Газета День Литературы - Газета День Литературы # 172 (2010 12) Страница 10

Когда Болванчику доложили о пилотах, тот захихикал:

– А что я говорил! Не всякий это выдержит! Не всякий! Но началось. Главное – началось. Теперь уж назад не вернуть… Распад пошёл, распад необратимый – и атома, и души. Главное – началось!"

Болванчик повелевает всеми войнами, революциями, многоцветными перестройками, всем. Он всемогущ настолько, что даже всемогущий Берия всего лишь игрушка в его руках. В конце концов, он возомнил о себе настолько, что пытается загнать в ловушку самого Бога.

Но это всё на уровне эсхатологическом. Реально же в романе действуют герои и исторические, и вымышленные. Иван Третий, Софья Палеолог, еретик Схария с окружением, Иосиф Волоцкий, Геннадий Новгородский, Курицын и другие… и, как зеркальное отображение во второй части – Сталин, Берия, патриарх Сергий, Свердлов, Юровский и прочие. Из вымышленных образов в первой части образ Ильи Гущина, княжеского дружинника, его сестры Аглаи; во второй – геолога практика Алексея Бурлакова, сменившего волею судьбы Колыму на тоже нелёгкую жизнь поисковика урана в Дальстрое, подведомственном Берии, образ жены Бурлакова Гали и репрессированного профессора-геолога – патриота геологии и России – Ильи Львовича Сосновского.

Иван Третий, наконец, после всех перипетий и сомнений пожёг еретиков. Сталин после войны пытается собрать Вселенский Собор, выбрать вселенского патриарха русского, объявить Москву Третьим Римом и поставить в этом главном вопросе – борьбе с силами мирового зла – жирную точку. Не дали. Кто? Болванчик? Но как бы там ни было, очень велика здесь роль нового жидовствующего – Берии, талантами никак не уступающего своему предшественнику Схарии…

Показательна судьба романа "От Схарии до Берии или ересь жидовствующих". То, что он вышел – это заслуга издательства "Вече". Но теперь – от участников книжной ярмарки во Франкфурте на Майне до работников наших отечественных газет журналов – все чего-то боятся. А боятся вот чего – подзаголовка "ересь жидовствующих". Но, как мы уже показали выше, не автор выдумал этот термин. Ему уже больше полтысячи лет. Наши святители, бесстрашные борцы с ересью, Иосиф Волоцкий и Геннадий Новгородский – они авторы этого термина. Давно вошёл он в словари и энциклопедии. Наряду с другими ересями – иконоборствующих, субботников и прочими.

Почему же такой страх? Понятно было бы, если б ересь эта напрямую касалась только евреев. Но ведь речь идёт о "жидовствующих". А среди "жидовствующих" и русские, и татары, украин- цы и грузины… кого только нет. По сути, на сегодня ересь эта охватила огромное количество самых разных людей. И надо сказать, большинство из них и не догадываются об её религиозной, политической сути, не догадываются зачастую и о том, что в ереси пребывают. Большинство просто верит во всемогущество золотого тельца, которому поклоняется. Вот этот, такой современный, выбор между материей и духом всё и определяет оконча- тельно – а совсем не принадлежность к той или другой нации.

Историко-эсхатологически сложилось так, что евреи просто попросили Аарона, брата Моисея, чтобы сделал он им бога. И они пошли за ним… И тут уж ничего не поделаешь. И вот их бог ведёт их. А за ними дружно шествуют другие народы. И неизвестно, кого сейчас уже больше на этом пути. Но только не следует забывать о том, что если для этих "других" золото лишь само по себе представляет интерес, то евреи, не все, конечно, избранные так сказать, не только этим живут. Они хорошо помнят, ещё со времён ветхозаветных, кто стоит за золотом, и уже закупают в Америке строительные материалы для возведения третьего храма Соломона. Где и усядется антихрист – материальное воплощение их чаяний.

Собственно всё достаточно просто: Третий Рим, то есть Москва православная, – или Третий Храм Соломона. Об этом и роман Юрия Тёшкина.

Ольга ВАСИЛЬЕВА ТРИ ЛИКА ЮНОСТИ

Владимир Чугунов "Молодые". Изд. НООФ "Родное пепелище", 2010.

Кто-то из русских писателей сказал: "Мир создан для четырнадцатилетних". Это, конечно, преувеличение – слишком уж зауженное обозначение того времени, участником которого становится в свой черёд каждый человек. Время взросления, становления личности в каждой судьбе длится и заканчивается по-разному. Если подростковый период в жизни современного человека можно назвать "праздником непослушания" и остро критического отношения к авторитету взрослых, то для юности характерно именно внутреннее горение.

В русской литературе Достоевский, пожалуй, был первым, кто заострил специальное внимание на феномене юности: "Этот интереснейший возраст, возраст, вполне ещё сохранивший самую младенческую, трогательную невинность и незрелость с одной стороны, а с другой – уже приобретший скорую до жадности способность восприятия и быстрого ознакомления с такими идеями и представлениями, о которых, по убеждению чрезвычайно многих родителей и педагогов, этот возраст даже представить себе будто бы ничего ещё не может. Это-то вот раздвоение личности, эти-то две столь несходные половины юного существа в своём соединении представляют чрезвычайно много опасного и критического в жизни этих юных существ".

Вот это время в жизни человека, "время бурной энергии и горения мыслей", и привлекает внимание писателя Владимира Чугунова. Можно сказать, что если не все, то самые крупные и цельные его книги именно об этом: "Русские мальчики" показывают идеологическое становление юной личности, "Мечтатель" – катастрофические моменты психологического взросления и мужания юноши. И свой новый роман автор открыто и "саморазоблачающе" называет "Молодые".

Героями этого романа являются три друга – Павел, Пётр и Трофим. Они очень разные, и судьбы их складываются различно, но есть у них и нечто общее – потребность любить и быть любимыми. Без этого чувства они не могут жить, в нём они видят главный смысл существования. И автор осторожно, ненавязчиво подводит нас к мысли, что земная любовь есть отражение любви небесной. "Благословенная трудность семьи", по словам Сергея Сергеевича Аверинцева, это то место, где каждый из нас неслыханно близко подходит к самому важному персонажу нашей жизни – к другому человеку. Говоря обобщённо – к Другому с большой буквы, то есть к ближнему.

Вне "другого" нет спасения, говорит Аверинцев, христианский путь к Богу – через ближнего. Ведь заповедь о любви к ближнему, как сказано в Евангелии, подобна заповеди о любви к Богу, и недаром постоянный образ полноты времён в Новом Завете – это брачная трапеза. Ведь едва ли не первый "ближний" в нашей жизни, который требует от нас самой жертвенной любви – это тот "ближайший", который становится нам супругом или супругой. "Господь был свидетелем между тобою и женою юности твоей", – сказано у пророка Малахии.

В трёх парах главных героев: Пети и Вари, Павла и Полины, Трофима и Маши представлены как бы три образа любви. Сюжетная линия Пети и Вари – это некое идеальное развитие темы. Такой любви, полной и всепоглощающей, удостаиваются цельные натуры, превыше всего ценящие чистоту и в себе, и в людях. Поэтому отношения Пети и Вари – это особая поэма в романе. Все их поступки отличаются благоуханным целомудрием, даже когда они поступают на первый взгляд нехорошо, предосудительно – по отношению, например, к Вариным родителям. Но это "нехорошо", эта предосудительность остаются в мире рациональной законности и житейских соображений. А в мире их любви, которая явилась им как небесный дар, действует та благодать Божия, которая упраздняет, за ненадобностью, законы "мира сего".

Не случайно образы Пети и Вари в некоторых поворотах сюжета являются как бы реминисценциями библейских событий, прямо соотносясь с героями "Книги Товита". Поэтому когда эта целомудренная пара переживает свою первую брачную ночь, фактически не состоя в "законном браке" (к тому же Варе не хватает нескольких месяцев до совершеннолетия), у нас создаётся впечатление, что именно здесь мы присутствуем при настоящем таинстве брака. Отчего же так неотразимо впечатление, что именно здесь исполняется законность Божественного повеления? Я думаю, потому что в героях наличествует самые необходимые качества для этого – чистота помыслов, неповреждённость сердец и полная преданность двух душ друг другу.

Знаменательно, как приходит к вере Петя. Он обретает Бога через любовь. А Варе вера в Бога помогает разглядеть в нём "суженого", того единственного человека, о котором говорят, что он послан Богом. Такая взаимосвязанность настоящей любви и искренней веры есть нравственный закон, который автору удалось убедительно выразить в художественных образах.