Сергей Кургинян - Кризис и другие Страница 13

Ситуация-2009 пока что абсолютно неэластична. Богатые требуют от власти разнообразного покрытия своих разнообразных издержек. Бедные, видя это, никак не хотят санкционировать снижение своего нынешнего, уже предельно низкого, социального статуса. Ведь дальнейшее снижение этого статуса и впрямь граничит с чем-то наподобие "царя-голода", описанного Леонидом Андреевым. И, кроме того, нестерпимый вообще царь-голод становится абсолютно нестерпимым в существующем климате, при котором нет ни самоограничения богатых (что, конечно же, самое главное), ни адекватного политического языка для бедных (что тоже крайне немаловажно).

Так что же тогда делать? Как раз для этих ситуаций и создан так называемый долговой капкан.

Долговой капкан принципиально отличается от обычного кредитования. Обычный кредитор не ставит никаких политических условий, не пытается определять курс страны, не требует двусмысленных политических реформ. Он вообще ничего не требует, кроме того, чтобы ему выплачивали оговоренный годовой процент с данной им в кредит суммы. Подобный обычный режим кредитования характерен для ситуации бурного экономического роста, избытка кредитных ресурсов, которые куда-то надо, что называется, "распихать". Так кредиты "распихивались" до 15 сентября 2008 года.

Теперь все это позади. А значит, любой кредит, исчисляемый суммами в десятки, а то и сотни миллиардов долларов, будет в чем-то кредитом политическим, то есть этим самым долговым капканом.

Кроме того, одно дело брать кредит для того, чтобы вложить его высокорентабельным образом, а получив сверхприбыль за счет высокой рентабельности вложений, рассчитаться с кредитором из этой сверхприбыли, да еще и самим подзаработать. А другое дело – из взятых в кредит средств гасить расходы бюджета, зная точно, что кредитные обязательства только накапливаются.

Так залезали в капкан в ходе "перестройки-1". Так же хотят залезать и сейчас? Хотят ли?

В том же своем выступлении 26 февраля 2009 года Алексей Кудрин заявил, что средств Резервного фонда хватит на 2,5 года. Но ведь он же сказал о том, что падение ВВП и прочие неприятности могут продлиться до 5 лет! И что делать после того, как средства Резервного фонда иссякнут?

Читатель может возразить, что сейчас важно не то, что произойдет через 2,5 года, а то, что произойдет через 2,5 месяца. И он абсолютно прав. Но когда определенный способ решения проблем растабуирован (пусть и с оговоркой, что табу будет снято в 2011, а не 2009 году), то факт растабуирования этого способа решения проблем – намного важнее, чем называние сроков, в которые данный способ может быть реализован.

На сайте самого Минфина сказано о том, что в ходе совещания 26 февраля 2009 года, "говоря о дальнейшей сбалансированности федерального бюджета после 2011 г., глава Минфина отметил, что придется, возможно, снижать некоторые расходы, а в противном случае увеличивать налоги или балансировать бюджет за счет заимствований".

Это я и называю "растабуированием темы". Тема балансирования бюджета за счет заимствований – растабуирована. Выясняется, что балансировать бюджет за счет заимствований можно. Конечно, это придется делать не сейчас, но придется делать! Потому что неблагоприятный период долог, и средств на весь этот период не хватит.

При обсуждении финансовых вопросов приходится пользоваться разъяснительными метафорами, поскольку в противном случае все будет растворено в технологических деталях и недомолвках.

Предположим, что вы воспитали девушку в строгих правилах. И наложили табу на так называемое "легкое поведение" вообще и его коммерческий вариант, именуемый "проституцией". Потом вы подзываете девушку и говорите ей: "Знаешь, милая, ситуация очень тяжелая. И возможно – только возможно, не более того – тебе когда-нибудь придется коммерциализовать свою сексуальную жизнь. Вот ведь уже две твои подруги как удачно ее коммерциализовали! Только ты не думай, что это произойдет сейчас. Возможно, этого вообще не будет… Но ситуация, поверь, очень тяжелая. Да и вообще, не в XIX веке живем… Вот тебе книжки на эту тему, можешь почитать… Но это так – впрок и на крайний случай".

Что вы сделали с девушкой? Вы ее предупредили о каких-то маловероятных и несиюминутных сценариях? Ничуть не бывало! Вы растабуировали коммерциализацию сексуальных отношений, то бишь проституцию.

Через какое-то время вы опять зовете девушку и говорите: "Знаешь, ситуация развивается еще более неблагоприятным образом, чем все думали… Ну, и… Ты книжки-то почитала, которые я тебе давал?" А девушка уже почитала.

24 декабря 2008 года. Помощник президента РФ Аркадий Дворкович признал, что в 2009 году федеральный бюджет станет дефицитным. Что покрывать его станут из Резервного фонда. Дворкович затруднился назвать точную цифру дефицита бюджета. Помощник президента также не исключил, что России придется прибегнуть к внешним рыночным заимствованиям для преодоления последствий глобального финансового кризиса. Однако заверил, что речь не идет о заимствованиях у МВФ и других подобных организаций. "Россия считается хорошим заемщиком; если необходимо, это будет сделано", – добавил Дворкович.

20 января 2009 года Алексей Кудрин заявил о том, что Россия не намерена обращаться за кредитами на Запад. По словам Кудрина, Россия выдает кредиты, а не просит их, и в ближайшее время ситуация не изменится.

А не в ближайшее? Неужели этот вопрос возникает только у меня? А у тебя, читатель? "В течение двух-трех лет мы будем заимствовать на выгодных для себя условиях, но не у МВФ, а у мирового рынка, и не в этом году", – сказал Кудрин.

Значит, в следующем году все-таки будем заимствовать? А что значит "на выгодных для себя условиях"? Внешние заимствования для покрытия дефицита бюджета не могут быть выгодными. Читатель, ты сам-то как думаешь? Если ты взял кредит, купил грузовик, занялся выгодными грузоперевозками и из прибыли отдаешь кредит, то понятно, чем выгодный кредит отличается от невыгодного. А если ты взял кредит, съездил отдохнуть за границу, погулял в ресторанах и не знаешь, как отдавать… Конечно, важно – надо тебе отдать сумму кредита плюс 10% или сумму плюс 20%. Но ты не можешь отдать и сумму без процентов, потому что ты кредит проел!

А почему ты проел? Например, потому, что твоя жена, которую ты ужасно любишь, от тебя уйдет, если ты ее не сводишь в театр, в ресторан, не прокатишь за границу. В этом случае твои чувства к любимой женщине и свойства ее характера (доминирование в нем потребительской мотивации) делают твой бюджет неэластичным. И все, что тебе остается для того, чтобы отсрочить жизненную катастрофу (уход любимой женщины), – это брать кредиты и проедать, и снова брать, и снова проедать.

№5. 11.03.09 "Завтра" No: 11

Продолжим всматриваться и сопоставлять, сопоставлять и всматриваться. Всматриваться во что? В специфику так называемой "перестройки", являющейся, как я уже показал, катастрофой определенного типа. Всматриваться – это значит выявлять тонкую структуру "перестройки", выявлять то, что я называю ее факторами. Что же касается сопоставления, то сопоставлять я хочу перестройку двадцатилетней давности ("перестройку-1") и ту уже реально начатую "перестройку", которую сначала я, а теперь уже многие называют "перестройкой-2". Всматриваясь, мы нечто доуточняем. А сопоставляя – выявляем совершенно новый смысл того, во что сумели всмотреться.

Я уже описал шесть факторов так называемой "перестройки". Перехожу к седьмому.

Фактор #7 – неэластичность бюджета. Эта неэластичность вызвана разными причинами. Как причинами собственно политического характера, связанными с обещанным электорату процветанием (или хотя бы отсутствием изменений к худшему). Так и причинами, имеющими характер более сложный, мировоззренчески-элитный. Эти причины не позволяют ни ущемить интересы "сильных мира сего", ни перейти к диктатуре, подавляя голодные бунты, неизбежные при глубоком ущемлении интересов "слабых мира сего".

Почему невозможно ущемить интересы сильных – понятно. Действует круговая клановая порука. Каждый из "сильных мира сего", если его ущемить, способен подорвать политическую систему. Да и вообще, как говорил Фамусов, "ну как не порадеть родному человечку!".

Более сложный вопрос – почему нельзя перейти к диктатуре, подавляющей голодные бунты. Прежде всего, потому, что нет доверия к непосредственным исполнителям, которые должны эти бунты подавлять. А вдруг в критический момент они сами перейдут на сторону голодных?

К этому более или менее внятному обстоятельству добавляется обстоятельство несколько менее внятное, но еще более серьезное. Диктатура с подавлением голодных бунтов – это перераспределение власти в пользу подавителей этих бунтов. А сейчас налицо в лучшем случае паритет между теми, кто должен получать новые возможности в условиях диктатуры, и теми, кто в условиях диктатуры теряет возможности. Те, кто должны потерять возможности в условиях диктатуры, достаточно сильны для того, чтобы этой диктатуры не допустить. "И где гарантия ограничений? – спросят они у принимающих решение. – Начнется с того, что вы передадите "подавителям" отдельные позиции, а чем кончится? Тем, что "подавители" вас отстранят от власти?"