Томас Ловелль - Корсары глубин Страница 6

Проникновение в неприятельскую гавань является одним из редких и наиболее смелых действий, которые можно потребовать от командира подводной лодки. Итак, 25 августа 1915 года застало нашу старую «U-9» увертывающейся от мин и пробирающейся украдкой в укрепленную русскую гавань Утэ. Эта русская морская твердыня только-что подверглась бомбардировке нашей эскадрой бронированных крейсеров. Наш большой линейный крейсер «Фон дер Танн» обменялся выстрелами с русским крейсером «Макаров», стоявшим под защитой укреплений. А теперь мы на «U-9» находились на пути прямо в гавань Утэ, в надежде подойти поближе к «Макарову», чтобы угостить его торпедой. Мы прошли через минное поле, осторожно пользуясь своим перископом. И вдруг — о чудо! — крейсера «Макаров» в гавани не оказалось.

Когда я разочарованно разглядывал очертания бухты и берега, то внезапно увидел подводную лодку[13]. Она была еле заметна на фоне каменистого берега, но тем не менее находилась там, стоя в маленьком заливе. Около нее стоял небольшой паровой катер такого типа, который мы часто видели на русских военных кораблях, посещавших Киль. Обстановка стала ясна. Русские офицеры-подводники покидали свою лодку, чтобы провести ночь на берегу или на борту базы подводных лодок, стоявшей на некотором расстоянии в стороне.

Подводная лодка должна была остаться на ночь там, где она стояла.

«Здесь есть рыба, вроде нас, для нашей дневной добычи», — сказал я своему вахтенному офицеру.

Все, что нам оставалось теперь делать, сводилось к тому, чтобы войти в тот канал, где стояла наша русская кузина, затем повернуть на четверть циркуляции я, наведя на нее торпедный аппарат, произвести выстрел. Я вошел в канал и приказал поставить торпеды носовых аппаратов на малую глубину хода.

Паровой катер отошел от русской подводной лодки и направился к тендеру.

«Ах, я так и думал, — прошептал я себе. — Мы заставим эту морскую черепаху немного потанцевать».

«U-9» шла по каналу, пробираясь вдоль ближайшей каменистой банки. Я бросил в перископ неторопливый взгляд кругом, чтобы убедиться, что в гавани внезапно не появится какой-нибудь Эсминец или не произойдет какая-либо подобная этой неприятность. Ни малейшей опасности.

Когда я снова повернул «глаз» на неприятеля, то!.. Волосы мои вдавились в дно фуражки. Эта подводная лодка шла прямо на нас! Мой замысел был ошибочным. Каким дураком я оказался! Мой единственный шанс заключался в быстром повороте и в прямом выстреле по лодке с фланга. «U-9» ворочалась очень медленно. Выполнение быстрых балетных поворотов было не в ее характере.

«Лево руля!» — приказал я в переговорную трубу. «Левой машине полный назад, правой — полный вперед. Опустить перископ!»

Мы разворачивались наиболее мощным поворотным маневром, и в то же время я наблюдал за медленным приближением к нам русской лодки. Затем вдруг сильный толчок, крен и ужасный скребущий шум. Описывая циркуляцию, мы коснулись каменистого препятствия сбоку узкого канала.

Я остановил обе машины, не зная, что произойдет в дальнейшем. Уже слышалось падение снарядов в воду.

Старший механик по своей инициативе удиферентовал лодку до восьми метров и сделал попытку стащить ее со скалы. Мне казалось невозможным, чтобы удар нашей кормы о каменистую гряду не повредил винтов и горизонтальных рулей и не вывел их из действия. В боевой рубке послышался голос рулевого:

«Лодка слушается рулей».

Одно это радостное заявление казалось вывело меня из состояния безнадежности. Я поднял перископ и осторожно дал ход левой машине. Лодка пошла! Мы снялись с камней.

Теперь наступило худшее. Для того чтобы наблюдать, как мы сойдем со скалистой банки, я принужден был смотреть в перископ. Русские, конечно, сразу же заметили его. Последствия не замедлили сказаться. Я увидел идущий на нас след торпеды. Торпеда, как мне казалось тогда, шла исключительно медленно. Я никогда не думал, чтобы торпеда могла быть столь неторопливой. Но, конечно, такой тихоходной она только казалась мне. Я управлял лодкой как мог, чтобы избежать попадания. И, к счастью, торпеда не попала в цель![14]»

Но не взорвется ли она о скалу позади нас? Я забыл на момент, что прямо по каналу на нас шла русская лодка. Но даже и так торпеда могла попасть в скалу, видневшуюся вблизи нас. Я ожидал взрыва. Ничего не случилось. Торпеда прошла дальше в бухту.

Наш перископ был теперь опущен. Что касается нас самих, то мы с радостью выбрались из гавани до наступления ночи. На следующий день в вечернем полумраке мы потопили большой русский пароход. Затем «U-9» отправилась домой.

В последнем крейсерстве нашей лодки мы стояли в подводном положении на позиции вблизи Ревельского порта. Это было в декабре 1915 года. Стоял легкий мороз, и погода была ясной, но в перископ я заметил приближение тумана, вскоре надвинувшегося на нас. «U-9» всплыла на поверхность для зарядки батареи. С туманом пришел и сильный холод. Термометр показывал 20° ниже нуля. Когда лодка всплыла, то стекавшая по ней вода немедленно замерзала, и «U-9» превратилась в глыбу льда.

Когда мы снова были готовы к погружению, то обнаружили, что не можем опустить радиомачт. Поддерживающие их тросы покрылись льдом и не проходили через блоки. Мы сбили лед с помощью молотков. Рубочный люк также не закрывался. Наконец мы расплавили лед с помощью паяльной лампы. Когда мы пытались уйти под воду, то я с изумлением смотрел на доску с приборами. Мы пошли вниз кормой и задержались на двадцати трех футах. Тогда я все понял. Приборы замерзли. Когда мы подняли перископ, то увидели, что толстый слой льда покрывал верхние линзы. Наш единственный глаз был выдвинут вверх, но в течение всего времени пребывания под водой мы ничего не могли видеть. Короче говоря, когда температура опускается ниже двадцати градусов, то подводная лодка перестает быть подводной лодкой. К счастью для нас, зима уже разогнала русских по их портам.

На нашем обратном переходе мы видели замечательное зрелище. Вблизи острова Оденсхольм лежит остов германского крейсера «Магдебург», который в 1914 году сел здесь на мель. «U-9» прошла вблизи затонувшего корабля. Мачты, реи и дымовые трубы торчали из воды. По временам накатывали волны и покрывали остатки корабля водопадами воды и льда. Свет играл и переливался в его кристаллических формах. Злополучный «Магдебург» превратился в фантастический морской дворец ледяного короля.

В апреле 1916 года «U-9» закончила свою карьеру. Развитие техники подводного плавания совершенно не коснулось ее. Несмотря на былые победы, она уже совершенно устарела и была передана в подводный отряд, где играла роль учебного корабля.

Глава IV.

Истребитель линейных кораблей рассказывает о своих делах

«Я прочел приказ, затем сел и задумался. Он был того рода, который заставляет человека трепетать от радости и в то же время трезво подумать о предстоящих тяжелых испытаниях.

«U-21» была избрана для выполнения серьезнейшего поручения. Намеченный поход был достоин хитроумного Одиссея и даже капитана Немо — этого мрачного героя Жюля Верна.

Назначение: Константинополь! Затем, по прибытии туда, — участие в боях за Дарданеллы».

Человек, говоривший эти слова, был Отто Херзинг, один из наиболее известных подводных корсаров германского флота.

Херзинг первый в истории подводного плавания совершил успешную торпедную атаку, торпедировав в начале сентября 1914 года небольшой английский крейсер «Патфайндер». Херзинг, в отличие от Веддигена, шел от одной показательной атаки к другой, будучи путеводным огнем на море в первые дни подводной войны. Он первый отправился в дальнее плавание на лодках «U» и теперь продолжал серию длительных походов.

Херзинг был первым командиром-подводником, проникшим в Ирландское море и опустошившим здесь британскую торговлю. Вскоре после этого он отправился в известный поход из Северного моря в Константинополь. У берегов Галлиполи Херзинг торпедировал и потопил два больших британских корабля: «Триумф» и «Мажестик». Херзинг в отличие от Веддигена остался живым до самого конца войны. Он не уходил с военной морской службы до 1924 года. И даже после войны он нанес удар бывшему противнику — Англии. Херзинг получил приказание отвести и передать свою лодку «U-21» англичанам. Он это выполнил. Но «U-21» никогда не достигла Англии. Идя на буксире британского корабля, каким-то необъяснимым путем (Херзинг говорит об этом с улыбкой) лодка получила течь и затонула.

Германское морское командование во время войны принимало громадные предосторожности, чтобы сохранить в секрете истинный номер лодки Херзинга. Оно обычно практиковало сообщение путанных данных о командирах и номерах лодок «U», чтобы заставить неприятеля думать, что Германия имеет большее количество подводных сил, чем их имелось в действительности.