Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6398 ( № 51 2012) Страница 15

Гримм

Якоб и Вильгельм.

Подземный человечек и другие сказки.  - Издательство "Бертельсманн", 2012. - 72 с. - 1500 экз.

Мы привыкли воспринимать сказки как литературу для малышей, но изначально они были сложнее современных адаптированных вариантов, насыщены глубоким смыслом и отнюдь не детскими рассуждениями. Даже известная всем "Красная Шапочка" в оригинальном виде совсем не так проста, как в пересказе Перро. У истории есть продолжение, причём не одно. Сначала девочка, снова отправляясь в тот же путь с корзинкой пирожков, благополучно избегает угрозы, поскольку не сходит с безопасной дороги. Потом она обретает силу духа и сообразительность, необходимые для того, чтобы не просто ускользнуть от опасного недруга, но и справиться с ним. Издание приурочено к 200-летию выхода первого сборника германских народных сказок, подготовленного братьями Гримм и включающего аутентичные версии старинных преданий. Тексты публикуются в переводе Григория Петникова, поэта-футуриста, сотрудничавшего с Велемиром Хлебниковым и Николаем Асеевым. Необычность издания подчёркивается оригинальным художественным оформлением.

Новогодняя карусель

Новогодняя карусель

КОЛЕСО ОБОЗРЕНИЯ

Ёлка у нас

Елена Ракитина.

Приключения новогодних игрушек. - СПб.: Речь, 2013. - 96 с. - 7500 экз.

Эту замечательно тёплую и прекрасно проиллюстрированную (Людмилой Пипченко) книгу правильнее было бы назвать не "приключения", а "истории" - настолько действие в ней подчинено раздумчивому взгляду на каждую игрушку в отдельности. Повествование Ракитиной не столько активное и захватывающее, сколько умное, доброе, плавное. Нигде не скомканное, не поспешное, не вялое. Откройте эту книгу - и вы запомните всех её героев. Разноцветного попугая, которому всё не нравилось, пока он не понял, что и сам никому особенно не нравится, и нет в этом ничего приятного. Клоуна, влюблённого в аплодисменты, но научившегося ценить настоящую, негромкую дружбу. Пластилинового ослика, которого слепил мальчик Павлик и которого первоначально игрушки не признавали за своего. Ворчливую гирлянду, в которой столько энергии, что она просто не может успокоиться и перестать всем распоряжаться. Стеклянных кошек, которые заболели страшной болезнью "капризнюлис-вреднюлис". Сосульку, которая плакала настоящими слезами. Добрый ёлочный дож[?]дик, который сделался спасателем, когда перестал суетиться и поверил в себя. И, конечно, вы запомните Большой Красный Шар с белой снежинкой на боку, который всё знает и никуда не торопится, потому что он любимый шар Мамы.

Эти истории написаны в лучших андерсоновских традициях - не подражательные, но глубокие, полные смысла и сочувствия. Из воспоминаний Зелёного шарика дети узнают, как изготавливаются ёлочные украшения. А ещё, может быть, дети поймут, как надо разговаривать с ёлкой, чтобы она ответила. И что происходит с игрушками, когда в новогоднюю ночь они вдруг затихают и кажутся уснувшими. Знайте: это волшебство, маскировка - и там, за сонным покровом, у них начинается настоящий новогодний бал, когда каждый становится тем, кем он весь год мечтал быть.

Ракитиной удалось создать не просто цепочку увлекательных новогодних рассказов, а цельный, наполненный добрым юмором ёлочный мир, живую сказочную страну, которую можно открыть в любой квартире, где есть дети, для которых ставят ёлку. Истории переплетаются, всё гармонирует друг с другом, и старые игрушки, те, что выбрала мама (и даже те, что любила мамина мама), соседствуют с новыми, которые в тёплых ладошках приносит из магазина Павлик. И как хорошо, когда с каждым новым поколением самое главное остаётся неизменным.

Ёлка у них

Джанни Родари.

Удивительная книга

сказок и стихов. - М.: Клевер, 2012. - 57 с. - 3000 экз.

По уверению издателей рождественские истории и стихи Джанни Родари прежде на русском языке не издавались. Сказка "Новая игрушка" предлагает неоднозначную этическую проблему: подумать, можем ли мы избавить общество от человека, который потенциально (но ещё не реально!) для общества опасен. Изобретатель, придумавший переключатель пространства и времени, не хочет ничего плохого - хочет лишь, чтобы дети были довольны и чтобы его игрушка хорошо продавалась. Но должны ли дети быть всегда всем довольны - или следует заблаговременно положить предел их возможным желаниям? За невинным сюжетом скрывается отнюдь не простая тема.

Рассказ "Под сенью новогодней ёлки" ведётся от имени кота Дымка, который вообще-то не любит ни с кем разговаривать и, уж конечно, не одобряет своё плебейское имя. Однако этот котяра-наблюдатель знает, как оказаться в нужное время в нужном месте, он не прочь порезонёрствовать, у него отличное чувство юмора, которое роднит его с хозяином - профессором Мартини - и помогает философски сносить экспансивность хозяйских детей, ведь эти мальчишки почему-то решили, будто котам необходима гимнастика! На самом деле коту профессора Мартини необходимо только уютное кресло, которое он покидает ради действительно важных вещей - заботы о профессорском семействе, которое без него, само собой, никуда.

Попутно из этой книги дети узнают кое-что о древней итальянской (римской) истории и о местных традициях встречи Нового года - например, строительстве вертепа, куда волхвы приходят поприветствовать младенца Иисуса, и об итальянском обычае под занавес уходящего года выбрасывать старые вещи. Переведены сказки хорошо - что, к сожалению, не всегда возможно сказать о стихах (перевод[?]чик тот же самый - Михаил Визель). В целом яркие и эмоциональные, местами стихи удручают корявостью языка, чересчур банальной рифмой или сухостью, тяжеловесностью выбранного слова.

Где живёт

Дед Мороз?

Андрей Жвалевский,

Евгения Пастернак.

Правдивая история Деда Мороза. - М.: Время, 2013. - 256 с. - 5000 экз.

Смелая и относительно удачная попытка двух уважаемых детских авторов высказаться об отечественной истории XX века. Смелая - потому что искусно вплетена в сказочную повесть о настоящем Деде Морозе, которая сочинена прекрасно, и в фантазии авторам не откажешь. Относительно удачная - потому что Жвалевский и Пастернак сумели сказать о многом важном достаточно эмоционально, однако не нагружая детей бременем вины, стыда и прочих совсем не нужных для понимания родной истории вещей. Разве что проявившаяся в конце попытка заигрывания с настоящим - рассказ об "олбанском" языке, который авторы почему-то называют "албанским", увлечённое и отчасти принудительное втаскивание в текст большого числа современных сетевых и деловых реалий - снижает качество повествования, и музыка превращается в сумбур, даже сюжет теряет основательность и плавность.

Но[?] это только в самом конце - там, где Дед Мороз делает и продаёт через Интернет уникальные модели паровозов для богатеньких покупателей, а Снегурочка ведёт корпоративные тренинги. Так как-то незаметно и теряется вера в волшебство, и повесть, кажется, незаметно для авторов, превращается в самопародию а-ля Эдуард Успенский. А на протяжении почти всей книги мы искренне сочувствуем инженеру-путейцу Сергею Ивановичу Морозову и его жене Маше, которые с честью прошли сквозь тяжкий XX век, щедро одаривая людей душевным теплом и радостью. Страницы, посвящённые Великой Отечественной войне и страшному новому, 1942 году в Ленинграде, необычайно трогательны. Трудно было бы придумать лучший рассказ о блокаде для маленьких детей. Остроумно найдены ходы для того, чтобы объяснить, как большевики сначала отменили, а потом вернули праздничную ёлку. Многие, в первую очередь жители Петербурга, порадуются насыщенной питерской фактуре: одним росчерком обрисованным историям проспектов, мостов, зданий. Ну и, конечно, птёрки и охли - это совершенно особенные чудеса в решете. Придуманные Сергеем Ивановичем, они становятся верными помощниками Деда Мороза, добавляя книге такой нужной праздничной суеты и веселья.

"Правдивая история Деда Мороза" особенно подходит для семейного чтения (не случайно авторы иногда прямо советуют ребятам по[?]рас[?]спрашивать родителей), новогодняя книга открывает дверь для многих тем, которые мамам и папам стоило бы самим обсудить со своими детьми, не дожидаясь, пока это за них сделает школа, - и кто сказал, что сейчас ещё слишком рано?