Алекс Фельдман - Подряд на Муссолини Страница 4

 - Где Муссолини?

 - Не знаю, - ответил Солети.

 Капплер скептическая улыбнулся и сказал, глядя в упор:

 - Вы лжете.

 Генерал Солети опешил.

 Обескураженный хамством  немецкого атташе он процедил сквозь зубы:

 - Хорошо. Я знаю, где он был вчера, поскольку посылал продукты в гостиницу "Imperatore".

 Не сказав ни слова, Капплер резко рванул с места, а через несколько минут так же резко затормозил, услышав, как Радл загадочно произнес:

 - Я бы взял этого генерала в Gran Sasso, но только в форме.

 Заканчивались последние минуты инструктажа.

 Генерал Штудент, обращаясь к пилотам десантных планеров, по-отечески наставлял:

 - Не нервничайте понапрасну - эта операция будет протекать как маневры мирного времени...

 - Все будет столь внезапно, что итальянцы, скорее всего, даже не успеют выстрелить.

 - Вам следует только сконцентрироваться, чтобы благополучно приземлиться в нужном месте...

 И уже обращаясь ко всем, предупредил:

 - что бы ни случилось, огня не открывать до сигнала красной ракетой.

 - В случае срыва операции, оставшиеся в живых десантники должны оттеснить итальянцев вниз, применяя мортиры и пулеметы.

 - В нужный момент свою роль сыграет генерал Фердинандо Солети, хорошо известный карабинерам, который полетит вместе со Скорцени.

 Трюк заключался в том, что, увидев своего командира во главе вооруженного отряда парашютистов, карабинеры, охранявшие дуче, стрелять, не станут.

 Внезапно взвыли сирены воздушной тревоги.

 Зенитчики, охранявшие базу Вермахта, открыли огонь.

 Самолеты британских ВВС предпринимали очередную попытку прорваться к аэродрому Пратика-ди-Маре.

 Бросившись на пол, Радл заметил рядом с собою Скорцени.

 Когда был дан отбой, оказалось, что некоторые планеры получили небольшие повреждения.

 Штудент потребовал привести все в порядок за полчаса.

 В шестидесяти километрах от аэродрома Пратика-ди-Маре, в усадьбе Гандольфо, стоял замаскированный двухместный связной самолет "Шторх"- единственный самолет с коротким разбегом для взлета и способный садиться на ограниченное пространство...

 В результате налета союзной авиации связь была нарушена.

 Сообщить пилоту "Шторха" о том, что начало операции переносится на полчаса, не было никакой возможности.

 Личный пилот генерала Штудента, капитан Генрих Герлах посмотрел на часы.

 В 12.30 он уже был в кабине своего самолета, а через час должен был появиться в небе над Gran Sasso...

 Именно он, в случае удачного завершения операции "Дуб", должен был вывезти Муссолини.

 Планер Скорцени был вторым в длинном ряду из 12 буксировок.

 Командир ведущего буксировщика знал эту местность как свои пять пальцев, остальные одиннадцать пилотов, прилетевшие в Италию за  день до начала операции, должны были просто следовать за ним, потому что на изготовление полетных карт времени не оставалось.

 Но по непонятным причинам через несколько минут после взлета ведущий группы сделал левый разворот над Тиволи и исчез из виду...

 Волею судьбы, первым в строю оказался пилот буксировщика под номером два, имевший весьма смутное представление о том, каким курсом надо лететь ввиду отсутствия полетной карты.

 Скорцени понял, что это... конец, ... конец едва начавшейся операции, а заодно и его карьеры, ... и что семью, как и Германию, ему не видать, в противном случае за его жизнь не дадут и ломаного гроша.

 Надо было что-то предпринимать...

 Неожиданно он вскочил со скамьи и растянулся во весь рост на полу.

 Вытащив десантный нож, Скорцени прорезал небольшое окно в перкалевой обшивке планера.

 Ему понадобилось несколько минут, чтобы сориентироваться на местности, благо только вчера он дважды пролетал над ней, фотографируя ориентиры.

 Все необходимые навигационные поправки по маршруту полета он сообщал сидящему впереди него пилоту, а тот, в свою очередь, по рации передавал пилоту самолета - буксировщика.

 Генрих Герлах c опаской взглянул на часы и перевел взгляд на датчик расхода топлива.

 Полетное время "Шторха" - три с половиной часа, а он уже целых полчаса барражирует небо над грядой Монте-Корно в ожидании рандеву с двенадцатью "Xе-126".                                     

Часть восьмая. Дуче, меня прислал Фюрер!

 Когда же, наконец, показались первые два буксировщика, бензобаки "Шторха" были полупустые.

 Отцепившись от троса, Венер, пилот планера, на котором летел Скорцени, борясь с порывами бокового ветра, начал снижение.

 Внизу проглядывалось темное пятно, по всей видимости - гостиница.

 Все остальное представляло собой лунный ландшафт, не резкий контур которого был пронизан синими протоками стекающей с гор воды.

 И только в западном направлении просматривался небольшой пролет гудронированной дороги, на которую можно было бы совершить посадку.

 Контуры местности приобретали все более резкие формы, и уже  можно было увидеть огромные валуны, разбросанные на жухлой траве.

 В этот момент Венер увидел то, что он принимал за гудронированную дорогу.

 Это была всего на всего ...лыжная трасса.

 Скорость планера упала до ста километров в час.

 Времени на поиски чего-то приемлемого не оставалось.

 Надо было идти на посадку.

 Он направил планер к зданию гостиницы и сел в десяти метрах от железобетонной террасы.

 Находившийся в здании гостиницы генерал-инспектор Джузеппе Гуэли имел на руках письменное распоряжение начальника штаба карабинеров:

 - "В случае попытки освобождения Муссолини его следует пристрелить".

 Но накануне он получил сообщение, что король и назначенный им на место Муссолини маршал Бадольо бежали из Рима.

 В связи с этим штаб полиции призвал его к "благоразумию и осторожности".

 Увидев десантников, выскакивающих из приземлившегося планера, он отдал приказ не оказывать сопротивления.

 Рев мощных моторов, отраженный от отвесных скал и многократно усиленный эхом, завис над  маленьким плато, на которое один за другим, вопреки всем законом аэродинамики, приземлялись огромные планеры "DFS-230".

 Впереди головного отряда, размахивая пистолетом, бежал генерал Солети и, пытаясь перекричать горное эхо, до хрипоты выкрикивал:

 - Не стреля-ля-ть!

 - Не стреля-ля-ть!

 В окне второго этажа, Скорцени увидел Муссолини и устремился к главному входу гостиницы.

 За ним по пятам бежал унтер-офицер Отто Швердт.

 Сквозь открытую дверь они увидели радиста, пытавшегося наладить связь.

 Швердт ударом сапога сбросил рацию на пол, а Скорцени выпустил вверх автоматную очередь.

 Радист и карабинеры, охранявшие его, разбежались, кто куда.

 Внешний мир так и не узнал о дерзком налете!

 У главного входа несколько карабинеров попытались перегородить дорогу, и снова поверх голов хлестнула автоматная очередь, а подстраховывающий Скорцени  Швердт крикнул:

 - Руки вверх!

 Перепрыгивая через три ступени, Скорцени взлетел на второй этаж, инстинктивно вломившись в 201-й номер.

 Небольшая прихожая со стоячей вешалкой для шляп, платяной шкаф, дверь в ванную, двуспальная кровать и кожаное кресло.

 В центре комнаты трое мужчин: генерал-инспектор Джузеппе Гуэли, Муссолини и начальник стражи лейтенант Альберто Файола.

 Обезоружив Гуэли и Файолу, Скорцени, оставшись наедине с Муссолини, отдал ему честь и сказал:

 - Дуче, меня прислал Фюрер! Вы свободны!

 - Я знал, я был уверен, что мой друг никогда не оставит меня в беде, - ответил Муссолини и обнял Скорцени.

 Десантники майора Морса, после короткой перестрелки, захватили станцию фуникулера у подножья горы Gran Sasso и с нетерпением ожидали вестей с вершины.

 Трель телефонного звонка разорвала гнетущую тишину.

 Майор Морс поднял трубку.

 - Операция прошла успешно.

 - Дуче жив.

 Морс посмотрел на часы. Было всего 2.17 пополудни.

 А тем временем на вершине шли приготовления к эвакуации дуче, охрану которого Скорцени поручил Карлу Радлу.

 Поболтав о том, о сем, Муссолини спросил Радла:

 - А чем занимаются мои римляне?

 - Грабежами, дуче, - откровенно ответил Радл.

 Муссолини раздраженно уточнил:

 - Я имел в виду не грабителей, а настоящих фашистов.

 - Таковых мы не нашли, дуче, - произнес Радл.

 В три часа дня операция "Дуб" должна была вступить в завершающую стадию, но за несколько минут до этого из долины поступили тревожные сведения: пилот второго "Шторха" сообщил по радио, что у него сломана стойка шасси.

 Скорцени назначает Радла командиром сводного отряда, а сам принимает решение лететь вместе с дуче на двухместном "Шторхе".

 Герлах, пилот от бога, налетавший 17.000 часов, категорически возражал: