Виталий Коротич - От первого лица Страница 13

Это был митинг. Это был концерт. Это была демонстрация. Это был театр потому, что беспрерывное действие на сцене (представление началось в четыре часа пополудни и длилось часов до двух ночи) было хорошо срежиссировано и шло без ненужных пауз. Финальный выход Гарри Белафонте на сцену и общая песня в конце были объявлены заранее, и все, радуясь встрече, ожидали такого финала.

Конечно, Гарри Белафонте видывал всякое. Но не думаю, что в его жизни было много именно таких концертов. Смуглый певец стоял на сцене в пальто и шляпе с обвисшими от влаги полями, а зал восторженно ревел, разглядывая своего любимца; тогда лицо Белафонте прояснилось, и он запел, отбивая такт прямо по луже, погружая в дождевую воду свою блестящую концертную туфлю. Собственно, вначале он говорил - о мире, о том, что военная опасность, рейгановская поджигательская истерика угрожают человечеству и уродуют его душу. А затем запел, и самая простая из его песен оказалась лучшей: зал поднялся, двадцать тысяч человек на стадионе и на сцене обнялись, подхватив «Мы преодолеем». Пели даже телевизионные операторы, покачивая объективами камер. Джулия Белафонте вполголоса подсказывала слова и улыбалась.

Я свидетельствую о воцарении атмосферы понимания и единства, потому что когда произносил со сцены свои слова о мире, то ощутил великое понимание зала. Не мешал дождь, не мешал ветер; люди слушали, люди были вместе с тобой, и ощущение это сродни счастью. О чем еще рассказать? О выступлениях, заседаниях, о том, как в газете «Унзере цайт» мы с Белафонте и Гизелой Май провели большущий - по времени и смыслу вопросов - разговор о проблемах войны и мира? Рассуждали мы обо всем аккуратно и вдумчиво - хотелось бы верить, что слова о роли человека искусства в борьбе за мир заденут читателей газеты. Иначе зачем они, слова эти? Но я обещал, что если и примусь цитировать в этой статье, то лишь по памяти; если выскажусь - только от первого лица. Мне очень важно, чтобы на свете был мир, чтобы все мы глубже и глубже прониклись идеей мирного сосуществования. Мы - это весь мир. Наша страна проникнута ленинским Декретом о мире. Не стесняясь, ставлю всем в пример свою страну, не таящую зла и злу противостоящую...

А пока - на чем мы остановились? На том, как шел концерт перед двадцатью тысячами слушателей, а похоже было - будто перед всем человечестврм.

Долго еще буду вспоминать об этом концерте-митинге, концерте без фальши, когда великое искусство и великое дело были заодно. Что-то от атмосферы легендарных фронтовых концертов было во всем этом, многое - от уверенности в победе. Что же, двадцатый век продолжается; еще увидимся, еще споем и поговорим о главном, будем еще бороться плечом к плечу.

Дети, рождающиеся сегодня, не успеют еще и школу закончить в двадцатом столетии; хоть бы они ее закончили в следующем, в начале третьего тысячелетия. Мое школьное здание сгорало в нашем веке дважды; так важно, чтобы никогда не горели школы наших детей. Пусть люди учатся...

1984