Фридрих Руге - Военно-морской флот Третьего рейха. 1939–1945 Страница 45

В директиве на проведение русской кампании говорится о «решительных и стремительных операциях». Однако расстояние от границы Восточной Пруссии до Ленинграда составляет по прямой 500 миль, а до Москвы – 630 миль. Расстояние между этими городами составляет 375 миль. Поэтому удивительно, что в немецких планах вторжения не было предусмотрено использование превосходных морских путей, от Любека, Штеттина и Кенигсберга к Ревелю[46] и Ленинграду. Возможно, пугало существование русского Балтийского флота, который, по крайней мере на бумаге, казался довольно мощным. Фактически российский флот состоял из следующих кораблей:

2 модернизированных линкора (постройки 1911 г.), каждый водоизмещением 23 тыс. т и вооруженный 12 орудиями калибра 30,5 см;

3 крейсера, 2 из которых имели по 9 орудий калибра 18 см;

47 эсминцев и миноносцев;

96 подлодок и большое количество малых кораблей[47].

Однако никто из немецких офицеров, воевавший с русскими в период 1914–1917 гг., не считал их флот серьезной боевой силой. Конечно, экипажи русских кораблей достаточно хорошо стреляли и в трудную минуту смело боролись до конца. Но им, как в Русско-японской войне, так и в войне 1914–1917 гг., не хватало способности быстро принимать решения и умения использовать стремительно изменяющуюся тактическую и оперативную обстановку, что свойственно для войны на море. Советская система образования не смогла выправить эти специфические недостатки. Во время Первой мировой войны немцы, используя только самые старые и плохо вооруженные второразрядные боевые корабли, делали с русским Балтийским флотом что хотели[48]. Таким образом, не было вообще никаких причин, чтобы бояться противника, поскольку теперь немцы обладали испытанными и эффективными соединениями отличных кораблей. В ходе Второй мировой войны морские и воздушные операции в Средиземном море и безрезультатные действия итальянских подводных лодок уже продемонстрировали, как мало значит количество и как много – умение и уверенность в своих силах.

В директиве об операции «Барбаросса» указывалось, что основные усилия флота должны быть, как и прежде, сконцентрированы против Англии, и в принципе это было правильное решение. Однако в апреле 1940 г. все силы флота были без колебаний брошены на операцию в Норвегии. Логика подсказывала, что и теперь необходимо было направить максимально возможные усилия на обеспечение успеха кампании, поскольку неудача в ней ставила под удар результаты всех предыдущих завоеваний. Правда, когда директива операции «Барбаросса» была подготовлена, рейдерские операции против английского судоходства были в самом разгаре. Но и с помощью легких сил и десантных средств при наличии достаточной поддержки с воздуха можно было предпринять ряд смелых операций в Балтийском море. Финляндия была союзником, и можно было выбрать любой пункт на ее побережье в качестве передовой базы. Заманчивыми целями для внезапных ударов являлись острова на Балтике, Таллин, а также и сам русский флот. Кроме того, после потери «Бисмарка» оставшиеся надводные корабли можно было использовать в Балтийском море без риска неизбежных потерь, как в случае операций против Англии. Обеспечив подводные лодки и вспомогательные крейсера всем необходимым для активных действий, можно было использовать часть оставшихся сил флота, чтобы с самого начала приступить к энергичным действиям в Рижском и Финском заливах.

Несмотря на все, что случилось в период между 18 декабря 1940 г., когда была издана директива № 21, и 22 июня 1941 г., когда началось наступление на Россию, план «Барбаросса» остался неизменным. Так же как и в 1914 г., германская армия поставила перед собой оперативную цель, которую можно было достичь только предельными усилиями всех видов оружия и средств нанесения удара. Но армия не сумела облегчить свою ношу, призвав на помощь флот и море. Со своей стороны флот готовил скорее оборонительный план, чем наступательный, так как он оценивал обстановку с других позиций. Высшее командование, очевидно, не приняло во внимание это противоречие и ничего не сделало, чтобы устранить его.

Для действий в Балтийском море ВМС Германии располагали следующими силами:

28 торпедных катеров (частью учебные);

5 подводных лодок (учебные);

10 минных заградителей;

3 флотилии современных больших тральщиков (типа М);

5 флотилий траулеров (для траления и охраны);

2 флотилии дизельных тральщиков (100-тонные типа R);

3 магнитных тральщика;

2 тральщика с мотоботами на борту.

Кроме того, финский флот имел 2 броненосца береговой обороны, 6 торпедных катеров, 5 подлодок и несколько тральщиков и сторожевиков.

Балтийское море

В начале военных действий немцы поставили большие минные заграждения в западной части Финского залива, а также поперек Балтийского моря от Восточной Пруссии до острова Эланд. Было поставлено и защитное минное заграждение у сравнительно удаленного и малосущественного порта Кольберг[49]. Русские были застигнуты совершенно врасплох, и их корабли не проявляли никакой активности. Русские потеряли несколько эсминцев и миноносцев в результате действий торпедных катеров и на выставленных немцами минах. Ни один русский надводный корабль даже не пытался выйти в открытую часть Балтики. Там появилось несколько русских подлодок, но они не добились никакого успеха, несмотря на многочисленные благоприятные возможности, которые им представились после того, как с 12 декабря 1941 г. немцы возобновили полномасштабные торговые перевозки в Балтийском море[50].

29 июня германские войска захватили Либаву[51] при активном участии штурмового отряда морской пехоты, командир которого капитан 3-го ранга Герхарт фон Диет был убит во время атаки. 3 июля была взята Рига. Все же наступление на прибалтийском направлении пришлось приостановить уже через несколько дней, поскольку после взятия Пярну возникли первые трудности с транспортом. По просьбе сухопутных войск были организованы масштабные перевозки необходимых грузов малыми судами в Ригу, причем они осуществлялись на виду у русских войск, находившихся на острове Эзель[52]. Русские надводные корабли и авиация совершили несколько слабых попыток атаковать эти транспорты, но их каждый раз отбивали тихоходные и слабо вооруженные корабли охраны.

Русские не провели и масштабных минных постановок, сравнимых с тем, что они осуществляли в годы Первой мировой войны[53]. Но постепенно они активизировались, поскольку у них было много времени для постановки оборонительных заграждений в мелководных районах. С другой стороны, немцы и финны создали насыщенные и эффективные минные заграждения у мыса Юминда к востоку от Таллина. Когда в конце августа русские были вынуждены эвакуировать Таллин, эти заграждения стоили им по крайней мере 12 боевых кораблей и 35 торговых судов. В середине сентября немцы с суши начали штурм островов Моонзундского архипелага: Моона, Эзеля и Даго[54]. Используя инженерно-десантные средства армии и флота, и при поддержке кораблей охранения войска пересекли узкий пролив Моон[55] так легко, как будто они переправились через реку. Одновременно небольшие отряды кораблей подошли к островам Эзель и Даго. Эти силы состояли из ложного конвоя и двух легких крейсеров с эскортом с запада, группы тральщиков с юга и финских кораблей с севера. Их целью было ввести русских в заблуждение демонстрацией ложной высадки. Обман сработал, поскольку русская артиллерия была сосредоточена в районах предполагаемого десантирования[56]. Русские объявили о потоплении 27 кораблей различного класса, а затем еще дважды – о «большом числе» потопленных судов. Но на самом деле единственной потерей был переоборудованный в тральщик траулер, который затонул после подрыва на мине. Финский броненосец береговой обороны «Ильмаринен» также погиб в результате подрыва на мине, ночью возвращаясь домой. К середине октября Моонзунд оказался в руках немцев.

Минные заграждения в Финском заливе

Несмотря на пассивность русского флота, Гитлером владела идея, изложенная, кстати, в директиве № 21, что эскадренные силы русского флота попытаются вырваться из Финского залива и уйти в шведские порты. Поэтому он приказал предпринять все необходимые шаги, чтобы помешать этому. В результате 20 сентября, когда армия генерала Рейнхардта была уже в предместьях Ленинграда, штаб руководства войной на море приказал сформировать Балтийский флот и переправить его к Аландским островам. В его составе были «Тирпиц», «Шеер», два легких крейсера, три эсминца, флотилия миноносцев и несколько минных заградителей. В случае необходимости еще два легких крейсера и несколько торпедных катеров находились в готовности к выходу в Либаве. Но спустя несколько дней было установлено, что русские линкоры повреждены и стоят в Ленинграде и Кронштадте, после чего Балтийский флот был расформирован.