Дневник переводчика Посольского приказа Кристофа Боуша (1654-1664). Перевод, комментарии, немецкий оригинал - Олег Владимирович Русаковский Страница 35

26 июля от господ комиссаров отправился в Москву к Его Царскому Величеству гонец Степан Дичков, чтобы получить приказ, касающийся переговоров с польским гонцом Медекшей и того, что предпринять далее в переговорах с императорскими послами и следует ли им остаться. В тот же день также выехал из Смоленска в Москву гонец Медекша.

28 июля в полдень в Смоленске поднялась сильная буря, сносившая башни, раскаты и крыши, переворачивавшая целые здания и причинившая невероятный ущерб. В тот же день в Смоленск прибыл бывший комендант Борисова Кирила Осипович Хлопов с отпущенным оттуда гарнизоном, орудиями и вооружением, которое ему дозволили взять. Поляки сопровождали его до Красного.

2 августа из Москвы прибыл гонец Его Царского Величества с письмами к господам комиссарам. В них извещали, что 25 июля в столичном городе Москве произошло возмущение среди простого люда. Часть бунтовщиков начала грабить дома в городе, другие же явились к Его Царскому Величеству в Коломенское, в миле от Москвы, с заносчивыми речами и совершенно непочтительным образом, требуя много несправедливого. Но этот бунт, слава Богу, унялся, поскольку солдаты, ничего не зная об этом злом намерении, решились принудить этих смутьянов к повиновению. Многих из них убили, других же схватили, повесили, отрубили головы или отправили в ссылку, так что нечего было более опасаться[316]. Это же повелели довести до сведения всех здешних жителей. Некоторые бывшие тогда при этом сообщали, что из-за этого бунта погибли около тысячи человек, большей частью невинные люди. Ведь тогда хватали каждого встреченного на улице и тотчас вешали, даже если они ничего не знали об этом намерении и вышли посмотреть, что происходит, или шли по своим делам.

16 августа от комиссаров литовского войска, назначенных для обмена пленных, господина Анджея Волана, судьи ошмянского, и господина Липского, подстолия полоцкого, прибыл гонец по имени Глуховский с письмами к русским комиссарам. Они гласили, что Его Величество король Польский назначил для обмена пленных господина полковника Кшиштофа Стецкевича, подкомория оршанского, а все литовское войско – их обоих. Поэтому и русским комиссарам надлежит послать в этом качестве кого-то из наших и определить время и место их встречи.

19 августа окольничий и генерал князь Осип Иванович Щербатов, плененный два года назад на Украине коронным войском вместе с воеводой Шереметевым и до сей поры бывший под стражей у генерала Потоцкого, прибыл в Смоленск из Шклова с греческим купцом по имени Кириак, который выкупил его у генерала Потоцкого за двадцать тысяч флоринов и несколько сороков соболей. Поскольку, однако, Его Величество король Польский предназначил этого воеводу вместе с тремя другими взамен генерала Гонсевского, а генерал Гонсевский обязался своим честным словом отпустить его, грек принужден был уехать без денег за выкуп. Этот воевода Щербатый взял с собой под честное слово около десяти человек знатных русских офицеров и дворян, которые обещали своим хозяевам определенный выкуп. Не было, однако, заплачено ни геллера[317], поскольку Польская республика объявила, что с этого дня выкуп теряет силу и всех пленных необходимо обменять человека на человека.

В тот же день гонец Иван Богданов выехал от господ комиссаров к полякам из-за их промедления и задержки, а также к литовскому войску ради обмена пленных.

18 сентября в Смоленск прибыли с корнетом Николаем Даниловичем и были отданы воеводы или генералы, бывшие в плену в Польше и Литве и предназначенные к обмену за генерала Гонсевского, а именно стольник князь Петр Иванович Хованский, князь Григорий Афанасьевич Козловский, князь Семен Лукич Щербатый и Иван Павлович Акинфов.

20 сентября упомянутый Медекша выехал из Смоленска в Оршу, взяв с собой десять польских пленных из Смоленска под честное слово.

14 октября пришел приказ от Его Царского Величества из Москвы, чтобы комиссары послали гонца с письмом к фельдмаршалу Журонскому и дали ему знать, что господин думный дворянин Нащокин выехал из Москвы 9 октября в качестве великого и полномочного посла Его Царского Величества к Его Величеству королю Польскому ради весьма важных и тайных дел, направляясь через Новгород, Псков, Курляндию и Вилькомирскую область. Его необходимо встретить на Вилькомирской границе с подобающим уважением, удержав войска и не позволяя враждебных действий. Ведь оба государя, пресытившись враждой, согласились на это посольство, чтобы возобновить прежнюю дружбу и братство и тем лучше упрочить мир.

В тот же день из Смоленска выехал гонец Иван Брянцев с письмом Его Царского Величества к Его Величеству королю Польскому, извещая, что Нащокин отправился из Москвы в Вилькомирскую область и оттуда тотчас едет к Его Королевскому Величеству ради великих и важных дел. Равным образом и великим и полномочным послам Его Королевского Величества дозволяли выехать в Москву, обещая им свободный проезд.

19 октября в Смоленск прибыл господин Иероним Комар, публичный судья и королевский дворянин, посланник от литовских комиссаров, а именно Павла Сапеги, палатина виленского, господина Ежи Кароля Глебовича, генерал-губернатора княжества Жемайтия, господина Кшиштофа на Бакштах Завиши, гроссмейстера[318] Великого княжества Литовского, господина Винцента Корвина Гонсевского, великого казначея и фельдмаршала Великого княжества Литовского, господина Александра Нарушевича, подканцлера Великого княжества Литовского, и господина Киприана Павла Бжостовского, референдария Великого княжества Литовского.

21 октября господин посланник Комар был на переговорах у русских комиссаров и передал письмо названных выше господ комиссаров. Они просили прощения за задержку их намеченного путешествия и указывали на четыре причины, по которым устроенный съезд до сего дня не мог продолжиться. Первая – приезд их товарища, господина палатина мазовецкого[319]. 2. Непредвиденное начинание воеводы и окольничего князя Григория Григорьевича Ромодановского на Украине[320]. 3. Промедление думного дворянина Нащокина в предпринятом им путешествии. 4. Соединение русских войск под Смоленском. Тем не менее они обещали продолжить предстоящее дело тотчас, как только прибудут с предписаниями их товарищи, господа польские коронные комиссары, если только не будет военных действий с обеих сторон и им обеспечат свободный проезд для их путешествия. Ведь они уже сдерживали до сего дня литовские войска и равным образом хотели сдерживать в дальнейшем. Относительно же коронной армии они просили Его Королевское Величество, чтобы и те воздержались от всяких враждебных действий до завершения предпринятого доброго дела. Остальное же подробно сообщит их посланник, о полном доверии к которому они ходатайствовали.

23 октября русские комиссары отправили дворянина Федора Васильевича Протасьева в Москву к Его Царскому Величеству, спрашивая, что предпринять в этом случае, поскольку Нащокин отбыл, а им не давали приказа вести переговоры. Посланнику определили ожидать две недели. Хотя и неохотно, он вынужден был все же согласиться с этим, видя, что иные средства не действуют.

5 ноября в Смоленск прибыл отправленный в Москву к Его Царскому Величеству дворянин Федор Протасьев с приказом комиссарам дать знать Польской короне, чтобы те согласились сначала заключить некое перемирие через назначенных обеими сторонами дворян, а затем вести переговоры о месте и времени их встречи и других предварительных вопросах, касающихся съезда. Если же это перемирие и предварительные соглашения обеих сторон вступят в силу и будут скреплены клятвами, русским комиссарам надлежит, согласно их полномочиям, устроить и обеспечить съезд в соответствии с данными им прежде поручениями.

7 ноября согласно приказу Его Царского Величества отпустили польского посланника Комара. Ему надлежит, чем скорее, тем лучше, через русского гонца по имени Степан Дичков, отправленного с письмом к господам полякам тотчас после прибытия господина Комара для установления перемирия, известить о перемирии и о том, как скоро поляки намерены прибыть, чтобы русские комиссары могли ожидать чего-то определенного.

В ночь с 28 на 29 ноября скончался генерал Александр Лесли, 97 лет[321]. Оставшаяся после него супруга во втором браке родила ему 25 детей, последнюю дочь за два месяца до его смерти. Он прожил с ней тридцать лет.

Дополнение к 1662 году

Его Величество король Польский созвал сословия Польской короны и Великого княжества Литовского на сейм в Варшаве ради роспуска устроенной в войсках конфедерации. Они, однако, не могли на этот раз никакими средствами отвратить конфедератов от их союза, ибо те требовали полного удовлетворения по вопросу задержки жалования. Поскольку, однако, казна Польского королевства и Великого княжества Литовского не могла обеспечить столь много денег и все запасы были совершенно исчерпаны в этой долгой