размеру блямбочек, расположенных внутри круга, ближе к нижней границе. Блямбочки заштрихованы карандашом. Затрудняюсь сказать, почему именно такое определение пришло в голову, только я, не подумав, тут же выложил его хозяину.

— Сам вы блямбочка, — обиделся он. — Это копия, в миллиарды раз уменьшенная, но совершенно точная копия солнечных пятен по состоянию на данный день.

Закономерность такая: с возрастанием активности Солнца тотчас увеличивается интенсивность корпускулярного излучения, а наиболее мощными источниками его являются области возникновения пятен. Следовательно, если поставить атмосферные явления на Земле в зависимость от «солнечного ветра», необходимо держать пятна под неослабным наблюдением.