Валерий Замулин - Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении» Страница 33

4. Прошу самым срочным порядком оказать помощь истребительной и бомбардировочной авиацией и танками 2-го гв. тк»[95].

Передний край 9-й гв. вдд враг обрабатывал сильно и методично. Было ясно – готовится новая атака. Оставшиеся в живых ветераны вспоминали, что на рубеже 26-го гв. вдсп полыхал огненный смерч. Бойцы спасались лишь на дне окопов. Тяжелые бомбы вместе с тоннами земли на воздух подняли орудия, технику и тела погибших. Подразделения противоборствующих сторон находились так близко, что не обошлось и без ударов немецкой авиации по своим. Хотя в боевых порядках наступающего полка СС находился офицер-авианаводчик, прямым попаданием бомбы была уничтожена одна бронемашина с экипажем (по другим данным, штурмовое орудие) и несколько эсэсовцев получили ранения.

Первая совместная атака двух батальонов 2-го грп и группы Пайпера в направлении выс. 252.2 началась между 12.00 и 12.30. На позиции десантников двинулись 30 Т-3 и Т-4 из 2/1-го тп СС и 4 «тигра» 13-ой тяжелой роты при поддержке мотопехоты 2/2-го грп и 3/2-го грп на бэтээрах. Командир 2-го грп Х. Красс попытался применить испытанный прием – «клещи». 3-й батальон СС ударил по правому флангу 3/26-го гв. вдсп, а 2-й – полевому и частично в центр. Таким образом одновременно в бой вступили все три парашютно-стрелковые роты 3-го псб капитана Д.И. Борискина: 9-я, располагавшаяся на левом фланге, у железнодорожного полотна, 8-я – в центре боевого порядка, и 7-я, правофланговая, прикрывавшая выход к селам в пойме Псёла (с. Петравка).

Помимо танков и авиации, огневую поддержку боевой группе «Лейбштандарт» оказывали батареи шестиствольных минометов, гаубиц и самоходных орудий «Веспе», «Хуммель» и «Гризли» 2-го дивизиона артполка. Удержать район высоты и совхоз в ходе этой (третьей) атаки десантникам не удалось. В 13.30, прорвав рубеж 3/26-го гв. вдп, танки Пайпера и бронетранспортеры, выйдя вдоль железнодорожного полотна на гребень высоты 252.2, устремились в глубь обороны дивизии полковника А.М. Сазонова. Процитирую журнал боевых действий 26-го гв. вдсп:

«С 12.00 до 14.00. Противник подтянул до 50 танков и до пехотного полка на автомашинах при поддержке 48 двухмоторных бомбардировщиков и снова пошел в наступление. Шел бой на истребление. 3-й псб в двухчасовом бою потерял убитыми и ранеными более 200 человек. Противник имел превосходство и потеснил батальон на 2 км»[96].

Бойцы капитана Д.И. Борискина начали отходить на фланги: за железную дорогу (на позиции 2/26-го гв. вдсп) и к селам вдоль поймы Псёла: Прелестному и Петровке (287-й гв. сп), а эсэсовцы продолжили наступление. Танковая группа Пайпера разделилась на две части. Первая, наиболее многочисленная, при поддержке 3/2-го грп (на бэтээрах), двинулась через правый фланг 3/26-го гв. вдсп к свх. «Октябрьский» и обойдя его устремилась к Петровке. Вторая, около десяти танков, со 2/2-го грп и попыталась прорваться непосредственно к станции через центр и левый фланг батальона капитана Д.И. Борискина (гребень выс. 252.2) вдоль железной дороги. В полутора километрах восточнее от высоты она была остановлена огнем 1/26-го гв. вдп.

Превосходство противника в танках и интенсивные удары авиации давали о себе знать. Но была еще одна важная причина, из-за которой неприятель столь стремительно, всего за полтора часа, прорвал передний край воздушно-десантного соединения. На подступах к Прохоровке было значительное число минометов и крупнокалиберной гаубичной артиллерии. При этом явно не хватало противотанковых орудий в первой линии. Это в полной мере касалось и участка 9-й гв. вдд. Выдвинутые на позициях 26-го гв. вдп и 287-го гв. сп четыре батареи 45-мм орудий 301-го иптап, а затем еще две батареи 10-го оиптад успешно бороться с тяжелыми танками «тигр», которыми враг пробивал бреши в обороне полков, не могли. Дальность стрельбы «сорокапяток» не позволяла вести эффективный огонь и по штурмовым орудиям, двигавшимся за танками на расстоянии 200–300 м. В то же время вражеские экипажи засекали расчеты по вспышкам и уничтожали их. Трех батарей одного дивизиона 3/7-го гв. ап, который был развернут на острие главного удара боевой группы дивизии «Лейбштандарт», было явно недостаточно.

Огневые позиции 3/7-го гв. вдд ст. лейтенанта Свинухина располагались в боевых порядках полка Г.М. Кашперского. 7-я батарея была выдвинута на прямую наводку левее свх. «Октябрьский» в нескольких сотнях метров от грейдерной дороги[97],

8-я батарея – слева и сзади 7-й батареи, а 9-я в лощине севернее совхоза. КП дивизиона был оборудован на северной окраине свх. «Октябрьский» вместе с КП командира 3/26-го гв. вдсп. Выходя наОП ночью, с марша, без проведения рекогносцировки, батареи 3-го ад заняли неудачные позиции, далеко за первой траншеей 3/26-го гв. вдсп. Расчеты просто не видели танки Пайпера, когда те преодолевали противотанковый ров и прорывали передний край батальона Д.И. Борискина. Они даже стволы развернули в другую сторону оттого направления, откуда ожидалось движение боевой группы «Лейбштандарт». Артиллеристов винить в этом не стоит, так как они получили иной, чем отдал командующий 5-й гв. А, приказ своим войскам еще на марше: готовиться к отражению танковых атак. Процитирую воспоминания командира взвода управления 7-й батареи 7-го гв. вдд, в ту пору лейтенанта, А.А. Обисова:

«11 июля утром артполк прибыл в Прохоровку.7-я батарея заняла огневую позицию справа от железнодорожной насыпи недалеко от совхоза «Октябрьский». Автотягачи («студебекеры», «шевроле» и «интернационал») укрыли в лощине сзади огневых позиций. Там же в лощине за совхозом заняла оборону и 9-я гаубичная батарея нашего 3-го ад.

Нам была поставлена задача: воспрепятствовать движению немецких бронепоездов по железной дороге. Соответственно задаче пушки были направлены в сторону железной дороги. После рассвета налетели немецкие самолеты, начали бомбить совхоз «Октябрьский», затем пошли немецкие танки. С нашей огневой позиции танки не были видны. Я пошел в совхоз, чтобы уяснить складывающуюся обстановку. В совхозе встретил командира 8-й батареи ст. лейтенанта С.И. Дмитриевского, который также изучал обстановку. Вернулись на батареи, развернули орудия и открыли огонь по танкам. Открыла огонь и 9-я батарея ст. лейтенанта Кронина. Вперед выдвинулся командир взвода управления 8-й батареи Володя Ромашев, он отлично корректировал огонь.

Снаряды расстреляли быстро. Сержант Колесниченко, мой помощник, организовал доставку снарядов от машин к орудиям. И бой продолжился»[98].

Бессилие артиллерии в борьбе с бронетехникой действовало на пехоту парализующе. В ходе штурма выс. 252.2 это проявилось особенно отчетливо. Отдельные группы стрелков при появлении танков покидали свои траншеи и начинали отходить, оставляя фактически без боя свои позиции и без прикрытия артиллерию. Многим ветеранам дивизии запомнилось, как в этот критический момент полковник В.К. Валуев, командир 7-го гв. вдап, был вынужден лично с пистолетом в руках останавливать у свх. «Октябрьский» отходившую пехоту 287-го гв. сп и 26-го гв. вдд и возвращать на позиции. Причем таким методом для удержания рубежа приходилось пользоваться в этот день не только командиру артполка.

Следует отметить, что в отдельных случаях успеху неприятеля способствовали безответственность и отсутствие опыта у ряда наших тактических командиров. Так, основная причина стремительного рывка 3-го батальона и «тигров» на левом фланге 2-го грп СС через стык 3/26-го гв. вдп и 287-го гв. сп заключалась в том, что левофланговый 2/287-го гв. сп, не оказав существенного сопротивления, отошел в направлении Михайловки и Прелестное. Эсэсовцы не преминули этим воспользоваться, обойдя совхоз «Октябрьский» по северо-западным и северным окраинам, и сходу ворвались в находившееся в глубине обороны войск правого фланга 9-й гв. вдд село Петровку (севернее свх. «Октябрьский»). А в это время 10–12 танков и часть мотопехоты Красса сковали боем две батареи 3-го дивизиона непосредственно у совхоза и южнее.

В первом после окончания боя донесении подполковник В.И. Соловьев докладывал, что 2-й сб был сбит с рубежа во время очередной атаки танков и рассеян, связь с ним потеряна. Но это не совсем так. Донесение готовилось по горячим следам, поэтому командир полка еще и не имел всей информации. Ветераны вспоминали, что подходы к левому флангу батальона не были заминированы, левый фланг открыт, от позиций крайней роты до полотна железной дороги на расстоянии около 300 м никого не было. Для борьбы с танками роты имели лишь по нескольку ПТР (за низкие боевые качества этого оружия немцы с иронией называли его «дубиной Сталина»). На всем участке полка (у переднего края) находились лишь две «сорокапятки», приданные 1-я и 5-я батареи 301-го иптап окопались у Михайловки и Прелестного. Большая дистанция не позволяла расчетам вести эффективный огонь по танкам перед первой траншеей полка. Кроме того, авиация противника нещадно бомбила позиции полка. В журнале боевых действий 32-й мсбр, первый батальон которой до 11.30 стоял «в затылок» 26-му гв. вдсп, отмечено, что «наступление поддерживалось самолетами «Юнкерс-88», «Юнкерс-87» и «Савоя».