Гюнтер Продьоль - Криминальные сенсации (Часть 2) Страница 8

Большой зал вуппертальского окружного суда 13 мая 1958 года был, как никогда, заполнен представителями прессы, экспертами, публикой и полицейскими. В последнюю минуту пришлось вызвать по тревоге резервную команду полиции, чтобы восстановить тишину и порядок перед оглашением приговора, поскольку во время борьбы за места в зале дело доходило до рукоприкладства. У подножия длинного судейского стола сидели десятка два репортеров с фотовспышками наготове.

Такое напряженное ожидание было вызвано предстоящим приговором судейской коллегии по уголовным делам. Судьи могли появиться в зале в любое мгновение Речь шла не о смертном приговоре или пожизненном заключении. Приговорить должны были к нескольким месяцам, в крайнем случае — году тюремного заключения, если судьи признают виновными троих подсудимых, которые сидели на своих местах, пожалуй, единственные во всем зале с безучастными, равнодушными лицами. Они не совершили ни убийства, ни ограбления, ни другого тяжкого преступления, по которым здесь обычно выносились приговоры. Тем не менее публика, пресса, радио и телевидение уже целых три недели проявляли к этому процессу такое пристальное внимание, как будто речь шла о нашумевшем зверском убийстве! Однако дело было, пожалуй, более сенсационным: три недели подряд в этом зале с пристрастием обсуждались вопросы колдовства, волшебства, мистификаций, происходивших в наш просвещенный атомный век, век освоения космоса. «Чудотворцы» сидели на скамье подсудимых: 39-летний доктор Ашофф, 36-летний доктор Корталь — оба практикующие врачи из Вупперталя — и 47-летний пенсионер Адольф Пэзлер, который помогал им в чудотворстве посредством волшебного прута — разновидности рудо-искательной лозы, указывающей ее обладателю подземные источники и клады. Более пяти лет эти трое на свой манер занимались «врачеванием» многих тысяч пациентов. Они называли себя «лучеборцами» и утверждали, что причиной всех болезней являются так называемые земные лучи. Другими словами, ставили диагноз с помощью волшебного прута. Распознав таким способом болезнь, чудо-врачеватели посылали на квартиры больных своего ассистента Пэзлера с лучеподавляющим прибором, где он локализовал вредоносное земное излучение и переставлял мягкую мебель таким образом, чтобы она была выведена из зоны облучения. Если пострадавший от земного излучения был достаточно платежеспособным, он напоследок получал портативный экранирующий прибор.

А два дипломированных врача-кудесника продолжали внедрять свой метод в практику. Из пальца заболевшего они брали немного крови и капали на лист обычной промокательной бумаги. В шкафу, где якобы находилось двадцать тысяч гомеопатических лечебных препаратов собственного изготовления, выбирали несколько бутылочек, ставили рядом с промокательной бумагой, пропитанной каплями крови, и с помощью волшебного прута или маятника определяли необходимое целительное средство. Естественно, все делалось не за счет больничной кассы, а за приличный гонорар. Двадцать марок стоил диагноз, от сорока до ста — выбранный препарат и от восьмидесяти до двухсот марок сконструированный пенсионером Пэзлером экранирующий прибор, снабженный ярлыком "ИМПЕРАТОР, официально зарегистрирован и защищается законом". Прибор состоял из фанерного ящика, небольшого деревянного бруска и двух проволочных колец.

И вот теперь коллегия вуппертальского суда должна была дать ответ на вопросы, о которых ожесточенно спорили защита и прокуратура, университетские профессора и привлеченные эксперты по рудо- и кладоискательству, пациенты и публика. Были ли эти трое на скамье подсудимых пионерами нового научно-медицинского направления? Принесли ли их действия пользу страждущему человечеству, вселяя надежду, как самонадеянно говорили они в свою защиту, или они были современными шарлатанами? Не была ли их терапия фокусничеством и наукообразным блефом, а их волшебные пруты, маятники и лучеподавляющие приборы — чистым надувательством, с помощью которых они добивались, как было сказано в обвинительном заключении, облегчения кошельков суеверных пациентов, а отнюдь не улучшения их здоровья?

Значение приговора суда в данном случае выходило далеко за рамки вуппертальского процесса. Обвиняемые были всего лишь тремя из многих сотен или даже тысяч «чудотворцев», которые уже много лет лечили в Западной Германии больных «по-своему» и, в отличие от обычных врачей, зарабатывали огромные деньги. Да и примитивные лучеподавляющие и экранирующие приборы вовсе не были изобретением вуппертальского пенсионера Пэзлера; некоторые аппараты такого типа уже производились промышленностью, некоторые из них «изобретатели» запатентовали и получали миллионные прибыли. Вот лишь один пример из западногерманской прессы.

Приборостроительная компания «Филакс» из Хагена в Вестфалии пустила в продажу прибор для экранирования земных лучей, который известный физик, один из создателей электронного микроскопа, профессор Брухе кратко и точно назвал "современным амулетом". В стандартном исполнении он стоил сто двадцать марок. В 1957 году фирма продала семь тысяч таких приборов на 840 тысяч марок. Поэтому исход процесса вызывал столь большой интерес. Если бы процесс закончился оправдательным приговором, то ненаучная, шарлатанская терапия "подавления земных лучей" стала бы неуязвимой для закона, а реакция общественности на подобное решение суда в то время, когда газеты пестрели статьями о лучевом поражении, вызываемом атомными и водородными бомбами, была совершенно очевидна. Терапия, основанная на защите от земного излучения, и лучеподавляющие приборы просто прижали бы к стене традиционную медицину!

Правда, было непонятно, почему процесс и все, что происходило вокруг него, воспринимались с каким-то удивлением, как будто теория земных лучей и магия волшебного прута были порождением послевоенного времени или атомного века. Влияние на человека земных лучей, мистика вокруг «лозоходства» стары так же, как суеверие и упование на чудо людей ограниченных или отчаявшихся. История культа волшебного прута уходит корнями в доисторические времена. Человек древности искал объяснений непонятных ему явлений природы. Для этого он выдумал духов и заселил ими землю, сыном которой считал себя и плоды которой позволяли ему жить. Древние греки почитали богиню Деметру как первородную силу земли. Человек верил в эту силу и, чтобы отыскать ее, выдумал волшебный прут. Поэтому использование волшебного прута или лозы никогда не было ограничено какой-то определенной, например медицинской, деятельностью. Уже в 1700 году некий господин Йоханнес Готфрид Цайдлерс описал возможности использования волшебного прута и назвал некоторые его свойства: "Отыскивание рудных жил, подземных источников, вражеских мин, незнакомых ходов и троп, зарытых сокровищ, потерявшегося скота и заблудившихся людей". С его помощью можно якобы определить, жив человек или мертв, здоров или болен, а также узнать, кому нужна невеста. Волшебный прут позволяет проверить подлинность того или иного святого и узнать, где похоронен Мартин Лютер. Кроме того, посредством чудо-лозы можно обнаружить местонахождение противника и ловить сбежавших воров и убийц.

Да, даже воров и убийц пытались уличать с помощью волшебного прута! 5 июля 1692 года в Лионе были убиты виноторговец и его жена, при этом преступник не оставил никаких следов. Неподалеку от места преступления жил богатый крестьянин И. Аймар, который, по слухам, умел обращаться с волшебной лозой. Полиция обратилась к нему за содействием. Аймар с готовностью согласился и отправился на поиски убийцы. Он шел по следу многие мили по суше и воде и наконец обнаружил преступника. И хотя обвиняемый упорно отрицал обвинение в убийстве, его приговорили к смертной казни без права на помилование.

Впрочем, потом возникли сомнения в обоснованности приговора, и именно в связи с этим история с вуппертальским процессом может показаться особенно интересной. Дело в том, что Аймара подвергли официальной проверке, поскольку странный способ раскрытия преступления вызвал беспокойство у населения. В землю закопали кусок металла и сосуд с водой, и Аймар с тем же прутом, с которым выследил убийцу, должен был их обнаружить. Однако он ничего не нашел. Наконец, ему предоставили возможность «раскрыть» несколько краж, причем преступники, совершившие их, давно были за решеткой. Аймар указал на добропорядочных граждан, разумеется, совершенно невиновных. Так, уже в 1692 году начали сомневаться в искусстве лозоходцев.

Двести тридцать девять лет спустя, 7 октября 1931 года, берлинская газета "Берлинер локальанцайгер" сообщила о сенсационной находке большого золотого клада в бельгийском местечке Хеннегау, рядом с французской границей, лозоходцем аббатом Леграном, директором коллежа в Аррасе. После многонедельных поисков он обнаружил на поле одного бельгийского крестьянина потайной подземный ход, который вел, пересекая границу, от французского монастыря Сизуэн к развалинам другого, бельгийского, монастыря. По заверениям аббата, он был набит несметными сокровищами. Предполагаемая стоимость зарытого клада оценивалась Леграном в сто миллионов. Жителей окрестных деревень охватила настоящая золотая лихорадка, и все, у кого только были лопаты, шли туда и копали в надежде отрыть эти миллионы. Между Францией и Бельгией дело дошло до серьезных дипломатических осложнений, поскольку каждая из стран заявляла свои права на золото. Бельгия была особенно заинтересована в кладе, так как в Брюсселе очень надеялись использовать эту сотню миллионов для покрытия бюджетного дефицита. До войны, правда, дело не дошло, потому что вместо вожделенных миллионов нашли всего несколько древних дукатов. Позже выяснилось, что эти монеты были заранее украдены какими-то шутниками из собрания Брюссельского музея и тайно зарыты у монастыря во время лозохождения упомянутого священника, когда спор за право обладания сказочными богатствами достиг апогея. Так что преподобный аббат Легран со своим волшебным прутом, алчущие золота крестьяне и мировая пресса попались на удочку.