Георгий Кублицкий - В стране странностей Страница 16

Да, уже в Голландии Петр становился тем, о ком так верно написал Пушкин:

Завязка одного романа

Может быть, вы помните, что Корнелиус ван Берле жил в городе Дордрехте, расположенном у подножия усеянного мельницами холма. Молодой ботаник знал единственное увлечение в жизни: он разводил тюльпаны. Впрочем, в те годы — дело происходило во второй половине XVII века — этим увлекались многие голландцы, в том числе Исаак Бокстель, живший по соседству с ботаником.

Завистливый Бокстель, разузнав, что ван Берле куда больше преуспел в разведении божественных цветов, потерял покой и сон. Притаившись с подзорной трубой, он наблюдал, как на грядках соседа распускаются тюльпаны дивной красоты. Зависть перешла в ненависть, когда Бокстель убедился, что ван Берле успешно выращивает из луковиц черный тюльпан.

За создание цветка этой необычной, небывалой расцветки общество любителей тюльпанов города Харлема обещало огромную премию — сто тысяч флоринов!

Тогда-то завистник и превратился в подлеца: написал на ван Берле донос, обвиняя того в государственной измене. Несчастный Корнелиус был схвачен и брошен в тюрьму. Бокстель, едва дождавшись полуночи, перелез через забор, чтобы завладеть драгоценными луковицами, из которых должны были вырасти черные тюльпаны…

Если вы читали роман Александра Дюма «Черный тюльпан», то знаете, что произошло дальше. Если не читали — потерпите немного, мы в двух словах расскажем, чем все кончилось. А пока поговорим о другом. О тех подлинных исторических фактах, которые побудили знаменитого французского романиста взяться за перо.

Однажды австрийский посол в Константинополе увидел яркие цветы на длинных стеблях. Он спросил, откуда они. Ему ответили, что цветы растут в некоторых владениях турецкого султана, — например, в Крыму, Армении, на землях курдов.

Когда в 1560 году австриец вернулся в Вену, он прихватил с собой несколько луковиц, из которых выращивали понравившиеся ему цветы. Одну из них посол подарил ботанику Каролусу Клузиусу.

Вскоре Клузиуса пригласили занять место профессора в университете славного города Лейдена. В сундуках ученого, погруженных на дилижанс, нашлось место и для луковиц, выращенных от той, первой.

Так в Голландии появился новый цветок. Его назвали тюльпаном. В этом названии слышится сходство со словом «тюрбан». Бутон тюльпана действительно напоминает этот пышный головной убор.

Почва Голландии оказалась как нельзя более подходящей для гостя с юга. Сначала тюльпаны разводили лишь немногие любители. Впервые этот цветок стал модным после помолвки французского короля: у всех дам, приглашенных на торжество, был приколот к платью тюльпан.

Голландские купцы, узнав об этом, сообразили, что торговля цветами и луковицами может стать очень прибыльной. Но даже в самых розовых мечтах они не представляли себе, как мода может заставить людей раскошеливаться.

До той поры тюльпаны продавали пучками по нескольку десятков штук. Голландцы имели обыкновение записывать цены, и благодаря этой привычке мы знаем, что 15 января 1637 года пучок лучших тюльпанов стоил в Амстердаме 120 гульденов. Неделю спустя цена поднялась до 365 гульденов. Еще через несколько дней купцы хватали тюльпаны, платя по 400 гульденов за пучок.

Это было только начало. Вскоре страну охватила тюльпаномания.

Спокойные, рассудительные голландцы оказались способными на самые безрассудные поступки из-за красивых, но, в общем-то, ничем особенно не выделяющихся цветов. Ведь тюльпаны даже не пахнут, их ценят не за аромат, не за разнообразие форм, а за расцветку, иногда действительно необыкновенную.

У Дюма Исаак Бокстель ради овладения черным тюльпаном решился на донос. Неправдоподобно? Напротив, очень даже правдоподобно!

В городе Харлеме, где собрано все о тюльпанах — трактаты, написанные видными ботаниками, труды цветоводов, стихотворения, рисунки, карикатуры, старинные документы о покупке и продаже цветов, — нам рассказали немало исторических фактов, которые кажутся совершенно невероятными.

Ну вот, например, сохранилась запись такой сделки. За одну редкую луковицу тюльпана богач-любитель дал 2 воза ячменя, 4 воза ржи, 4-х овец, 4 бочки пива, 4 бочки вина, 2 бочки масла, костюм из тонкого сукна и расшитый серебром кушак в придачу.

Другая сделка была расторгнута в последний момент. За луковицу белого с красными полосками тюльпана редкого сорта «Семпер аугу-стус» продавец должен был получить коляску с парой породистых рысаков. Но внезапно он передумал и потребовал, чтобы покупатель дал ему еще и участок земли для постройки конюшни!

Тюльпанами занялись дельцы, никогда в жизни не бравшие в руки лопаты и лейки. Они спекулировали луковицами, которые вывели другие. На бирже в Харлеме тюльпаны покупались и продавались так, как покупают и продают акции. Курс луковиц то повышался, то понижался. Чем необычнее, редкостнее была расцветка тюльпана, тем дороже ценился он на бирже. Луковица, названная «Виге?юй», была продана за 25 тысяч гульденов!

Чего только не придумывали дельцы, чтобы повысить или понизить курс луковиц! Банкир Бурман, владелец коллекции тюльпанов, узнал, что лейденский сапожник Грааф случайно вырастил цветок необыкновенной расцветки, похожий на лучший, самый дорогой экземпляр его коллекции. Банкир явился к сапожнику. Начался торг. Сапожник, однако, был парень не промах и знал цену своему цветку. Он слышал также, что общество садоводов обещало премию — 50 тысяч флоринов- за лучший тюльпан года (как видите, Дюма был не так далек от истины, называя сумму в 100 тысяч флоринов — гульденов).

Банкир стал говорить сапожнику, что выставка — дело гадательное: может, кому-нибудь уже удалось вырастить еще более удивительный цветок, чем тот, вокруг которого шел торг. Но сапожник лишь упрямо качал головой.

— Хорошо, я дам тебе пятьдесят тысяч флоринов! — воскликнул наконец банкир, взбешенный упорством сапожника.

Через день сапожник и, его жена явились к банкиру. Их уже ждал кожаный мешок с золотыми монетами. Банкир схватил драгоценную покупку, бросил на пол и стал яростно топтать луковицу каблуками, — Великий боже! Что вы делаете, опомнитесь! — вскричал пораженный сапожник: конечно же, у покупателя внезапно помрачился рассудок!

Но банкир, выбросив носком башмака остатки луковицы за дверь, спокойно сказал:

— Теперь-то я уверен, что мои тюльпаны не упадут в цене.

Рассказывают об иностранном матросе, которого капитан пришедшего в Амстердам корабля послал с письмом к местному купцу. Купца в конторе не оказалось. Матросу пришлось долго ждать. Проголодавшись, он достал краюху хлеба и тут заметил на полке над столом несколько луковиц. Матрос взял одну, раскусил: горькая, на обычный лук не похожа. Попробовал другую, третью… Нет, все дрянь, не годятся! Тут явился купец и, увидев надкусанные луковицы, завопил:

— Негодяй! Что ты наделал! Я разорен, разорен! Тридцать тысяч гульденов!

Во времена принца Вильгельма Оранского Гаага стала значительным городом.

Луковицы, лежавшие на полке, стоили именно такую сумму!

Тюльпаномания стала настоящим бедствием для страны. Почтенные отцы семейств азартно спекулировали, забросив обычные дела. Удачливее наживали огромные состояния, другие, разорившись, бросались в каналы или вешались на чердаках. В конце концов, Генеральные штаты, встревоженные падением нравов, решили покончить со злом.

В Голландии давно существовал закон, по которому разрешалось не платить проигрыш в азартных играх. И вот Генеральные штаты постановили, что спекуляция тюльпанами — это тоже азартная игра. А раз так, то покупатель вовсе не обязан платить продавцу баснословную, ни с чем не сообразную цену за тюльпанную луковицу!

Тюльпаномания быстро пошла на убыль. Но это произошло значительно позднее того времени, которое описал Дюма.

Вот и судите теперь, насколько правдивы страсти, разгоревшиеся в романе вокруг черного тюльпана.

А как же с черным тюльпаном?

В магазине, торгующем цветами и семенами на улице Кальверстраат, в центре Амстердама, мы рискнули прицениться к луковицам черных тюльпанов. Наверное, теперь они далеко не так дороги, как во времена достойного Корнелиуса ван Берле. Вот было бы здорово- привезти луковицу в Москву и пусть бы наш Никитка сам вырастил, выходил черный тюльпан!..

— Простите? Вы говорите — луковицу черного тюльпана? — с интересом переспросила продавщица.

— Да, да! — несколько растерянно закивали мы. — Именно! Знаете, у Александра Дюма…

Продавщица с улыбкой посмотрела на нас. Ну, сейчас назовет такую цену, что мы закачаемся! Тоже, мол, явились миллионеры…