Путинизм. Россия и ее будущее с Западом - Уолтер Лакер Страница 12

Правда, Горбачев и большинство его советников не мыслили так радикально. Но постепенно они поняли, что полумеры не спасут страну. Они унаследовали ситуацию, которая в длительной перспективе была несостоятельна. Кроме того, они столкнулись с внезапным ухудшением, затрагивающим советскую промышленность и, в еще большей степени, сельское хозяйство. Бегство людей из сел продолжалось и даже увеличилось. Экспорт советской нефти еще не достиг величины своих более поздних лет, но он имел критическое экономическое значение. И произошло так, что доход от экспорта нефти упал в 1985-86 годах на 30 процентов. Это оказало непосредственный эффект на бюджет страны и на получение иностранной валюты, что, в свою очередь, вызвало болезненный внутренний дефицит в отношении товаров массового потребления и импорта, необходимого для функционирования советской промышленности и сельского хозяйства. Советский внешний долг вырос до 56 миллиардов долларов. (Как позже с сожалением признал один советский министр: «У нас был долг почти перед всеми странами мира».)

Но едва ли кто-то думал о приватизации; Горбачев, похоже, верил в модели рабочих кооперативов, идеи, которые некоторое время рассматривались в Югославии после того, как Йосип Броз Тито покинул советский лагерь. Так 19861989 годы стали свидетелями очень многочисленных совещаний в руководстве коммунистической партии, которые приняли много резолюций; политическая монополия коммунистической партии еще не была сломана, но не было никакого действия. Возникла влиятельная антигорбачевская фракция, требующая сохранения статус-кво, что в будущем привело к неудавшемуся антигорбачевскому путчу в августе 1991 года, событию, которое в течение нескольких месяцев привело к падению Горбачева (он ушел со своей должности президента Советского Союза в конце декабря 1991) и к взлету Ельцина — но это также привело и к краху старой коммунистической партии.

Если годы Горбачева не принесли больших экономических реформ, вопреки пониманию того, что эти реформы были срочно необходимы, то они в действительности принесли «новое мышление» (официальный термин, использовавшийся в то время при проведении внешней политики).

Только тремя годами ранее Горбачева все считали самым популярным советским лидером. Что же стало причиной такого быстрого падения его популярности? Катастрофическая экономическая ситуация играла ключевую роль, но, вероятно, еще более важным было впечатление, что в Кремле не было сильной руки. Страна рушилась к моменту августовского путча 1991 года, но все вовлеченные — политики, руководство армии, и даже глава КГБ — не имели опыта, чтобы совершить решающие политические изменения. Ельцин в течение многих лет был конкурентом Горбачева, но его звездный час настал как раз во время путча, когда он с башни танка обратился к толпе с призывом защитить демократию и партию реформ.

Итак, если горбачевские годы и не принесли решительные и далеко идущие экономические реформы, которые, как говорили многие, были срочно необходимы, то, конечно, во внешней политике было много «нового мышления». Это не произошло немедленно после избрания Горбачева; ему потребовалось два года для подготовки, чтобы ознакомиться с самыми важными проблемами и получить поддержку в Политбюро. Андрей Громыко, все еще считавшийся великим экспертом по внешней политике, имел поддержку стариков, а они были противниками «нового мышления». Сомнительно, могли ли они даже представить себе какую-либо другую политику, которая не показалась бы им ересью. Горбачев понял, что новый министр иностранных дел должен был прийти с партийной или правительственной работы, настолько отдаленной от Громыко и его министерства иностранных дел, насколько это было возможно. Отсюда последовал его выбор Эдуарда Шеварднадзе, умного человека, но без опыта во внешней политике и дипломатии.

Горбачев создавал новую команду, которая разделяла согласие с тем, что понимание с Западом должно было основываться на прекращении перевооружения. Такая политика, наиболее вероятно, получила бы поддержку среди партийного руководства, потому что даже эти руководители поняли, что бремя оборонного бюджета стало слишком тяжелым. По сей день точные цифры оборонного бюджета того периода недоступны. В то время считалось, что оборонные расходы составляли 8-15 процентов от общего бюджета, но с уверенностью можно сказать, что они были выше, возможно, даже намного выше, чем официальные данные.

Вероятно, самой важной проблемой на пути к уменьшению напряженности Холодной войны был Афганистан. Советские вооруженные силы были в этой стране с декабря 1979 года, и война шла плохо. Кроме того, этот конфликт ухудшил отношения с Китаем, который требовал вывода советских войск в качестве предварительного условия для нормализации отношений между КНР и СССР. Однако Брежнев и его непосредственные преемники не могли пересилить себя, чтобы принять решающие меры. Они, возможно, выбрали бы вывод советских войск, но это интерпретировалось бы (и справедливо) как советское поражение. Или они могли бы существенно усилить советские войска в Афганистане, но это увеличило бы напряженность.

Так Афганская война продолжалась в течение 1980-х как рана, которая никак не заживала. (В одной речи на партийной конференции в начале 1986 года Горбачев назвал эту войну «кровоточащей раной»). Неизвестно, когда точно Горбачев принял решение уйти, но к 1987 году стало ясно, что Советы покинут эту страну. Единственное сопротивление исходило от военного руководства, но так как успехи армии в Афганистане не были впечатляющими, позиция военных была не настолько сильна, чтобы они могли настоять на своем. Шеварднадзе предложил оставить в Афганистане небольшой советский контингент на неопределенный срок, но Горбачев отверг это. Вывод советских войск начался 15 мая 1988 года, и последние советские солдаты покинули страну 15 февраля 1989 года, раньше срока. Так закончилась трагедия ошибок, которая стоила жизни многим солдатам и даже значительно большему количеству гражданских лиц. Если первоначальное решение Брежнева было дорогостоящей ошибкой, то ожидание американцами того, что победа над исламистами будет возможна, также было глубокой ошибкой, как это проявилось спустя многие годы.

Хотя окончание Афганской войны было важным событием, одного этого не было достаточно, чтобы вызвать радикальные изменения в отношениях с Западом — окончания, или, по крайней мере, уменьшения напряженности в Холодной войне. Первый контакт Горбачева с западными лидерами был во Франции и Соединенном Королевстве в 1985 году; он произвел положительное впечатление на Франсуа Миттерана и на Маргарет Тэтчер. [Прим. ред. ВС: Особенно на Тэтчер, когда Горбачев показал ей секретную карту стратегических ядерных сил СССР. См. книгу Александра Байгушева «Партийная разведка».] Оба рекомендовали Белому дому отнестись серьезно «к новому мышлению» Горбачева, нацеленному на окончание Холодной