Газета Завтра Газета - Газета Завтра 44 (1196 2016) Страница 16

И здесь мы вступаем в область предположений, среди которых приходится выбирать наиболее вероятные.

Начнём с исторической аналогии. В 2007 году вышла книга мемуаров немецкого генерала Г.Х. Комоссы, в которой он рассказал о так называемом Канцлер-акте. По его словам, этот документ был подписан руководителями Федеративной республики Германии (ФРГ) в 1949 году. Руководство ФРГ, желавшее играть более активную роль в мировой политике, обратилось к американцам за разрешением на такие действия. Лидеры США согласились с выдвинутыми предложениями при условии, что ряд рычагов влияния на происходящее в Германии останется в их руках, и это будет юридически закреплено. Название документа связано с тем, что немецкая элита взяла на себя обязательства согласовывать кандидатуру канцлера с руководством США. Показателен третий пункт соглашения, в котором руководители страны обязуются согласовывать с американцами основные направления внутренней политики и развитие системы образования.

Последнее не удивительно. Тот, кто контролирует систему образования, определяет будущее страны. Как говорил "железный канцлер" Отто фон Бисмарк, сыгравший ключевую роль в развитии Германии, войны выигрывают школьный учитель и приходской священник.

Вспомним 1990-е годы в России. Тогда, по признанию самих идеологов и исполнителей либеральных реформ, осуществлявших "операцию против воли больного", многие законы принимались под диктовку американских советников. Да и сейчас Россия посажена на "технологическую иглу". В частности, в 2013 году наша страна закупала товаров за рубежом более чем на $300 млрд. Санкции показали, что Россия критическим образом зависит от импорта лекарств, элементной базы, программного обеспечения, запчастей к уже купленным станкам и от многого другого. Двадцать с лишним лет развития страны по гайдаровскому пути, предусматривавшему превращение России в сырьевой придаток и "штрафной батальон", дают о себе знать. Не стоит забывать, что более $500 млрд. денег российской элиты лежат в западных банках. Поэтому, очевидно, приходилось договариваться, идти на компромиссы, чем-то жертвовать. Вероятно, решено было "пожертвовать будущим ради настоящего".

Но зачем нужно настоящее без будущего? А будущее — это как раз образование, медицина и наука. Про образование мы уже говорили. В области здравоохранения в мировой табели о рангах наша страна находится уже во второй сотне. Например, согласно данным журнала "Ланцет", мы сейчас занимаем 109-е место в мире по средней ожидаемой продолжительности здоровой жизни населения. Разгром Академии наук, состоявшийся в 2013 году, может иметь очень тяжёлые долговременные последствия, которые мы сейчас не вполне представляем. Разумеется, при иной внутренней политике Россия могла бы иметь намного более сильную медицину и науку.

Чтобы обрести реальный суверенитет и свернуть с пути, лишающего её будущего, наша страна должна стать намного сильнее. И движение в этом направлении — уже начало…

Когда говоришь с руководителями российского образования и показываешь, что их решения и действия ведут страну в пропасть, то в конце они обычно говорят примерно так: "Это политические решения. Добейтесь других решений, и мы будем их исполнять".

Россия — страна будущего. Надеюсь, что нашему Отечеству в конце концов удастся обрести реальную независимость, а всем нам — добиться иных политических решений в сфере образования. Будущее должно состояться.

Апостроф

Александр Маслов

3 ноября 2016 0

Олег МАТВЕЙЧЕВ. Информационные войны XXI века. "Мягкая сила" против атомной бомбы. — М.: Книжный мир, 2016. — 352 с., 2000 экз.

Термин "информационная война", впервые использованный американским военным экспертом Томасом Роной в 1976 г. в отчёте для компании "Боинг" "Системы оружия и информационная война" и ставший сверхпопулярным со второй половины 90-х годов ХХ века, по сути своей далеко не нов. Ещё Сунь-цзы в классическом "Искусстве войны" (а это III век до н. э.) отмечал: "Война — это путь обмана <…> если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься… Разлагайте всё хорошее, что имеется в стране вашего противника; вовлекайте его видных в преступные предприятия; подрывайте их престиж и выставляйте в нужный момент на позор; используйте сотрудничество с самыми подлыми и гнусными людьми; разжигайте ссоры и столкновения среди граждан вражеской страны; подстрекайте молодёжь против стариков; мешайте всеми средствами деятельности правительства; сковывайте волю воинов противника бессмысленными песнями и музыкой; обесценивайте все традиции и богов ваших врагов… будьте щедры на предложения и подарки для покупки сведений и сообщников…"

Разумеется, "плотность" информационных потоков в те далёкие времена была на порядки ниже, чем сегодня, в век глобальных масс-медиа, а следовательно — и судьбы государств решались чаще всего на поле боя, а не за мониторами персональных компьютеров, но даже до наступления эры интернета Советский Союз, вторая сверхдержава мира, обладавшая полным военным паритетом со своим главным, как утверждалось, стратегическим противником, США — рухнул практически без единого выстрела. И случилось это ещё на нашей памяти, всего четверть века назад. В 1995 году Билл Клинтон докладывал американским генералам: "Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачёва и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с Советами посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием — мы получили сырьевой придаток, а не разрушенное атомом государство… Расшатав идеологические основы СССР, мы сумели бескровно вывести из войны за мировое господство государство, составляющее основную конкуренцию Америке". Сказано это было уже после того, как 30 августа в районе Владивостока было замкнуто первое кольцо всемирной оптиковолоконной сети, что, собственно, и можно считать точкой отсчёта для нынешней "эпохи глобализации" и, соответственно, для "информационных войн XXI века", "анатомию" и "физиологию" которых взялся исследовать автор данной книги.

Результат "на выходе" получился чрезвычайно интересный и уж, как минимум, заслуживающий внимания. Характерно, что Олег Матвейчев напрямую увязывает геополитические процессы с биологическими характеристиками населения метарегионов нашей планеты — так сказать, дополняя геополитику "биополитикой". Гаплогруппы человеческих хромосом и митохондрий позволяют ему говорить о возможности политического союза России с Индией и Латинской Америкой, который будет уравновешивать Китай, в этом отношении от данного "треугольника" значительно отличающийся. Спорным представляется и тезис о том, что "всякая война сама по себе, по своей сущности и своим целям является… информационной войной", поскольку "воздействие, которое хочет оказать горячая война (война чего-то хочет? типичная "подмена субъекта". — А.М.), настоящая война (ещё одна "проговорка" насчёт войны "настоящей" и "не настоящей". — А.М.), на человека, на государство, на страну, — это воздействие, прежде всего, на волю и на сознание стороны, с которой (видимо, против которой? — А.М.) воюют".

Что же это за абстрактное "воздействие" на волю и сознание противника? И почему для автора "страшнее кошки зверя нет", то есть любая война оказывается "информационной"? Видимо, причиной тому принципиальное неразличение войны деформационной (той самой, "настоящей", "горячей" и т.д.), где звенят мечи, гремят пушки, летят ракеты, где объектом военного воздействия становятся человеческие плоть и кровь, а также военная техника, заводы, поля и дороги противника; войны информационной, направленной на "впечатывание" в поведение противостоящей системы иных законов бытия, предписанных победившей стороной; и войны трансформационной, изменяющей системные ценности и смыслы недавнего противника.

До середины XIX века военные действия шли на суше и на море. С созданием самолётов прежние навыки войны во многом утратили своё значение. Точно так же с созданием межконтинентальных ракет "господство в воздухе" перестало быть главным приоритетом. В данной аналогии "приращения пространств войны" "обычным" войнам соответствует земноводная стихия, "информационным" — воздушная, а космос "звёздных войн" сопряжён с войной трансформационной, о которой некогда говорил апостол Павел: "Брань наша не против плоти и крови". И он, сам некогда претерпевший чудесное превращение из фарисея и гонителя христиан Савла, хорошо знал, о чём говорил.

А нынешняя Украина, пример которой неоднократно приводит на страницах своей книги Олег Матвейчев, — это пример уже не "чисто" информационной войны (которая велась со второй половины XIX века под лозунгом "Почему Украина — не Россия"), но войны трансформационной, направленной уже на "тотальный конфликт" "незалежных" против "москалей", независимо от их биологических, культурно-исторических и прочих связей. У операторов этой войны — уже наработанные технологии, чуть ли не с XIV века обкатанные на противостоянии православных сербов и хорватов-католиков, чьи языки ещё ближе друг к другу, чем русский и украинский.