Дмитрий Гордон - Виктор Суворов: исповедь перебежчика Страница 16

— Докладываю: прежде всего это была шутка — может, и неудачная. Вначале я написал книгу, самую первую, то есть, как прибежал в Лондон, сразу за «Ледокол» засел, но у меня ни литературы здесь не было, ни источников.

Идея, представь, есть, но необходимо найти мемуары Жукова, да на русском, естественно, языке — ну где их тут взять? Так же, как и воспоминания Рокоссовского, подшивки газет «Правда» и «Красная звезда» за тридцать девятый-сорок первый годы, а ведь нам нужно на что-то жить, как-то существовать. «О’кей, — думаю, — я это обязательно осуществлю, а сейчас быстренько какую-то книжку издам, чтобы хоть что-нибудь заработать». Финансовая независимость была мне нужна — наверное, ты понимаешь, что это? (Пожимает руку.).

Человек может быть свободным только тогда, когда собственные деньги имеет, и когда говорят, что деньги не радуют. Значит, они не твои (Смеется.). Лично я люблю, чтобы они меня радовали, поэтому и написал книгу «Рассказы освободителя». Там разные байки собраны: я в военном училище, я в Чехословакии, я на даче генерала армии (а впоследствии маршала) Ивана Игнатьевича Якубовского чищу сортиры.

— Это же был главнокомандующий Объединенными вооруженными силами государств — участников Варшавского договора…

— Да, но в ту пору командовал Киевским военным округом, и я приводил его клозеты в порядок.

Я, в общем, быстренько эту книжечку подготовил, отнес издателю, тот долго носом крутил. «Если, — сказал, — ты поставишь свою фамилию, это будет бестселлер. Не оттого, что там содержание бесподобное, а потому что из ГРУ ты такой один». Как-то меня некий дядя подначил: «Пишешь под псевдонимом ты или нет — деньги тебе платят одни и те же». Как бы не так, и если, допустим, свой труд издает первый зам руководителя Администрации президента России Сурков. Если каким-то псевдонимом воспользовался (но многие-то все равно в курсе, что автор Сурков) — это одно, а если подпишет просто Иван Петров, точно такая же книга, может, и не пойдет, поэтому я, как Бонапарт, — все наперед просчитываю.

Книжка моя получилась веселой: шутки, какие-то байки армейские. Издатель советовать стал: «Мне нужно, чтобы фамилия автора русской была…». Я предложил: «А может быть, украинской?» — «А украинцев тут кто знает?». И правда: армяне, грузины, евреи — все мы там русские, то есть поставили мне условие: псевдоним, если под своим именем издаваться не хочешь, должен быть русским. Я таки не хотел — не оттого, что КГБ или ГРУ боялся дразнить, а потому что соседи родителей клевать стали бы: «А это ж сыночек ваш». Зачем? — я не собирался никого подставлять.

— Почему в таком случае ты Суворов?

— Все тот же издатель попросил: в фамилии должно быть что-то военное — мол, слышали, но точно не припомним откуда, и еще хорошо бы три слога — ра-ра-ра! Короче, сидели мы с ним, чуточку выпили.

— …закусили…

— ну меня сорвалось: «Калашников!». Он головой покачал: «Нет, этого знаем». Второе, что взбрело сразу на ум, — Суворовское училище, где детство мое оставлено. Мог бы и Жуковым назваться, но тут не прошло бы.

— Два слога…

— а надо три, и я произнес: Суворов. Он спросил: «А кто этот Суворов такой?». Я объяснил, а Виктором стал по новым моим документам. Переименовали, чтобы Владимиром не был: Виктор — интернациональное имя, а Владимир — чисто русское (поэтому Таня уже тридцать один год меня так называет).

…Я, если честно, прикидывал: выйдет одна книжечка, а потом придумаю уже что-то серьезное, но когда вторая была на подходе, издатель предостерег: «Нет уж, браточек, за это держись.». Так и присохло — будто на себя чужую шкуру надел.

«Гитлер для меня — мерзавец, преступник, палач, но если он людоед, из этого не следует, что Сталин был вегетарианцем»

— «В России, — говоришь ты, — раздаются иногда голоса, что мои книги пишет британская разведка, а тут считают, что за моей спиной ГРУ, КГБ (или как оно там сейчас?) и группа самых лучших российских историков». И впрямь за твоей спиной кто-то стоит?

— Стоит, Господи! Вот стоит! Давай-ка с тобой пойдем от противного.

— Прошу прощения, что перебиваю, но буквально вчера очень высокопоставленный в Украине человек меня убеждал: «Ну, вряд ли он сам мог написать такой “Ледокол ” — наверное, это версия британской разведки, озвученная от его имени».

— Чудесно! Пожалуйста! Эту точку зрения принимаем, и я тебе предлагаю сейчас пройтись по Лондону и найти хоть одну книгу Виктора Суворова — хотя бы одну!

— Нет?

— Ни одной! Почему? Британии это не выгодно. Можешь посмотреть в интернете: там за «Ледокол» на английском предлагают иногда триста долларов, четыреста, пятьсот, девятьсот девяносто девять — могу прислать тебе ссылку.

— Класс!

— То есть вышла она, и сразу же задушили. Почему? Да просто открываешь ее, и там, в самом начале, я вопрос задаю: а отчего Британия во Вторую мировую войну вступила? Ради свободы Польши, да? И что, получила Польша свободу? Ребята, так что ж вы рассказываете?! Понимаешь, это же сразу идет прямое оскорбление Великобритании.

Существуют, чтобы ты знал, два объяснения того, что с Советским Союзом в начале войны случилось: первая версия наша официальная, что Сталин — доверчивый дурак и мы олухи такие пушистые.

— …необученные.

— Ну, конечно! Танки у нас якобы устаревшие, самолеты — гробы, летчики летать не умели, бойцы.

— …колхозники неграмотные, от сохи…

— Командиры вдобавок по одному году должности свои занимали, водители по три-пять часов имели вождения.

— …и винтовок почти не было — только кони.

-…да, а все танки изношенные. Я говорю: «Обождите — когда это они истрепались?» Давайте уж выберем: или изношенные — тогда по сто пятьдесят часов вождения получается, или, если по три часа у танкиста, то новые, а то у нас так повелось: танки ремонта требуют, а водители их даже не заводили. Я просто утверждаю, что это был преступный режим, который всегда думал о мировой революции и готовился к ней — всегда!

— Как там: «Мы на горе.» Вместе:

— «…всем буржуям мировой пожар раздуем, мировой пожар в крови — Господи, благослови!». Блок, «Двенадцать». Англичанам — повторяю — очень выгодно не замечать очевидных вещей, а я обращаю внимание: «Смотрите! У Гитлера красный флаг, и у Сталина красный, Германия строила социализм, и СССР строил, у рейха четырехлетние планы, у нас — пятилетние, у них гестапо, у нас НКВД, там концлагеря и тут тоже, у Шикльгрубера одна партия у власти, остальные в тюрьме, и у Джугашвили тот же вариант». Начинаешь так сравнивать, сравнивать.

— Как похоже!

— Близнецы-братья.

— «Кто более матери-истории ценен?».

— Верно, но это еще далеко не все. Гитлер ходил в полувоенной форме, и Сталин в полувоенной, фюрер без эполет, и вождь наш без знаков различия. «Ну, потом-то Иосиф Виссарионович, — уточняют, — генералиссимусом стал и прочее.». Я в ответ.

— …Гитлер просто рано скончался.

-. фюрер до этого не дожил. Сталин стал маршалом в сорок третьем году после Сталинграда и впервые — ему было шестьдесят три — надел маршальскую форму для встречи с Рузвельтом и Черчиллем в Тегеране, так вот, Адольф Алоизович не дотянул ни до таких лет, ни до таких побед, ни до таких встреч с лидерами США и Великобритании, а в остальном все совпадает. Смотри: у Сталина с Надеждой Аллилуевой разница в возрасте была двадцать два года, а у Гитлера.

- ..с Гели Раубаль…

-… девятнадцать, та самоубийством покончила и эта.

— …поразительно!..

— та застрелилась из пистолета.

- ..подаренного супругом.

— и эта: только Аллилуева из сталинского, а Раубаль — из гитлеровского. Существует, правда, версия, что это все-таки не самоубийство: якобы жизни ее Сталин лишил, но и в Германии в свое время судачили, что Гитлер сам прикончил подругу. Короче, когда начинаешь анализировать. У одного диктатора нет бороды и у другого нет, у Сталина усы и у Гитлера усы. Я спрашиваю: «Разница-то в чем?», а она в форме усов: у нашего горца они так, а у немца эдак. Западу, как это ни прискорбно, выгодно было не замечать наши концлагеря, голодоморы и трупоедство: это, мол, просто досадные недоразумения, а вот Гитлер — тот да, людоед!

Предвижу вопрос: «Ты, наверное, фюрера защищаешь, раз это озвучиваешь?» — «Нет, — отвечаю, — он для меня мерзавец, преступник, палач», но если Гитлер людоед, из этого не следует, что Сталин был вегетарианцем. Запад, считаю я, поступил цинично, когда их разделил: этому людоеду помогаем, а тому нет, и книга моя всю западную историографию расшибает, а им это, как серпом по ушам, — очень-очень не нравится.