Эксперт Эксперт - Эксперт № 34 (2013) Страница 15

И чем дальше, тем труднее нам будет конкурировать за инвестиции за счет высокой доходности проектов. Нужно сделать инфраструктурный рывок, который позволит, по крайней мере, снять избыточную себестоимость, перегружающую инвестиционные проекты, и открыть для инвесторов новые регионы.

Именно такое предложение на Петербургском форуме прозвучало от президента России Владимира Путина : необходимо увеличение мощности уже действующих транспортных артерий, таких как Транссиб, а также создание новых, позволяющих снять транспортные проблемы межрегионального уровня (кольцевая дорога вокруг столицы, высокоскоростная железнодорожная магистраль Москва—Казань). Именно в такие проекты — на основе возвратности инвестиций — целесообразно вкладывать и средства Фонда национального благосостояния.

Даже беглые расчеты показывают, что инвестиционная емкость инфраструктурных проектов (на том же транспорте) — это триллионы рублей. Чтобы их финансировать, ресурсов федерального бюджета и естественных монополий недостаточно. Нужны крупные частные инвестиции, в том числе иностранные. А значит, вновь встает вопрос об инструментарии — как для зарубежных, так и для российских инвесторов, будь то суверенные фонды или частный капитал.

Риски

Второй вопрос инвестиционной мотивации — минимизация рисков. То есть важна уверенность в предсказуемости поведения регуляторов и неухудшении регулирования в целом. А здесь у нас еще непочатый край работы.

Может ли государство брать на себя публичные обязательства по последовательному и предсказуемому регулированию, не ухудшающему положения участников рынка? Ведь конкретные руководители и целые управленческие парадигмы меняются гораздо чаще, чем наступает окупаемость больших, длинных проектов.

Мировой опыт показывает, что любые изменения в регулировании только тогда эффективны и понятны бизнес-сообществу, когда они вырабатываются в режиме обратной связи и с четким прогнозом последствий. Такой механизм уже достаточно широко распространен в странах с наиболее комфортными (а потому и популярными) юрисдикциями и часто называется «оценкой регулирующего воздействия» — ОРВ — (regulatory impact assessment). В России институт ОРВ активно развивается, и в весеннюю сессию Госдума приняла закон, направленный на применение механизма ОРВ региональными властями. Одним из следующих шагов в последовательном становлении этого института должно стать, если угодно, сквозное применение ОРВ в законотворчестве.

Только открытость, последовательность и предсказуемость законотворческого процесса, мониторинг фактического воздействия принятых актов, а также систематический учет мнения тех, кого непосредственно касаются новации в регулировании, могут повысить доверие к российской юрисдикции в долгосрочной перспективе.

Осенью 2012 года на площадке Госдумы был создан Совет по инвестициям, в состав которого вошли руководители крупнейших российских и международных компаний, банков, федеральных органов исполнительной власти. Главная цель совета — выработка предложений по улучшению инвестиционного инструментария российской юрисдикции.

Упрощение процедуры эмиссии и защита прав владельцев ценных бумаг, возможности экономического (в том числе налогового) стимулирования инвестиций в российские активы — все эти темы обсуждались на нашем совете.

Однако важнейший на сегодня вопрос (тоже обсуждавшийся в рамках совета) — развитие в России института проектного финансирования. Отечественная юрисдикция, к сожалению, пока не позволяет эффективно использовать этот инструментарий, широко применяемый в мире. У нас должна появиться юридическая возможность обособить риски, расходы и доходы проекта для инвесторов.

Известно, что крупные инвестиционные проекты чаще всего возникают при том или ином участии государства, которое минимизирует риски частных инвесторов. Но каким образом стандартизировать, сделать прозрачным и понятным его участие, не сузив, а, наоборот, расширив инструменты подключения государства к инвестиционным проектам?

В мире существует более десяти форм государственно-частного партнерства (ГЧП), однако в нашей стране легитимно пока реализуется только одна из них — концессионные соглашения (специальный федеральный закон о них был принят в 2005 году). При этом и у субъектов федерации, и у муниципалитетов есть объективный спрос на более широкий инструментарий. В отсутствие федерального закона о ГЧП в ряде субъектов федерации даже приняты собственные законы о порядке заключения таких соглашений. Однако региональное законодательство, к сожалению, не решает проблем возможного оспаривания заключаемых договоров о ГЧП. Правда, и договоров таких пока не много.

В весеннюю сессию Дума приняла в первом чтении законопроект «Об основах государственно-частного партнерства в РФ», который в версии, подготовленной правительством, содержит понятийный аппарат, общие требования к соглашениям о ГЧП и положения о полномочиях субъектов федерации. Доработка, в результате которой будущий закон действительно станет подспорьем в привлечении инвестиций в крупные (в том числе инфраструктурные) проекты, возможна в рамках второго чтения.

Реформы

Допустим, мы выстроили правовой инструментарий реализации инвестиционных проектов, повысили эффективность механизма ГЧП, добились внятности, прозрачности и стабильности регулирования. Однако для средних и крупных инвестпроектов крайне важна деловая среда, внутри которой они реализуются. Тем более что такие проекты, в свою очередь, способны стимулировать активность и на более низком уровне.

И здесь мы приходим к одному из главных выводов. Для инвесторов всех масштабов — вне зависимости от национального происхождения капитала — привлекательность России может быть кардинально повышена за счет переосмысления источника экономического роста. И ключевым стратегическим ресурсом может быть только частная предпринимательская инициатива.

Как показывают независимые исследования, ситуация с предпринимательской активностью в последние годы у нас отнюдь не улучшается. Причины тому и невысокий уровень готовности наших граждан к самостоятельному предпринимательству, и рискованность такого занятия в условиях неразвитости инфраструктуры. Не говоря уже об уровне конкуренции, особенно в отраслях, где основной спрос не со стороны конечного потребителя.

Экономическая политика последних лет нацелена на поддержание стабильности через контроль со стороны государства. Крупные государственные институты развития стали ведущими игроками на инвестиционном поле и часто доминируют над частными финансовыми институтами. Осуществляются колоссальные по объему государственные проекты (олимпийская стройка, подготовка к ЧМ по футболу и др.), корпорации с превалирующим государственным участием выходят на первые места в мире по капитализации, поглощая в том числе частные компании в своих отраслях.

Все это, несмотря на достигаемый макроэкономический эффект и растущую подконтрольность экономики, серьезно снижает шансы на успех для частной предпринимательской инициативы. Перспективы же небольшого и среднего предпринимательства попадают в зависимость от заказов со стороны структур, так или иначе связанных с государством (как правило, крупнейших игроков в своей отрасли). И частенько выигрывает тот, кто смог, что называется, «договориться», предложив «лучшие» условия заказчику. Только вот качество этих условий не всегда обеспечивает качество производимой продукции. Причина в том, что покупатель не находится в условиях конкуренции, а бизнес у него не собственный, а государственный. По сути, на новом постприватизационном витке мы вновь столкнулись с проблемой огосударствления экономики, хотя формы ее теперь более изощренные.

Считаю, что нам необходимы осознанные шаги, направленные на замещение государственного контроля над отраслями и секторами экономики современными институтами регулирования. Конкурентная среда должна стать такой, чтобы, с одной стороны, мотивировать предпринимательскую инициативу, а с другой — соблюсти интересы государства, выступающего от лица граждан, работников, потребителей, инвесторов и других сообществ.

В этом, считаю, и должна быть одна из ключевых целей нашей современной экономической политики. Ощутимый экономический и социальный эффект для населения страны далеко не всегда связан с наращиванием и сохранением контроля за формированием ВВП со стороны государства. Словом, ВВП должен расти — с ним вырастут и перераспределительные возможности государства. Но кто является собственником основных активов, генерирующих ВВП, — это вопрос совсем не второстепенный, и он должен решаться исходя из целей максимального экономического роста. И уж никак не в ущерб конкуренции и рыночным свободам для частного капитала.