Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - Балинт Мадьяр Страница 72

объема доступа к измерению как разнообразия, так и насыщенности всех связей на уровне эго-сети, и (2) позиции доступа к оценке как центральности, так и ранга каждой связи по сравнению с другими связями на уровне эго-сети. Два этих структурных компонента совместно определяют конфигурацию портфеля услуг. Следовательно, общая ценность социального капитала личности – это сумма мультипликативных функций содержания доступа и структуры доступа[513].

Это приводит нас к вопросу об отделении сферы общинного действия от экономической и политической сфер в режимах идеального типа. В либеральных демократиях сферы социального действия отделены друг от друга. Естественно, социальные связи могут формироваться между любыми членами общества, к какой бы социальной сфере они ни принадлежали. Кроме того, как мы писали в Главе 3, индивид может принимать на себя различные социальные роли (выполнять различные типы социального действия), которые относятся к разным сферам [♦ 3.2]. Получается, что общественная сеть человека, внутри которой посредством политических, экономических или общинных действий формируются социальные связи, уже включает в себя акторов из более чем одной сферы. Однако используя наши концепты, упомянутые выше, можно охарактеризовать разделение социальных сфер как ситуацию, когда между акторами из различных сфер существуют социальные связи, и эти связи могут передавать им информацию, но не влияние. Несомненно, существуют случаи, когда даже передача информации запрещается, как, например, при инсайдерской торговле (предоставление закрытой информации о компании, которую можно использовать для покупки или продажи ее акций)[514]. Тем не менее, даже если кто-то предоставляет подобную информацию, акторы из разных сфер не должны оказывать друг на друга никакого влияния. Политик может иметь сильные связи со своим зятем (не политиком) и обсуждать с ним его планы на будущее в той же сфере социального действия. Однако чего он не должен делать, так это действовать в этой сфере в интересах своего зятя.

Если человек оказывает влияние не только внутри своей сферы, это вызывает конфликт интересов и дискриминацию, для предотвращения которых в либеральных демократиях существуют специальные законы. Такие законы входят в число нескольких гарантийных институтов либеральных демократий [♦ 4.4.1], предотвращающих смешение сфер или, по крайней мере, позволяющих обжаловать подобные (единичные) случаи в суде. Поскольку для различных случаев смешения сфер существуют разные наказания, формальный, безличный набор правовых институтов либеральных демократий исключает из вариантов индивидуального поведения возможность формирования сильных связей между акторами из разных сфер. Решение о том, использовать ли свои сильные связи для получения дискреционных выгод, не является предметом свободного выбора человека: ему это попросту запрещено.

Только при наличии ограничивающих условий (1) открытого доступа и (2) отделенных друг от друга сфер социального действия с соблюдаемыми гарантиями нормативности слабые связи могут быть сильными, что подтверждает процитированная выше статья Грановеттера. В ней говорится о том, что, когда определенная информация позволяет кому-либо получить доступ к конкретному ресурсу (в его случае, получить работу), слабые связи оказываются гораздо полезнее, чем сильные. Это объясняется тем, что сильные связи вряд ли дадут ему какую-либо новую информацию о вакансиях (так как члены его семьи или близкие друзья знают о том же, о чем и он), тогда как люди, с которыми его объединяют только слабые связи, например дальние знакомые, с большей вероятностью знают и людей и информацию из тех кругов, с которыми он вообще не знаком. Однако если говорить о влиянии, то передающие информацию слабые связи менее ценны по сравнению с сильными связями, передающими влияние[515]. Кроме того, если бы порядок доступа не был открытым, информация вообще не была бы полезна, поскольку знание о ресурсе не означало бы автоматически, что к нему можно получить доступ. Иными словами, неявное допущение Грановеттера заключается в том, что наличие информации является необходимым и достаточным условием для получения доступа к ограниченному ресурсу или, точнее, для участия в конкуренции за него. Однако в реальности для такой ситуации требуются дополнительные условия.

Из двух ограничивающих условий следует, что перед принятием решения люди минимизируют тормозящие факторы. Из шести режимов идеального типа именно либеральные демократии предоставляют людям самый широкий спектр вариантов решений, потому что ни правящая элита, ни сами люди не имеют права ограничивать доступ к ресурсам на дискреционных основаниях. Более того, люди в этом типе режима обладают наибольшей свободой устанавливать связи с другими людьми, будь то связи политического, экономического или общинного характера. Минимизируя политические и социальные ограничения, либеральные демократии позволяют людям в соответствии с их предпочтениями и максимально свободно определять, с кем формировать (сильные или слабые) связи. Другими словами, социальное взаимодействие предполагает свободный вход и свободный выход. Естественно, люди могут столкнуться с различными (транзакционными) издержками или вступить в формальную связь, которую нельзя разорвать моментально. Однако соглашаться на такие условия никого не принуждают. При этом открытый тип доступа и разделение сфер социального действия гарантируют широчайший диапазон доступных альтернатив, если кто-то выбирает выход.

Согласно выводам, к которым пришел в одной из своих работ Альберт-Ласло Барабаши, в условиях свободного входа и выхода развитие общественных сетей зависит в первую очередь от количества имеющихся у человека связей и способностей их устанавливать[516]. В своей книге «Связанные» Барабаши указывает на то, что по мере роста сетей вероятность установления с кем-либо связи прямо пропорциональна популярности человека, то есть количеству уже имеющихся у него связей. Следовательно, более старые узлы в сети (акторы), которые сформировали в ней первые связи, предпочтительнее новых, у которых пока мало или совсем нет связей. Однако старые узлы не обладают неоспоримым преимуществом из-за наличия второго фактора, а именно способностей. Барабаши определяет способности как «чье-либо умение заводить дружбу, превосходящее умение других людей в округе; компетентность компании в привлечении и удержании клиентов в сравнении с другими компаниями; особый талант актера, позволяющий получать больше симпатий зрителей, по сравнению с другими начинающими актерами; свойство веб-сайта, заставляющее нас заходить на него ежедневно и отличающее его от миллиарда других сайтов, конкурирующих за наше внимание»[517]. Таким образом, хотя Барабаши и не высказывает этого явно, его примеры подразумевают, что у нас есть свобода выбирать, а формирование связей определяется в первую очередь нашими собственными предпочтениями, а не политическими или социальными факторами. По сути, под «способностями» Барабаши подразумевает пригодность для рынка: способность удовлетворять спрос, желания и потребности людей.

Поскольку чья-либо пригодность для рынка не зависит от количества его связей, новички в сети имеют возможность догнать «лидера», украсть у него клиентов или, по крайней мере, приблизиться к нему (как в случае с «лидером рынка»). Сочетая два этих фактора, сети «демонстрируют