Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - Балинт Мадлович Страница 53

♦ Взаимный обмен – это тип межличностного взаимодействия, при котором сторона А передает что-либо, обладающее ценностью, стороне Б, либо (a) не зная о том, когда сторона Б сможет ответить взаимностью, либо (b) отвечая на услугу, ранее оказанную стороной Б. Как правило, взаимный обмен включает бартер товаров и услуг, который характеризуется тем, что, хотя в момент первого обмена условия предоставления взаимной услуги или подарка никак не оговариваются, взаимность тем не менее ожидается как нечто естественное и в обозримом будущем.

Хотя мы построили все определения по одному образцу, «установление курса» или «планирование» определенного типа действия – это основная функция акторов только из политической и экономической сфер. Например, главная функция предпринимателя заключается в том, чтобы определять, что должно быть произведено [♦ 3.4.1.1], тогда как главная функция политика при либеральной демократии – определять направление государственной деятельности в рамках конституции. При голосовании граждане также становятся на время политиками, поскольку их цель – повлиять на политический курс своего государства (опосредованно, через представителей [♦ 4.2.2, 4.3]). В общинной сфере, однако, курс взаимного обмена – это то, что Оффе называет «знаковыми маркерами идентичности и культурной принадлежности», а также «общими ценностями и общими понятиями о добродетели»[359], которые не устанавливаются конкретными акторами или волей центрального актора, а, скорее, развиваются вместе с культурой и цивилизацией[360]. Таким образом, именно участие во взаимном обмене на базе общих ценностей и идентичности составляет основную функцию акторов в общинной сфере, а создание организаций, которые формируют систему ценностей и поддерживают их понятия о добродетели и чувство причастности, такие как церковь и НПО, являются лишь вторичными функциями.

Сферы социального действия считаются разделенными, если не происходит «перехлеста» ролей акторов, принадлежащих различным сферам. Разделение не означает, что между сферами или их акторами нет никаких связей, а индивид может быть задействован только в одном типе социального действия. Оно означает, что, хотя человек выполняет разные социальные роли, его действия и мотивы в одной роли не влияют на его действия и мотивы в другой. Например, руководитель организации занимается политической деятельностью, но в своей семейной жизни он также может быть вовлечен в общинное действие. И если сферы социального действия разделены, то его чувство принадлежности к семье и взаимные семейные обязательства не определяют его политические действия. Точно так же экономический актор может быть предпринимателем и другом политика, но если сферы социального действия разделены, их дружеские отношения, принадлежащие к общинной сфере, никак не сказываются на их решениях в основной сфере деятельности.

Выше мы используем абсолютные категории (например, «никак не сказывается»), чтобы яснее передать значение разделения. Однако в реальном мире разделение сфер социального действия никогда не бывает настолько четким. Следовательно, его стоит воспринимать не как часть бинарной оппозиции, а, скорее, как континуум, на одном конце которого полное разделение сфер (то есть роль индивида в одной сфере никак не влияет на другие его роли в других сферах), а на другом – полное отсутствие этого разделения (где каждое действие в каждой роли актора подчинено одному и тому же мотиву). Иными словами, разделение говорит об определенной степени автономии социальных акторов и ролей, тогда как отсутствие разделения говорит об отсутствии автономии.

В посткоммунистическом регионе, как правило, наблюдается отсутствие разделения сфер социального действия.

• политические акторы вмешиваются в экономическую сферу, то есть неформально участвуют в экономической деятельности для достижения своих политико-экономических целей;

• экономические акторы вмешиваются в политическую сферу, то есть неформально участвуют в политической деятельности для достижения своих экономических целей;

• экономические и общинные акторы подчинены политическим и вынуждены способствовать достижению их политико-экономических целей (особенно в патрональных автократиях).

Далее в этой главе мы анализируем и типологизируем акторов на основании наличия / отсутствия у них автономии и разделения / смешения сфер. Если точнее, мы подробно описываем акторов, действующих при трех полярных типах режимов:

• в либеральных демократиях, для которых характерно разделение сфер социального действия, причем в такой степени, что сферы сохраняют свою автономию, а политические акторы не вмешиваются в экономическую сферу;

• в патрональных автократиях, для которых характерно смешение сфер социального действия, приводящее к тому, что автономия экономической и общинной сфер часто попирается со стороны политической сферы, а политические акторы беззастенчиво вмешиваются в экономическую и общинную деятельность;

• в коммунистических диктатурах, для которых характерно слияние сфер социального действия, причем в такой степени, что экономическая и общинная сферы полностью лишаются своей автономии, а все их акторы подчиняются формальной бюрократической сети партии-государства.

3.3. Политические акторы в трех полярных типах режимов

В этой части мы задаем координаты для описания акторов, принадлежащих сфере политического действия в трех полярных типах режимов (определяя по три идеальных типа для каждого полюса). Выбор акторов основывался на (1) их важности для функционирования каждого типа режима и (2) присутствии очевидного различия между идеальными типами этих акторов в трех полярных типах режимов. Другими словами, хотя некоторые принадлежащие к политической сфере акторы (такие как полицейские) могут иметь важное значение в одном или двух типах режимов, мы решили не обсуждать их в этой главе, если их роль в различных типах режимов по существу одинакова, то есть если в идеальных категориях их нельзя различить.

Естественно, поскольку сферы социального действия полностью разделены только в либеральной демократии идеального типа, некоторые из приведенных ниже акторов (встречающихся в патрональных автократиях или коммунистических диктатурах) также являются частью экономической и общинной сфер. Кроме того, акторы, которых мы относим к нескольким типам режимов, часто имеют внутри этих режимов довольно разный вес, и поскольку режимы структурированы не одинаково, порядок нашего изложения не всегда соотносится с иерархией политических институтов. Например, тот факт, что доверенные лица (и рука патрона) обсуждаются нами после политиков (и политических подставных лиц) не означает, что это два «уровня», следующие один за другим в каждом типе режимов. Мы лишь хотели структурировать рассмотрение акторов и поэтому решили разделить их таким же образом, как это принято в литературе. Этот подход позволяет увидеть, почему слова (по сути, формальные титулы), используемые для описания акторов на языке либеральной демократии, не подходят для соответствующих акторов в патрональных режимах, где доминируют неформальные институты.