Эксперт Эксперт - Эксперт № 48 (2013) Страница 14

— Некоторое время назад было модно, да и сейчас тоже, диверсифицировать активы, перенося операции в Юго- Восточную Азию, скажем, в Сингапур. Но мы видим, что и в этом регионе ситуация становится довольно напряженной. Сегодня какая стратегия выгоднее: диверсификация или же концентрация в наиболее надежных активах?

— Общеизвестно, что не стоит хранить все яйца в одной корзине. Однако диверсифицировать нужно не ради самой диверсификации, она хороша, только если ваши активы одинаково ценны. Если у вас есть бутылка хорошего вина, а вы хотите провести диверсификацию — собираетесь купить три бутылки плохого вина, то, пожалуй, лучше этого не делать. Но вы можете купить две бутылки вина среднего качества — в таком случае над сделкой стоит подумать.

Да, такие страны, как Сингапур, считаются модными среди клиентов, однако многим неудобно прорабатывать вопросы, когда твой банк находится в шести или часах лета. Все-таки на встречу с банком удобнее летать в Европу — в Лондон, в Швейцарию. Кроме того, многие клиенты не хотят связывать себя с огромной бумажной работой, которая характерна для Сингапура. Сингапур являет собой сочетание англосаксонской системы и японской, а это сложнее швейцарской. В Сингапуре требуется подписать в два раза больше бумаг, чем в Европе. Наконец, Сингапур очень изменился с июля 2013 года. Теперь все деньги, которые сюда поступают, должны быть прозрачными для целей налогообложения, иначе это считается преступлением. В общем-то, это стандартная мировая практика. В чем же разница? Дело в том, что теперь у клиентов есть всего месяц, чтобы убедить власти, что их средства чисты по всем параметрам. Приходится постоянно летать в Сингапур, либо проверяющие прилетают к вам, и это довольно неудобно. Многие шокированы — в таком контексте Лондон и Швейцария, хотя и несовершенны, но более стабильны.

— Но в целом ситуация в Европе очень напряженная. Сохранится ли вообще еврозона? Дело не только в текущем кризисе. В еврозоне объединилось слишком много слишком разных экономик, и при этом отсутствует политическая интеграция, нет единой фискальной системы, наконец, Германия слишком начала перетягивать одеяло на себя. Так что рано или поздно более слабые экономики начнут отваливаться, разве нет?

— Многие страны, включая Россию, Францию, Швейцарию и Британию, объединили очень разных людей. Но это объединение произошло благодаря тому, что в определенный момент в истории была выбрана централизованная власть и многие были «за», так как думали, что это лучший выбор. Например, Франция очень централизована, несмотря на то что она поделена на разные регионы, и существуют даже региональные флаги. То есть все дело в наличии воли к единству. Желание иметь объединенную Европу до сих пор очень сильно у всех, в том числе у Германии, Франции, Италии. И пока это сильное желание сохраняется, все будет хорошо. Однако сегодня действительно возникает все больше и больше вопросов вокруг различий не только между странами, но и между регионами — вспомним, например, ситуации с Каталонией, Шотландией. Европейцы (в общем в Европе, не конкретно в Швейцарии) перестают быть уверенными в будущем из-за всплеска социальных протестов, вопросов, связанных с иммигрантами, и других факторов. Есть целый ряд серьезных экономистов, например Жак Сапир, которые считают, что сохранение евро обходится слишком дорого экономикам европейских стран.

На мой взгляд, ситуация не очень хорошая, и она ухудшается. Однако если будет небольшой рост, если хотя бы постепенно темпы роста начнут увеличиваться, станет легче. Появятся возможности как-то сгладить конфликты (субсидии, дополнительные расходы, больше контроля). Если же роста не будет, то конфликты — а внутренняя нестабильность в ЕС не вчера появилась, она начала нарастать лет двадцать назад — поставят будущее европейского проекта под большой вопрос.    

График

Несмотря на весьма напряженную экономическую ситуацию, котировки акций, благодаря массированным вливаниям ликвидности, находятся на рекордных отметках

Подготовка к новой траектории

Марк Завадский

В КНР пытаются ограничить роль государства в экономике, сохранив госмонополию на организацию политического процесса

«В Китае сегодня лучше всего быть роботом, спрос на них все время растет, кроме того, в отличие от людей, им не страшен смог», — невесело шутит один знакомый шанхайский предприниматель. В октябре этого года власти провинции Фуцзянь на востоке Китая отчитались о повышенных темпах роботизации экспортного производства, назвав этот способ единственным решением демографической проблемы. Тайваньский электронный гигант Foxconn объявил о планах создания миллиона новых «робото-мест» на своих китайских фабриках, роботы должны заменить китайских рабочих на самых простых и неквалифицированных операциях — найти достаточное количество рабочих уже невозможно.

Китайская экономика плотно застряла на переходе от одной модели к другой — инвестиционно-экспортная модель роста исчерпывает свой ресурс, а новая за сухими данными экономической статистики пока просматривается с трудом. По прогнозам большинства экономистов, уже скоро темпы экономического роста в КНР должны снизиться до 3–6% в год, и потому власти спешат как можно лучше подготовиться к замедлению.

В середине ноября был анонсирован пакет из 60 реформ, которые определят развитие Китая на ближайшие годы. В социально-экономическом плане главные задачи — сократить долговую нагрузку частного и государственного секторов, увеличить долю внутреннего потребления в ВВП, сдуть основные финансовые пузыри без серьезных социальных последствий и решить проблему с экологией. В политическом — отсрочить проведение реформ на максимально возможный срок, «сублимируя» политические преобразования в экономическом и социальном поле.

Ослабление роли государства

Одним из важных положений новой программы китайских реформ стало признание за рынком «решающей роли» в распределении ресурсов в экономике (ранее рыночным механизмам отводилась лишь «базовая» функция). Изменение формулировки говорит об очень важном повороте в макроэкономической политике. Ведь до сих пор либерализация китайской экономики процессы распределения основных ресурсов затрагивала мало: кому, сколько и когда давать, решали либо в Пекине, либо в органах власти на местах. Раньше очевидное и бесспорное преимущество имели государственные компании или тесно аффилированный с государством частный бизнес. Теперь же земля, энергетические ресурсы и капитал будут распределяться между рыночными игроками более гибко. Кроме того, сокращается список инвестиционных проектов, для которых требуется разрешение органов власти, это (во всяком случае, в теории) должно улучшить качество инвестиций в основные активы. Строиться будет то, что имеет экономический смысл, а не то, на что из своих конъюнктурных интересов дают согласие власти городов или регионов.

Операции с землей в последние годы были одним из главных источников доходных частей бюджетов местных органов власти — земля переводилась из сельскохозяйственной в промышленную или жилую категорию и продавалась застройщикам по цене, в десятки раз превышающей ту, за какую она выкупалась у крестьян. Теперь это будет сделать сложнее, крестьяне получают больше прав на «свои» земли (в Китае нет частной собственности на землю, так что вся земля в любом случае принадлежит государству), в том числе и возможность продажи своих прав на ее использование, и возможность переезда в города на своих условиях. В провинции Аньхой на юге Китая уже стартовал пилотный проект, в рамках которого будет создан квазирынок сельскохозяйственных земель. Если все пойдет удачно, модель может быть применена и по всему Китаю.