Юрий Колесников - Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки Страница 94

Один из умеренных политиков, симпатизировавших прежде Стране советов, не без сожаления сказал:

– Всё-таки кухарка и сапожник неспособны управлять государством. Это же Россия! На неё зарятся не только открытые и тайные враги Европы и Азии.

Его собеседник приглушил голос:

– Потому, может быть, советский диктатор допускает перегибы.

– Может быть. Не случайно его правление стоит жизни тысячам или более сограждан.

– Кому он тогда нужен?

Испуганный собеседник торопливо опроверг:

– Нет, нет! Всё правильно. Без него могло быть ещё хуже.

Глава 23

В Кремле прилёт Гесса в Великобританию был расценен как замена несостоявшегося некоторое время тому назад тайного прилёта на Британские острова рейхсмаршала авиации Геринга. Согласно информации, которой располагали руководители СССР, Геринг намеревался убедить правителей Великобритании заключить перемирие с Германией и объединёнными силами обрушиться на СССР.

Последующая информация, поступившая в Кремль по другим каналам, подтверждала выводы, к которым пришли советские руководители. Прежде всего об этом свидетельствовал тот факт, что с момента приземления Гесса немецкая авиация приостановила бомбардировку британских городов.

По мнению нацистских главарей, согласно другой информации, поступившей из Берлина в Управление разведки НКГБ, это «показывало твердолобым англичанам серьёзную готовность Германии к перемирию».

Ещё одним подтверждением сложившегося у руководства Советского Союза мнения послужил сам факт отчаянного полёта Гесса. Не оставалось никаких сомнений в том, что полет был согласован с Гитлером. Его цель – склонить влиятельных англичан к заключению перемирия с Германией.

Поэтому, когда из Лондона в Управление зарубежной разведки НКГБ поступила очередная информация о том, что Гесса тайно посещают весьма респектабельные политические деятели Британии, стало понятно их отношение к немцам. К тому же посланец фюрера без обиняков отметил, что цель его миссии – немедленное прекращение войны и подписание перемирия.

Стало также известно, что Гесс, представляя Гитлера как «искреннего друга и доброжелателя» англичан, заявил:

– Если моё предложение не найдет поддержки у британского правительства, фюрер будет очень огорчен.

Затем он изложил идею Гитлера о разделении сфер влияния: Германии – Европа, за Великобританией сохраняются колонии.

В день приземления Гесса в Британии берлинское радио поздно ночью в передаче на английском языке сообщило, что «его полёт направлен на благо человечества».

На следующий день состоялась скрытая от посторонних глаз встреча Черчилля с Гессом. Во время короткой беседы, которая была сведена исключительно к одностороннему изложению позиции Гитлера, Гесс дал понять, что «в самые ближайшие недели должно произойти нападение Германии на Советскую Россию и что большевизм доживает последние дни».

Черчилль слушал молча, иногда задавал короткие вопросы либо уточнял ответы нациста. Гесс вёл себя самоуверенно, даже счёл возможным пригрозить:

– Фюрер сделал гигантские усилия ради того, чтобы учесть всё необходимое для вторжения в Россию и для достижения успеха. Остаётся лишь позаботиться о правильном распределении её обширных богатств. По данному вопросу у фюрера достигнуто полное взаимопонимание с дуче Италии Муссолини. Если Англия откажется принять в этом участие, то, считает фюрер, она обречена, о чём он будет очень сожалеть.

В том же сообщении из Лондона отмечалось, что предложения Гесса, несмотря на всю их абсурдность, находят понимание у некоторой части влиятельных англичан. Они считают их заманчивыми.

Особо подчёркивалось, что «премьер Черчилль пока не утвердился в своём решении. Однако подавляющее большинство англичан настроены на совместные действия с Советской Россией. Они считают, что только Россия может спасти Великобританию от нацистского порабощения, только она способна избавить Британскую империю от катастрофы».

В последующих шифровках из Лондона говорилось, что привезённый Гессом «рецепт» заманчив для тех, кто оставался верен политике, начатой в Мюнхене. Трезвомыслящим англичанам было ясно, что за этим скрывается очередной «Мюнхен» и что теперь он задевает непосредственно интересы Великобритании.

Для «мюнхенцев» это была всего лишь присказка. Сказка брала своё начало в кабинете фюрера на Вильгельмштрассе. Английскому премьеру в ней отводилась роль, аналогичная той, которую недавно стал исполнять переехавший из Парижа в заштатный Виши новый глава французского государства маршал Петэн.

Несмотря на хроническую подозрительность, Сталин всё же не очень верил в сговор англичан с немцами. Вместе с тем он хорошо помнил недавние попытки обеих сторон достичь альянса. Конечно, он не упускал из вида авантюру, предпринятую Гессом, и с учётом ситуации вносил коррективы в проводимую СССР политику.

В Лондоне, куда вскоре доставили Гесса, он самоуверенно заявил, что для вооружённых сил Германского рейха не существует преград и ни одна сила в мире не сможет ему противостоять.

«Мюнхенцы» готовы были клюнуть на приманку посланца Гитлера. Они развили бурную деятельность вокруг его предложений. К числу таких людей принадлежали столпы британской внешней политики: лорд Галифакс и лорд Саймон, а также герцог Гамильтон, который внешне вёл себя весьма сдержанно. Это было понятно: заместитель нацистского фюрера подмочил его репутацию, назвав своим старым другом!

Как бы то ни было, но поднятая вокруг заманчивых предложений немцев шумиха причиняла множество хлопот британскому премьеру.

Иногда Черчилль, оказавшись под яростным давлением «мюнхенцев», начинал колебаться. Не исключено, что это был дипломатический ход для прессинга на Кремль. Именно так Сталин расценивал поведение британского премьера, когда из Лондона поступали тревожные сигналы об отсутствии у Черчилля твёрдой позиции относительно продолжения политики уступок Гитлеру.

Конечно, если бы прилёт Гесса состоялся до Дюнкерка, особенно до массированных бомбардировок немецкой авиацией британских городов, такой альянс имел бы больше шансов на успех. К тому же заместитель фюрера, чувствуя своё превосходство над англичанами, благодаря нанесённым им поражениям, вёл себя вызывающе, важничал, позволял себе угрожать.

Гесс не чувствовал себя пленным. Его посещали известные политические деятели, они вели с ним переговоры о таких вещах, что он и не думал о своем положении. Он даже считал необходимым напоминать, что свой рискованный полёт в воюющую с Германией страну совершил во имя спасения Великобритании, народ которой ещё оценит его заслуги.

Беспардонное поведение Гесса не отличало его от поведения остальных нацистских бонз. Гесс принадлежал к дорвавшейся до власти банде оголтелых националистов и аморальных типов, возомнивших себя вершителями судеб народов всего мира. Кстати, эта шайка пришла к власти в Германии не без поощрительных субсидий со стороны глав той же Великобритании и Франции.

Однако среди влиятельного большинства в английской палате общин встречалось ещё немало сторонников не столько нацизма, сколько политики нацистов против большевистской России.

Глава 24

Фюрер всё ещё надеялся на достижение взаимопонимания с правителями Великобритании. Конечно, он имел основания рассчитывать на успех. Благодаря предоставленным Гитлером трём суткам, англичане сумели спасти большую часть своих войск. У бельгийской армии вместе с монархом Леопольдом III не было шансов переправиться через Ла-Манш. Король понял это, узнав о распоряжении лорда Горта не допускать к месту погрузки на суда французские части. Повторилась ситуация с брошенными на произвол судьбы солдатами и офицерами норвежской дивизии, сражавшимися бок о бок с англичанами под Нарвиком.

В силу создавшегося крайне критического положения Леопольд III принял решение разделить горькую участь плена со своими войсками. Хотя Черчилль якобы послал ему приглашение «эвакуироваться, пока не поздно», оно почему-то не дошло до адресата. Не исключено, что к этому времени было слишком поздно.

28 мая, на девятнадцатый день с начала немецкого наступления, в 0 часов 20 минут бельгийский король был вынужден подписать акт о капитуляции.

10 июня, когда военные действия на Европейском материке шли к завершению, Италия вдруг объявила войну Англии и Франции. Муссолини спешил урвать кусок от пирога.

Глава 25

Гитлер делал вид, будто горячо одобряет вступление в войну своего главного союзника, с которым в нужный момент расправится без особого труда. Но пока пусть полакомится. Он ещё понадобится.

15 июня, через тридцать пять дней после начала немецкого наступления, в столице Франции был спущен трёхцветный государственный флаг. На его месте под исполнение духовым оркестром «Дойчланд юбер аллес» взвилось полотнище с паукообразной свастикой. Торжественным маршем прошли под сводами Триумфальной арки подразделения вермахта, сопровождаемые грустными взглядами случайных зевак и восторженными – парижских фашистов, прозванных в народе кагулярами.