Газета День Литературы - Газета День Литературы # 147 (2008 11) Страница 11

Надо защитить, напоить детскую незамутнённую Душу, необъятно взыскующую Красоты и Чистоты, родниковой живительной Водою Поэзии и светлой Мечтой о Рае...

Вспомним слова Спасителя: "Кто не умалится до дитя, не войдёт в Царство Небесное..."

А Саша Худорожков может написать такие сказки.

Тут его святой долг перед маленьким и взрослым читателем.

Потому что никакой специальной "детской литературы" и детских писателей – увы! – нет, а есть великая, истинная литература и для малых, и для взрослых.

Она одна. Как родниковая вода.

И ещё: поэт, не думай, что ты в тленном коконе одиночества! Ты – на вечном поле, базаре Славы...

Поэт одинок, когда творит... А когда завершил сочинение – он алчет, как дитя, солнечной любви людей...

Валентин Осипов БЕЛЫЕ ПЯТНА ЧЁРНОГО ЦВЕТА

С почтением – премией! – встречена книга об А.И. Солженицыне известного филолога, достоевсковеда Л.Сараскиной. Не скрою: меня, биографа Шолохова, заинтересовала одна, для начала, тема – достоверно ли воссозданы отношения 2-х нобелевцев. Кому не известно, что с 70-х годов пролетевшего века крутую волну антишолоховщины разогнал Солженицын. Самая первая – за рапповцами, вторая вздыбилась в 1937-1938 годы.

Что в книге Л.Сараскиной? Не может не обратить внимания: если обозначен Шолохов, так ни единого факта. Для начала придумано, ну прямо от Сальери: отношение-де Шолохова к Солженицыну "не без чёрной зависти". Потом приговор уже как убивцу: "Шолохов где-то наверху сказал: Солженицын ударил нас ниже пояса, ну и мы ему дадим в солнечное сплетение, так чтобы он не встал".

Где-то! Кому-то!.. Вот так изложена чёрная, точнее, очернительская линия Солженицын-Шолохов. Она особенно контрастно выделяется на фоне белых пятен, которые позволила себе книга вопреки научной этике. Жаль читателя, гляди, доверятся такому приему.

Итак, 1961 год. Никому не известный провинциал передаёт свою повесть "Один день Ивана Денисовича" в "Новый мир". ЧП по тем временам: лагерная судьба автора – лагерный материал повести.

Печатать ли? Журналу нужна поддержка. Кто окажет? Неужто тот, кто обуян "чёрной завистью"? Именно он! Это удостоверено в письмах Твардовского главе Союза писателей: "(Среди) тепло или восторженно встретивших первую повесть нового писателя назову два имени: Ваше, Константин Александрович, и М.А. Шолохова".

Скромен Шолохов – никогда не вспоминал, что отважился на противопостав всемогущему партидеологу Суслову. Хрущёв запечатлел в мемуарах, как этот коснеющий партиец сопротивлялся напечатанию повести: "Раскричался: "Этого нельзя делать! Вот и всё. Как это поймёт народ?""

1962 год. В Вешки пришла телеграмма: "Глубокоуважаемый Михаил Александрович! Я очень сожалею, что вся обстановка встречи 17 декабря, совершенно для меня необычная, и то обстоятельство, что как раз перед Вами я был представлен Никите Сергеевичу, – помешали мне выразить Вам тогда мое неизменное чувство, как высоко я ценю автора бессмертного "Тихого Дона". От души хочется пожелать Вам успешного труда, а для того прежде всего – здоровья! Ваш Солженицын".

Л.Сараскина ничего о телеграмме с "неизменным чувством". Видно, потому, что телеграмма опасна для книги. Ведь в повести "Бодался телёнок с дубом" о той же самой встрече сообщено, что чувства "изменны": "Ссориться на первых порах было ни к чему". Дальше больше, да с переходом, как говорится, "на личность": "Невзрачный Шолохов... Стоял малоросток… Глупо улыбался... Ничтожный..."

Л.Сараскина не сообщает, что после "Телёнка" её герой продолжил подкопы под авторитет Шолохова в "Архипелаге ГУЛАГ". Так вот бы ей определить: как квалифицировать эволюцию своего героя от восторгов в телеграмме к очернительству в прозе.

Итак, быстро улетучились объяснения в почтении-почитании. Читаю в книге Л.Сараскиной о Солженицыне: "Спешил окончить предисловие к "Стремени "Тихого Дона". Поясню: это сочинялось благословение книжечке для издания в Париже, чтобы провозгласить: Шолохов плагиатчик. Она по авторитету автора предисловия и усердию её пропагандистов стала учебным пособием антишолоховщины. Её не раз переиздавали. Ещё бы: труд ученого!

Но Л.Сараскина скрыла, что та книжица, к коей писалось предисловие, была едва начата. Солженицын поведал о 3-х главах, но написана только 1-я и то недоработанной, 2-я имеет один раздел вместо трёх обещанных, 3-й вовсе нет. Смешно сказать, но библиография числит одну (!) шолоховедческую книгу. Был отринут и непреложный закон науки – сопоставления разных точек зрения. Предисловие к тому же "запамятовало" познакомить с выводом издателя Н.Струве: "Окончательных доказательств в принципе нет".

Л.Сараскина умалчивает наиважное: предисловие при переизданиях не сообщает, что наговор в плагиате был опровергнут книгой "Кто написал "Тихий Дон" (Проблема авторства "Тихого Дона")" группы шведско-норвежских учёных (они использовали для анализа беспристрастную ЭВМ). Ни слова и о моём на полутора газетных страницах Открытом письме А.Солженицыну "Многодесятилетнее ниспровержение Михаила Шолохова – есть ли основания?" ("Независимая газета", 15.01.2000. Напечатано также в моей книге "Шолохов", ЖЗЛ).

Может, Л.Сараскина расчитала, что я в своём письме Солженицыну с пустыми декларациями? Нет, в нём конкретика: 25 уточнений, дополнений и опровержений. Вот два примера.

У Солженицына: "Перед читающей публикой проступил случай небывалый в мировой литературе. Двадцатитрёхлетний дебютант создал произведение на материале, далеко превосходящем его жизненный опыт и его уровень образования". На самом же деле "дебютант" уже выпустил книги рассказов, повесть и попробовал себя несколькими главами в романе "Донщина". И "Тихий Дон" писался 15 (!) лет. И то случается: не имели дипломов о высшем образовании, к примеру, Диккенс, Толстой и Горький.

Или: "Автор с живостью и знанием описал мировую войну, на которой не бывал по своему десятилетнему возрасту, и гражданскую войну, оконченную, когда ему исполнилось 14 лет". Но разве сам Солженицын не писал об этой войне? А опыт "Войны и мира".

Обнаруживаю в книге Л.Сараскиной, как Союз писателей готовил осуждение А.Солженицына: "Можно было только гадать, почему не явились главные обвинители – Шолохов …" Однако можно не гадать о причине "неявки". Шолохов получил телеграмму: "Дорогой Михаил Александрович. Заседание секретариата по обсуждению заявления Солженицына созывается 22 сентября утром. Ваше присутствие очень желательно". Как ему не понять: нужен с одной целью – освятить своим присутствием осудительное деяние. Но отказался.

Книга Л.Сараскиной, наделив Шолохова званием "главного обвинителя", однако же не рассказала о его рецензии на два сочинения Солженицына. Так вверяю читателю тот текст: "Прочитал Солженицына "Пир победителей" и в "Круге первом"… Все командиры, русские и украинцы, либо законченные подлецы, либо колеблющиеся и ни во что не верящие люди... Почему в батарее из "Пира победителей" все, кроме Нержина и "демонической" Галины, никчемные, никудышные люди? Почему осмеяны русские ("солдаты-поварята") и солдаты-татары? Почему власовцы – изменники Родины, на чьей совести тысячи убитых и замученных наших, – прославляются как выразители чаяний русского народа?.."

Как-то, когда А.И. Солженицын, главный антишолоховец уже был в Америке, я услышал от Шолохова, да где – в больнице! – тихий, спокойный вопрос: "Что там Солженицын?" Я не уловил в голосе никакой каверзной предвзятости.

Но не хочу прослыть биографом-пацифистом. Есть такое высказывание вёшенца: "Я не призываю к всепрощению и к всеобщему лобзанию. Дружба дружбой, но есть в нашем литературном, в нашем идеологическом деле такие принципы, отступление от которых нельзя прощать никому..."

Денис Коваленко ПРОЛЕТАЯ НАД ГНЕЗДОМ...

Если угодно знать,

"Войну и мир" читал...

Вот, действительно, –

книга, до самого конца прочитал –

и с удовольствием.

А почему? Потому, что писал

не обормот какой-нибудь,

а артиллерийский офицер.

М.А.Булгаков,"Белая гвардия"

Критику писать всегда интересно.

Критика, дело молодое и не без зависти... когда не берёшься говорить о писателях устоявшихся во времени, о тех, кому вся эта молодая возня мало интересна. И понимая это, и зависти почему-то нет, и злорадство как-то не хочет злорадствовать.