Олег Козинкин - Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? Страница 53

В общем, не позвали начштабов к Сталину, убыли они в округа сразу после КШИ – значит, не нужны они были Сталину на подведении итогов по этим КШИ. И нечего тут дурь выдумывать всякую.

И кстати, на этих КШИ округами-фронтами командовали именно те, кто ими на это время и командовал…

Сталин действительно следил за ходом майской игры и собрал всех командующих западными округами и всех командующих ВВС этих округов именно для подведения итогов по этой игре. Ведь главное, что проверялось на этих КШИ – готовность и возможности наших ВВС нанести немцам достаточный ущерб в случае их нападения. Который позволит нам также выиграть время для подготовки наших основных сил к контрнаступлениям.

Игрался только «южный» вариант – главные силы немцев против главных сил РККА в КОВО, или игрался также и «северный» вариант? Скорее всего, нет – «северный» не играли. Ведь «южный» вариант военные должны были отработать со всей документацией на местах вплоть до ПП округов к 1 мая. А «северный», и сам Солонин и нашел этому подтверждение – военные похерили, перенеся исполнение этого варианта на 1 июля. Так что проиграли только тот вариант, который был готов к этому времени в ГШ.

Но тут важно другое и главное – частные варианты «Соображений» Сталиным утверждались осенью 40-го как рабочие только по такому принципу – главные силы РККА выставляются против главных сил противника, и никаких немедленных ответных ударов в них не предусматривается. И майские КШИ, по этому «южному» варианту, на которых задание было чисто оборонительным и вполне реальным, игрались после того, как Василевский по указанию Жукова написал 15 мая план превентивного удара. Т. е. данный «план от 15 мая», о нанесении превентивного удара по немцам с целью сорвать их планы нападения, так черновой разработкой самих военных и остался. А рабочими должны были оставаться именно планы наших оборонительных действий на случай нападения Германии. Которые и проверяются на таких КШИ.

Солонин:

«Официальная советская (равно как и современная российская) историография не проронила ни слова о предмете обсуждения и принятых 24 мая решениях. Ничего не сообщили о них в своих мемуарах и немногие дожившие до смерти Сталина участники совещания. Рассекреченные в начале XXI века Особые папки протоколов заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) за май 1941 года также не содержат даже малейших упоминаний об этом совещании. Не удалось найти хоть какие-то следы протоколов совещания 24 мая и в доступных на сей момент архивных фондах НКО и ГШ Красной Армии.

Если руководствоваться гипотезой о том, что не позднее 19 мая было написано задание на игру, а с 20 мая начались условные «боевые действия», тогда предмет обсуждения на совещании 24 мая становится вполне понятным – с участием комсостава будущих фронтов подводились итоги стратегической «игры». Не удивляет с учетом наличия «авиационной составляющей игры» и присутствие на совещании в кабинете Сталина командующих ВВС округов в скромном для такого кабинета звании генерал-майора. По-прежнему странным смотрится отсутствие начальников штабов округов, но, как говорят люди военные, одной из возможных причин того могло быть нежелание даже на несколько дней оставлять приграничные округа без всего высшего комсостава».

После таких игр – по проверке действия ВВС в случае нападения Германии, и совещание проводилось итоговое с командованием, прежде всего ВВС этих округов. И выводы с задачами ставились соответствующие, и сам же Солонин и приходит к выводу – как представлял себе Сталин начало войны. Правда, Солонин сам боится этого вывода…

Солонин:

«Как, наверное, заметил внимательный читатель, наше изложение движется «по возрастающей» – от конкретных документов и фактов ко все более и более зыбким гипотезам. Действительно, имеющиеся документы не позволяют выстроить ничего, кроме весьма спорной гипотезы по самому важному вопросу: так какие же стратегические планы были отработаны в ходе «игры», каковы были ход и исход условных боевых действий? Чем можно объяснить главное отличие сценария «майской игры» от январской (1941 года) и от всех известных вариантов Плана Стратегического развертывания, а именно: почему на всех операционных направлениях противник оказался на советской территории? И это, заметьте, при том, что на белом листочке, наклеенном на «общевойсковую» карту, черным по белому написано: «На фронте Буг-Сан (то есть в полосе Юго-Западного и правого фланга Западного фронтов – М. С.) всего дивизий: Красная Армия – 104, немцы – 70»…»

И хочется Солонину «План от 15 мая» о превентивном ударе по Германии хоть как-то «реабилитировать», превратить из черновика перечерканного в рабочий «план войны», да не шибко уже получается. С этими играми, так не вовремя попавшимися под руку.… Кстати, в своей книге «Окончательный диагноз» (М., 2013 г.) Солонин выжернил, что те «планы войны», что он нашел, никакие «не черновики», а именно что – те планы, по которым мы готовились нападать первыми, не стал подробно разбирать именно эти майские КШИ. Последние перед началом войны и на которых вводная была все та же – Германия напала первой, а мы – защищаемся. Что так не нравится «резунам»… Ведь покажи подробно эти КШИ, и тогда самому Солонину сложно будет выдумывать бред, что Сталин хотел напасть первым. Так что для Солонина было удобно в книге про эти КШИ «забыть»…

Но листочек с раскладом сил по КОВО также интересен. Данные КШИ хоть игрались для проверки Планов прикрытия округов и проверки действия ВВС но, как и положено в таких учениях, игра началась с общей вводной, прописанной в «южном» варианте «Соображений» – противник напал на СССР, и главные силы у него атакуют южнее Полесья. После чего и идет задание на игру – проверяются ПП и ВВС округов на случай нападения Германии, как и показывает в своих исследованиях С. Л. Чекунов. По этим КШИ против ПрибОВО ожидается до 32 дивизий противника, против ЗапОВО – до 30 дивизий. А против КОВО – до 70 дивизий. При этом в КОВО у нас – 104 дивизии находится. Т. е. играется именно «южный» вариант, которому осенью 40-го установили срок готовности – к 1 мая 1941 года. Как и «северному». Однако «северный» военные 1 февраля 41-го перенесли по исполнению на 1 июля и поэтому «северный» вариант на этих КШИ и не рассматривается вообще.

Реально немцы и их союзники поставили «южнее Припяти» около 64 дивизий, а «севернее» – около 100 дивизий. ПрибОВО реально имел с ЗапОВО около 63 дивизий, КОВО (без ОдВО) около 92 дивизий.

Солонин:

«Тут стоит вспомнить составленные буквально в те же самые дни середины мая 1941 года «Соображения по плану стратегического развертывания». В отличие от всех предыдущих вариантов плана войны против Германии в майских «Соображениях» появляется весьма значимый новый момент. А именно: «Германия имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар». И вот именно этого подарка противнику разработчики плана настойчиво предлагают не делать: «Ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому Командованию, упредить противника и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания…».

Т.е., Солонин все пытается «план от 15 мая», о нашем превентивном ударе по немцам сделать рабочим, однако сам же видит по этим КШИ – «Очертания линии фронта на картах «майской игры» явно свидетельствуют об обратном – первый удар нанесли немцы, продвинулись на 50–100 километров в глубь советской территории, и лишь после этого их окружают и громят в трех «котлах» – у Алитуса, Люблина и Каменец-Подольска.»

Ну и далее Солонин и дошел-таки до понимания того что же планировалось в Кремле на случай войны и нападения Гитлера. Как не хотелось ему доказать всеми свои книгами и годами писательства, что СССР собирался напасть первым, готовил агрессию против Германии, но найденные им же самим документы (никто его не тыкал носом в то «Дело» и не заставлял его открывать эти папки), увы, показывают – напасть первым должен был и мог только Гитлер, а не Сталин.… И это и проверялось на последних играх нашего Генштаба перед войной. О которой все знали как о неизбежности.

Солонин:

Зыбкая гипотеза, которую я готов с осторожностью озвучить, заключается в том, что Сталин действительно не согласился с разработчиками майских «Соображений» (то есть с Василевским, Ватутиным, Жуковым и Тимошенко) – о чем так много и больно говорили и писали постсоветские историки. Но, как и полагается рачительному хозяину, Сталин не просто «отверг», а предложил альтернативный вариант. Именно этот вариант и был проверен в ходе стратегической «игры» 20–24 мая».