Игорь Бунич - «Гроза». Кровавые игры диктаторов Страница 51

Не зная о глобальных замыслах товарища Сталина, Новобранец в отличие от вождя всех народов и своего непосредственного начальника, совершенно не верил в возможность Гитлера форсировать Ла-Манш и осуществить вторжение в Англию. Еще во времена Ивана Проскурова путем довольно несложных расчетов аналитики отдела выяснили, что операция «Морской лев» не может быть осуществлена по очень простой причине: у немцев нет ни десантно-перевозочных, ни десантно-высадочных средств, чтобы доставить на побережье южной Англии минимум необходимых сил в 60 дивизий. У них даже нет средств, чтобы в первом эшелоне перебросить 30 дивизий для захвата плацдармов. Разведчики вычислили количество необходимых для этого плавсредств и количество имеющихся в наличии, включая баржи со всех немецких и французских рек. Генерал Проскуров пытался доложить все эти выкладки Сталину, за что и поплатился головой.

Однако внезапное исчезновение генерала Проскурова совершенно не убедило подполковника Новобранца в том, что немцы способны форсировать Ла-Манш.

Легкая победа вермахта на Западном фронте над объединенными франко-английскими силами шокировала многих и более всего самого товарища Сталина. Вождь приказал разведке разгадать «секрет» немецких успехов и выявить, что немцы придумали нового в военном искусстве. Вскоре в руки разведки попал исключительно ценный документ – «Официальный отчет французского Генерального штаба о франко-германской войне 1939-40 гг.». Отчет этот лично вручил советскому военному атташе в Виши начальник Генштаба французской армии генерал Гамелен, якобы сказав при этом: «Возьмите, изучайте и смотрите, чтобы и вас не постигла такая же судьба».

Отчет Гамелена действительно оказался очень ценным. По выражению самого Новобранца, он и его подчиненные набросились на этот отчет, как голодные на пищу. Все указанные дивизии поставили на учет – это давало возможность отслеживать и перемещения, и переброски. Новобранец начал изучать соотношение сил в ходе боя по направлениям и искать, что же нового в оперативном искусстве придумали немцы, где и в чем секрет их молниеносной победы? Новым, пожалуй, было появление танковых групп, которые по численности соответствовали примерно двум нашим танковым дивизиям или механизированному корпусу. И, конечно, бросалось в глаза четкое взаимодействие танков, артиллерии, авиации и пехоты.

Отчет был направлен начальнику Генерального штаба с рекомендациями создать крупные артиллерийские противотанковые соединения, целые дивизии зенитной артиллерии, инженерно-саперные бригады и корпуса. Тогда любой удар противника сразу же захлебнется в нашей обороне и немцам никогда не удастся пройти по нашей территории, как они прошли по французской.

При всех разработках Генерального штаба четко прослеживалась главная мысль: война будет вестись на чужой территории, малой кровью. А сейчас, когда у них вся армия на канале сидит, нам вообще беспокоиться не о чем.

Подполковник Новобранец и на этот раз не был согласен с начальством. По его данным, на границе с СССР немцы уже развернули не менее 110 дивизий.

Глава 10. Холодный душ из садового шланга

5 декабря Браухич и Гальдер были вызваны наконец в рейхсканцелярию. Гитлер находился в несколько возбужденном состоянии, что генералы заметили сразу, когда их провели в кабинет. Едва кивнув вошедшим, Гитлер продолжал прохаживаться из угла в угол, нервно потирая руки и время от времени притоптывая правой ногой, как бы в такт какой-то музыке, звучавшей в его голове.

Эсэсовцы хорошо знали своего фюрера, а потому научились его не только успокаивать, но и убеждать. А когда это не удавалось, просто действовали от его имени. Фюрер несколько раз ловил их на этом, устраивая руководителям своей «черной гвардии» грандиозные разносы и истерики, но его всегда удавалось успокоить и убедить, что все было сделано, хоть без его ведома, но хорошо».

Гальдер тоже хорошо знал Гитлера и по его виду стал опасаться, как бы эта долгожданная конференция не превратилась в монолог фюрера, переходящий в истерику.

Однако начальник Генерального штаба ошибся. Фюрер объявил генералам, что захват Гибралтара необходимо осуществить не позднее 14 января 1941 года. Это его твердое решение, которое обсуждению не подлежит. Вторжение в Грецию также вопрос решенный, но окончательное решение он примет сам. Подготовку проводить с таким расчетом, чтобы начать вторжение к началу марта. Он желает услышать от господ генералов, как они мыслят себе проведение операции «Феликс» и насколько продвинулась подготовка.

Разложив на столе свои документы, Гальдер доложил, что операция должна начаться массированным воздушным налетом на Гибралтар, которому будет сопутствовать мощный артиллерийский удар. Это означает примерно 20-30 эшелонов с боеприпасами. Кроме боеприпасов, необходимо доставить в Испанию и саму артиллерию. Это еще 10 эшелонов.

Гальдер докладывает о катастрофическом положении итальянцев в Албании и смотрит на Гитлера.

Вместо ответа Гитлер, облокотившись руками о стол, на котором расстелена карта западной части Средиземного моря, с некоторой торжественностью в голосе объявляет:

– Господа! Я принял решение окончательно оккупировать Францию. Я имею в виду южную часть этой страны.

– Да, мой фюрер, – спокойно отвечает главком сухопутных войск Браухич, – но не следует забывать и о восточном направлении. Мне кажется опрометчивым в настоящее время отвлекать силы и внимание с восточного направления.

– Мой фюрер, – перебивает Гальдер, – план операции «Отто», который разрабатывался под моим руководством, уже готов. Нам хотелось бы, чтобы этот план был оформлен в рамки конкретной директивы с указанием сроков и полного графика операции.

Генерал делает паузу, ожидая новой вспышки раздражения Гитлера. Но Гитлер молчит, неожиданно обмякнув в кресле, слушая начальника Генерального штаба с полузакрытыми глазами.

На специальном столе-планшете расстилается оперативная карта Генштаба, испещренная красными, синими и зелеными символами, значками и цифрами. Все присутствующие подходят к столу.

– Сколько у нас дивизий на востоке? – интересуется Гитлер.

– Сто десять дивизии, из них одиннадцать танковых, – докладывает начальник Генштаба.

Всем ясно, что этого мало не только для нападения, но и для эффективной обороны. Эти войска необходимо развернуть по всей линии границы с СССР до Черного моря включительно. Начинать войну даже сильными ударами с территории Польши и Восточной Пруссии – безумие. Русские ответят мощным контрударом в направлении Румынии и Протектората, где наши фланги висят в воздухе. Поэтому до окончательного развертывания сил все планы являются чистой теорией.

Главное – упредить русских в нанесении первого удара. Если это удастся сделать, то возникает великолепная возможность быстрого окружения основных сил Красной Армии, сосредоточенных на балконах-выступах. Конфигурация театра военных действий, который расширяется к востоку наподобие воронки, диктует необходимость решительного разгрома русских сил до линии Киев-Минск-Чудское озеро, тем более что основные силы Красной Армии сосредоточены западнее этой линии. При этом задачей является не оттеснить советские войска за эту линию, а уничтожить их. Итогом операции является захват исходной базы, своего рода сухопутного моста, каковым определен район Смоленска для последующего наступления на столицу большевиков – Москву, чтобы занять ее до осенней распутицы.

Таким образом, главный удар наносится севернее Припятской области ввиду благоприятных дорожных условий и возможности прямого наступления в центральные районы России и в Прибалтику. Второй удар наносится из Румынии и Южной Польши (или только из Южной Польши, если так сложатся обстоятельства). Поход необходимо выиграть единственным эшелоном войск без значительных резервов. Восточная армия будет насчитывать 3 миллиона человек, 600 тысяч лошадей и 600 тысяч автомашин. Начальник Генерального штаба обращает внимание присутствующих на тот факт, что резерв личного состава для армии имеет 400 тысяч человек и может покрыть потери только до осени 1941 года.

Но Гитлер неожиданно выпрямился и заявил, что он в принципе одобряет предложенный Гальдером план, но удивлен, почему в плане проигнорированы его устные указания, данные ранее Браухичу и Гальдеру о том, что главной целью операции должна быть не Москва, а Украина и Прибалтика. Для нас взятие столицы не столь важно в сравнении с достижением иных целей.

Браухич осмелился возразить, что, не говоря уже о моральном значении захвата Москвы, столица СССР является крупнейшим во всей России коммуникационным центром и центром военной промышленности.

Гитлер взглядом заставил главкома сухопутных сил замолкнуть и сказал: «Только полностью закостеневшие мозги, воспитанные на идеях прошлых веков, ни о чем другом не думают, кроме как о захвате столицы противника».