Эксперт Эксперт - Эксперт № 48 (2013) Страница 13

Случались и казусы, но они скорее шли партнерам на пользу: «В начале этого года была история с “Ашаном”. Мы продержались на полке магазина рекордно короткое время — два часа. Дело в том, что управляющий пригляделся к картинкам игры, которыми играли его дети. И его привлекла иллюстрация, где какой-то сказочный персонаж был с голым бюстом. Игру тут же сняли с продажи. Пришлось спешно ставить маркировку “12+”. Игру сразу вернули на полку. Но нас инцидент натолкнул на мысль — выпустить детский “Имаджинариум”», — вспоминает Кадыров. Сейчас «Имаджинариум» продается примерно в 5000 точек по всей России. На 2013 год планировалась экспансия в Европу, но не хватило времени. Еще одним источником заработка оказалась картонная коробка от игры: разместить на ней свой бренд готовы некоторые крупные компании.

Калькулятор

В штате компании всего девять человек. В их числе менеджеры по работе с клиентами, иллюстратор, бухгалтер. На ФОТ уходит 600 тыс. рублей, это 40% всех затрат. Еще с десятками иллюстраторов Stupid Casual сотрудничает сдельно. Соответственно, для того чтобы выйти в операционный ноль, нужно 1,3 млн рублей в месяц, то есть 15 млн рублей в год.

С момента создания компании в конце 2011 года продано 100 тыс. экземпляров «Имаджинариума». Средняя цена в рознице — 1400 рублей. Наценка магазина — от 100%. Еще 100% — собственная наценка компании к себестоимости. Получается, что с каждой игры создатели имеют 350 рублей чистой прибыли. На «Имаджинариум» приходится до 70% выручки Stupid Casual. Оборот компании в самом начале, в 2011-м, за четыре месяца работы составил 300 тыс. рублей, в 2012‑м — 40 млн рублей, в 2013-м — ожидается на уровне 60 млн рублей. Если считать стабильной 100-процентную торговую наценку, то чистая выручка Stupid Casual составила 30 млн рублей, а текущая доходность — 100%.         

Маленькая страна и новый порядок

Павел Быков

Несмотря на относительное спокойствие на глобальных финансовых рынках, возможностей сохранить капитал не так много

Арно Леклерк подчеркивает, что, несмотря на трудности адаптации банковского сектора Швейцарии к новым правилам игры, позиции страны как центра по управлению активами остаются очень сильными — около 30 процентов мирового рынка

Фото предоставлено пресс-службой Lombard Odier

Легендарные швейцарские банки переживают нелегкие времена. В начале 2013 года закрылся один из лидеров отрасли, основанный в 1741 году Wegelin, осенью прекратил работу Frey. Под расследованием находятся не только такие международные гиганты, как UBS и Credit Suisse, но и Julius Baer и Zurich Kantonalbank. Создается ощущение, что эпоха знаменитых швейцарских банков уходит. Все возрастающее давление регулирующих органов США и ЕС, экономический кризис, рост конкуренции со стороны азиатских финансовых центров — могут ли в этих условиях выжить фининституты? И если могут, то за счет чего?

Арно Леклерк , отвечающий в Lombard Odier, одном из крупнейших швейцарских банков, за бизнес на развивающихся рынках, признает, что переход Швейцарии к новым правилам игры в финансовом секторе непрост:

— По-видимому, Швейцария плохо подготовилась к новому мировому порядку, который сформирован так называемым англосаксонским миром, и задействовала недостаточное количество дипломатических инструментов. Или, скорее, не продемонстрировала свои возможности. Это и привело к некоторым трудностям при адаптации.

— Почему так произошло?

— Стоит учитывать, что Швейцария — маленькое государство. Это сильная страна с давно установившейся и, возможно, одной из самых прозрачных демократий в мире. Однако, когда речь идет о взаимодействии на международной арене, например с Евросоюзом, наше государственное устройство мешает нам реализовать свой потенциал. В Швейцарии нет общенародно избранного президента или премьер-министра. Страной управляет Федеральный совет Швейцарии, из членов которого ежегодно избирается президент. Поэтому в сфере международных отношений Швейцария не так уж сильна. При этом международная конкуренция растет. Мы живем в странном мире, где прозрачности активов придается огромное значение, как мере, повышающей взаимное доверие и способствующей сотрудничеству, но в то же время мы узнаем, что правительство США шпионит за премьер-министрами или президентами других стран.

Философия и менталитет англосаксонского мира отличаются от нашего. В США, например, прозрачность — ключевой фактор. Можно говорить о чем угодно: о президенте, его подружках и так далее. В старой Европе это совершенно не так. Поэтому, когда некоторые говорят, что президент должен стать более открытым, другие отвечают: нет, это его частная жизнь. Это не решение президента об экономике, стране, армии, поэтому какая разница, есть у него подружка или нет?

— То есть, причина проблем швейцарских банков — в навязывании чуждых им подходов?

— Видите ли, тема сложностей швейцарских банков привлекает к себе повышенное внимание во многом по одной простой причине — за предшествующие двести лет со Швейцарией, с ее банковской системой ничего особенного не случалось, в отличие от других стран, столкнувшихся с разными кризисами, крупными банкротствами и тому подобным. Поэтому, когда вдруг что-то начинает происходить, сразу возникает повышенный интерес. Но при всем том наша доля в мировой отрасли управления частными капиталами не снижается, она продолжает составлять 28–30 процентов. Экономическая ситуация в стране остается стабильной, у нас профицит бюджета. Я не знаю ни одной европейской страны — за исключением, пожалуй, Финляндии, если мы рассматриваем развитые европейские государства, — где был бы профицит бюджета. Наконец, стоит напомнить, что швейцарские банки наиболее капитализированы по сравнению со всеми мировыми банками. И такая ситуация сложилась давно. Поэтому наши позиции как центра по управлению активами по-прежнему очень сильны, особенно если учесть, что нам приходится конкурировать с такими серьезными центрами, как Британия, например. Конечно, в последние годы Швейцария подверглась сильному давлению в том, что касается раскрытия информации об иностранных налогоплательщиках, но посмотрите, что происходит вокруг, — банкротство Lehman Brothers, ситуация с Кипром. Возможно, Швейцария и не идеальное место для хранения денег, но это страна с хорошей репутацией, с сильной демократией, с комфортным налоговым климатом.

Диверсификация и кризис

В последние недели все чаще появляются позитивные новости. То наметился выход еврозоны из рецессии, то ЕЦБ готовится выдать европейским банкам новую порцию больших кредитов, то в США того и гляди начнут сворачивать программу стимулирования экономики. Однако в целом экономическая ситуация остается весьма напряженной — устойчивых результатов в борьбе с безработицей нет нигде; несмотря на масштабнейшую накачку экономик ликвидностью, механизмы инвестиционного роста запустить не удалось пока никому. Более того, вообще становится непонятно, имеет ли какой-то смысл делать накопления, если печатный станок работает не переставая.

— Такого еще ни разу не бывало в истории — в экономику вливают огромные объемы денег, но это не порождает инфляцию, а напротив, например во Франции, сопровождается дефляцией. В Америке и Европе фондовые рынки (посмотрите на индекс S&P-500) находятся на своем пике, что тоже несколько странно. Конечно, американские корпорации сегодня чувствуют себя нормально. Это правда. Нам говорят, что это все из-за дешевого сланцевого газа, но если задуматься: насколько большую роль газ играет в формировании американской экономики? Фактически сегодня никто не знает правды, никто не знает, насколько цены на газ релевантны для сегодняшней ситуации на фондовом рынке США.

— Как такое может быть?

— Денежные вливания в экономику не перетекают в карман работникам. Банки не увеличили кредитование для людей и компаний. Стало быть, денежные вливания замкнуты в финансовой системе, они обеспечивают ее функционирование, они не дают ей обвалиться и, таким образом, позволяют как-то работать экономике в целом. Однако чего можно ожидать в дальнейшем? Будут ли фондовые рынки расти и дальше, котировки и индексы удвоятся? Сформируется ли пузырь — или у нас уже пузырь, который рано или поздно должен лопнуть? У нас есть некоторое количество клиентов, которые задаются этими вопросами, обычно те, кто решил купить какую-нибудь недвижимость. Цена здания может колебаться, но здание — всегда здание, в крайнем случае останется детям. Поэтому, несмотря на кризис, клиенты из России, Китая, Европы, Катара, Саудовской Аравии продолжают вкладываться в лондонскую недвижимость. Но у недвижимости один существенный недостаток — она неликвидна. У нас есть русские клиенты, имеющие недвижимость и в России, и за границей, так вот сегодня они находятся в замешательстве, так как им нужны наличные — для инвестиций в бизнес или еще куда-то, поэтому они пытаются продать свои объекты, но не могут. А если и продадут, то по очень низкой цене. Ситуация нестабильна. Покупатели ждут, когда цены пойдут вниз, продавцы — когда пойдут вверх, и никто не принимает решения. Кто-то покупает золото, кто-то бриллианты. Диверсифицировать до 20 процентов активов — хорошая идея, чтобы быть готовым к быстрым изменениям. Но если ваш портфель в целом малоликвиден, то через полгода вы можете оказаться в ловушке.