Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6380 ( № 32 -33 2012) Страница 10

Добрый Боже!

А в ответ: "- С вами говорит

автоответчик.

Абонент недоступен. Перезвоните позже[?]"

Абонент недоступен.

В молчанье Его неизвестный

грамматике вид.

Человеков, как тьма, накрывает Его

немота.

Поцелуй распятье, и пекло Его любви

Превратит в графит целующие уста.

* * *

Как из ведра изобилия, льёт.

И просвета нет.

Смыло кота Базилио и унесло в Бразилию,

Как неживой предмет.

Ливень нас превращает в глубоководных рыб,

В неизвестный грамматике вид.

Жестикулируя плавниками, лови,

как планёр, поток,

Чешуёй обрастая, лети-плыви, индивид!

Твоё дело - вода, песок, вот уже

и Владивосток.

Снова Дарвин в чести[?]: всё вернулось

на кру[?]ги своя -

Мать-пучина, жабры, севрюжий хвост[?]

И напрасно нас ждут на земле необсохшей

дела, семья

И лошадка, везущая в хлябях великих

хворосту воз.

«Наполненный светлой травой и беспомощной речью»

«Наполненный светлой травой и беспомощной речью»

ВПЕРВЫЕ В "ЛГ"

Алексей МАВРЕНКОВ

Автору 32 года. Родился в г. Находка Приморского края. Живёт в Москве. Пишет стихи и прозу. Публиковался в приморских периодических изданиях, в сборнике литстудии "Жизальмо" и др.

За Уралом

В таёжном краю за Уралом

Есть брошенная застава,

Домишки стоят устало,

Травою позарастали.

Мышиным горошком увиты

Заборы, калитки, корыта,

Не помнят могильные плиты

Тех, кто под ними зарыты.

И летят составы

Мимо той заставы

Домиков со ставнями

Резными, старыми.

В таёжном краю за Уралом

Простые суровые нравы,

Холодные долгие зимы,

Там почва, в которой лежим мы.

Которой принадлежим.

И летят составы

Мимо той заставы

Домиков со ставнями

Резными, старыми.

Самолёт

Мой самолёт умер ещё до взлёта,

Мой самолёт умер в сухой траве, и

Вот он, на полароидном фото,

Не в центре, а чуть левей.

Геометрия смерти, треуголка распоротых

крыльев.

Рулёжка, разбег и взрыв.

Дуэлянты винтов смотрят, спорят:

жив, не жив...

Медленный выход. Из тела тело выкинул,

Отодвинув потрескавшийся колпак.

Губы солнца с земли выглядели, как пули,

А само солнце поблёскивало, как пятак.

И пусть не сгниёт, пусть не съедят черви,

Пусть не тронет огонь или сволота,

Не перетянет дыхание вервием.

Мой самолёт умер ещё до взлёта.

Покойся. Реквием.

Брат

Мой маленький брат гуляет один по дороге.

Улыбка, как чайка, торчит на немытом лице.

Водители мчатся, родные и лживы, и строги.

Встречают его по утрам на парадном крыльце.

Мой маленький брат среди тысяч горячих

машин.

Они бесконечны, как сон беспризорного, зайцем

Проникшего в полдень в каюту Юнайтед Марин,

И лишь потому, что домой нельзя возвращаться.

Мой маленький брат мочит в лужах разбитые

ноги.

И веток порезы, и хрупкие гнойные ссадины.

Поребрик продолжат к зиме потемневшие

стоги,

Набухнут водой пересохшие летние впадины.

Мой маленький брат снова гуляет один,

Светлые плечи, от солнца шершавые плечи,

И неприглядный слегка и слегка нелюдим.

Наполненный светлой травой и беспомощной

речью,

Маленький брат снова гуляет один.

«Нарисуй невозвратное»

«Нарисуй невозвратное»

ПОЭЗИЯ

Нина ЗИМИНА

Живёт в Белорецке (Башкортостан). Первая книга вышла в 1984 г. Вслед за ней - ещё шесть стихотворных сборников. Сборник прозы "Белая птица счастья" был  признан лучшей книгой года в Республике Башкортостан на русском языке.

* * *

    Юрию Байбордину, художнику

Нарисуй мне, пожалуйста,

        переулок Тукаева,

Флигельки, пятистенники

        у пологой горы,

Белопенное облако,

    золотистое марево,

Радость непреходящую

        той далёкой поры.

Нарисуй палисадники

    и метель тополиную,

Время вешнее, бражное,

        что похоже на сон.

Нарисуй удивлённого

        и немного наивного

Долгоногого мальчика

    с волосами, как лён.

Нарисуй дни, счастливые

    на забавы и шалости,

И девчонку, насмешницу,

    что жила за углом.

С  чудо-времени этого

    так немного досталось нам,

И не только дома пошли

    на безжалостный слом.

Не жалей красок радужных,

               создавая идиллию,

Позабудь, что для контура

    подходящ чёрный цвет.

Неужель отмечтали мы?

    Неужель отлюбили мы?

Нарисуй в невозвратное

    перелётный билет.

Там идут наши матери

    с голубыми ведёрками

Зачерпнуть в речке утренней

        переливы зари,

Чтобы краски твои всегда

    были яркими, зоркими,

Чтобы слово моё несло

    тёплый свет изнутри.

[?]Нарисуй невозвратное.

* * *

Барыня-сударыня! -

               Бусы милым дарёны,

Сине полымя - глаза,

                В узел стянута коса,

Круглый вещий говорок

               Да весёлый каблучок

Половицы дробью жжёт, -

               Много радостных хлопот.

Мужем барыня красна,

               Сыном, дочкою ясна,

И желанна и добра,

                 Словно солнышко с утра.

У неё колечко есть -

                Красота, Любовь и Честь.

А укатится колечко,

                 Прыснув с чистого крылечка,

В людном мире сгинет след -

                   Опустеет в окнах свет.

Ах ты, барыня-растяпа,

                    Дорога теперь расплата.

Ах, сударыня-ворона,

                    То колечко - что корона,

Крепь счастливого венца.

                     Не теряй того кольца!

* * *

Деревенька. Ситцевые дали.

Выцветшая зелень на ветру.

И, как образ всей мирской печали, -

Старенькая церковь на юру.

Покосился крест. На колокольне

Голуби нашли себе приют.

В голубином золотом приволье

Тихим гласом ангелы поют.

Вслушайся - охватит душу трепет,

И тебе захочется взлететь,

Где святое солнце глаз не слепит,

Где колоколов пылает медь,

Сброшенных когда-то с Божьей выси.

Погребальный звон гудит в веках.