Газета Завтра Газета - Газета Завтра 927 (34 2011) Страница 16

В восемнадцатом веке оказался повешен коррупционер и сепаратист (а также, по совместительству, посредственный управленец и вор; его труп еще несколько месяцев возили вместе с виселицей по Питеру для устрашения прочих мздоимцев). Неслыханное злодеяние власти! За это нужно немедленно проклясть всю российскую монархию и поскорее сбросить Северный Кавказ.

То же самое, но с усилением, можно сказать об освоении Дальнего Востока русскими "землепроходцами".

Что ж касается завоевательных планов самого государства, то они были направлены на совершенно другие земли — прежде всего западные и южные: Польша, Прибалтика, Украина. Более того, чем менее "русской" была земля, тем привлекательнее она казалась. Бесконечная возня с Польшей, Прибалтикой и Финляндией тому подтверждение.

Ну конечно! Сиам с Гвинеей — вот исконно русские земли, вот куда следовало направить экспансию. А то все какая-то Малороссия, Белоруссия (которые и составляли, собственно, едва ли не половину Польши), Балтика какая-то — все чушь и перхоть инородческая.

В настоящее время Россия полностью все эти территории, за обладание которыми было пролито столько крови и заплачено столько золота, утратила.

В этом виноваты, разумеется, русские патриоты.

Причём на этих территориях не возникло русских государств, как возникли "британские" государства в Америке, Австралии и Новой Зеландии. Эти территории не пополнили собой русский мир, а стали оплотом мира антирусского.

Белоруссия, Украина и Приднестровье — это для Крылова никакие не русские государства, а очень даже антирусские. Оплот, поди ж ты! В Минск и Крым дороги москалям нет: загрызут живьем.

Нет, мы не хотели бы демонизировать российскую власть in toto. Но мы можем с основанием говорить о том, что власть в России всегда осознавала свою отчуждённость от русского народа,

То ли дело английская монархия, с ее огораживаниями и ссылкой в армию и на флот. Или французский трон, с "пирожными вместо хлеба". Вот где было полное слияние власти и народа!

и всегда понимала, что любая другая власть была бы более популярна.

Да и русские так думали, чего скрывать-то? Правда, как-то случайно пришлось им поляков выгнать (самим, ополчением). А потом шведов. А потом Наполеона. И турков за море загнать. И всех прочих. Но это все обратная сторона популярности. Не со зла получилось, прощенья просим.

"Русским ты мил не будешь" — знал за собой любой владыка земли Русской — "разве только насильно".

Конечно, острота этого самоощущения была разной. Иногда она ослабевала. Особенно он ослабел в конце XIX века, когда российское государство, казалось бы, вышло на путь устойчивого развития, и к тому же изрядно обрусела. В шестидесятых годах позапрошлого века она даже замахнулась на некое подобие колониального проекта — на Желтороссию, то есть присоединение Кореи и северного Китая. Проект был свёрнут после известной записки графа Витте, заканчивавшейся словами: "Я с трудом представляю себе появление в Российской Империи трёхсот миллионов новых подданных, имеющих иной язык и вероисповедание. Но дело даже не в этом. Присоединение Китая к России со временем неизбежно будет означать присоединение России к Китаю". Для сравнения: англичанам и в голову не пришло бы, что присоединение Индии к Великобритании "со временем" означает присоединение Великобритании к Индии. Однако quod licet Iovi, non licet bovi: что британской короне здорово, то российской администрации смерть.

Осталось добавить только, что Индия отстоит от Великобритании на тысячи морских миль. А Китай — под боком. Для нацдема это несущественная разница. В конце концов, подумаешь: подумаешь, 300 миллионов китайцев на 120 миллионов русских. Вот кавказцы — другое дело: этих бойся!

Так или иначе, проект был свёрнут, что оказалось и к лучшему, поскольку высвободившиеся средства были вложены в освоение Приморья, в частности — в строительство Владивостока… Но это был конец девятнадцатого века, "время великих русских надежд".

В двадцатом случилось то, что случилось. Советская власть была антирусской по определению, и, соответственно, отчётливо понимала, что держаться она может только за счёт безальтернативности: русские не должны даже и видеть иного мира, кроме советской сермяги.

Новодворская с бородой.

А что представляет из себя наш нынешний россиянский патриотизм?

Чтобы это понять, достаточно послушать любого нашего патриота — из тех, кто особенно озабочен "территориальной целостностью" России. Я мог бы приводить соответствующие высказывания страницами, но пощажу терпение читателя и ограничусь всего лишь одним-единственным примером:

Очень верный полемический ход. Чего ни сделаешь ради терпения читателя.

патриотическими выступлениями известного телеведущего Максима Шевченко, который отличается в этом отношении особой приверженностью делу защиты территориальной целостности России.

В своём недавнем выступлении в Общественной Палате господин Шевченко призвал к принятию законов, запрещающим даже обсуждение темы распада России: "тех общественных деятелей, которые официально с экранов телевизоров, по радио или в статьях призывают отделить какую-либо часть российской территории, нужно считать преступниками, посягающими на территориальную целостность страны". В качестве меры пресечения подобного мыслепреступления он предложил двадцатилетнее тюремное заключение.

Крылов без зазрения совести называет "мыслепреступлениями" упомянутые в цитате "призывы". Вот и всё у него так.

Не останавливаясь на этом, он предлагает и иные средства сохранения территориальной целостности Российской Федерации, включая, к примеру, такие, как "разбавление" русского населения России азиатами и скорейшее предоставление азиатам всех возможных прав и привилегий:

Так разбавлять Россию всевозможными китайцами — это благо или нет? Где тут Юпитер, а где бык? Не поймешь Крылова.

"Я считаю, что приток в страну азиатского населения — это позитивное явление. Он увеличивает дистанцию между нами и Евросоюзом, а, стало быть, служит фактором сохранения территориальной целостности РФ.

С востока России никогда ничего не угрожало со времен монголов. Да и то вопрос, было их появление угрозою территориальной целостности или же фактом преодоления территориальной раздробленности. Потому что именно монголы создали огромное государство, подчиненное единому политическому центру.

Европа сегодня является мировым центром сатанизма и проповедует все противное человеческой природе — браки содомитов, превосходство денег над здравым смыслом, запрет религиозным людям на предписанную им одежду и т.д. Поэтому все общение с Западом нужно ограничить форматом внятных экономических, политических и социальных отношений, в остальном же в интересах России предельное отдаление. С этой точки зрения я приветствую возвращение к статусу огромной евразийской державы как союза народов. Только к руководству этой страной нельзя допускать элиты, органически враждебные народам этого пространства. Наши элиты должны быть делегированы самими народами как субъектами истории для того, чтобы эту историю созидать. А вовсе не олигархами, представляющими отдельные этнические группы.

Приток азиатского населения очень позитивно скажется на будущей судьбе моей страны. Только не в рабском униженном виде, как это происходит сейчас, а в качестве полноценных граждан, осознающих свою гражданскую позицию, свои гражданские права и свою гражданскую ответственность. Чем больше в России будет азиатского населения, тем дальше мы будем отходить от Запада, от так называемого "золотого миллиарда".

Здесь всё проговорено настолько ясно, насколько это вообще возможно. И нетрудно понять, чем именно продиктованы эти слова — всё тем же страхом. Страхом перед русским народом. Страхом, который шепчет, что российская власть неспособна управлять русскими, какими они есть, и нуждается в качестве подданных в покорных азиатах, которые будут "носить предписанную им одежду" и не петюкать.

Именно поэтому русская власть, по словам Крылова, веками "использовала в качестве рабов" одних только русских, а всем инородцам давала вольности.

Разумеется, не все столь же откровенны. Но даже тогда, когда наш патриот пытается воззвать к чему-то позитивному — например, когда начинает объяснять, что если Россия расколется, то её осколки станут слабыми, ничтожными, подвластными чужому влиянию, будут поглощены иными государствами — то за каждым его словом, как правило, прячется всё тот же страх. Ведь боится-то он именно того, что какому-нибудь кусочку расколовшейся России удастся УСТРОИТЬСЯ. И весь мир — в том числе и русские по всему миру — увидят, что проклятие российской истории, вечное-бесконечное "земля наша велика и обильна, а порядку в ней нет", может быть преодолено.