Евгений Додолев - Дело Галины Брежневой. Бриллианты для принцессы Страница 17

— Ужинать сегодня не приеду.

Кстати, спустя всего три стремительных недели его новенький «уазик» подорвался на китайской мине в душном пригороде неспокойного тогда Кабула. Предавший раз — мог проболтаться (то есть предать) вновь. Командированный офицер, получивший накануне отлета в Афганистан очередное звание (полковника), супруге своей сказал без всякой конспирации:

— Наверное, я не вернусь.

10 сентября 1982 года. 10 часов 45 минут.

Однако один из спецназовских отрядов брежневского министра Щелокова прорвался к пункту назначения (Кутузовский, 26). И только потому, что эта мини-колонна из трех авто двинула не по Большой Филевской (где их ждали в засаде), а по параллельно идущей — Малой. Три «Волги» со столь редкими тогда проблесковыми маяками, нарушая все правила, выехали на элитарный, «правительственный» проспект с улицы Барклая.

И через десять минут после того, как подполковник Т. приказал своим подчиненным сложить оружие на подступах к Сретенке, его коллега Р. велел открыть огонь по наряду, охранявшему знаменитое здание, в котором, собственно, соседствовали все трое персонажей тех драматических событий: Андропов, Брежнев и Щелоков.

10 сентября 1982 года. 11 часов 50 минут.

К счастью, убитых не было. Но к полудню в «Склиф» привезли девять человек. Причем пятерых (щелоковских) — под конвоем. Среди этой пятерки был и подполковник Р., честно пытавшийся выполнить санкционированное самим Брежневым распоряжение министра ВД по захвату Андропова. И он погибнет под ножом хирурга к вечеру 11 сентября. Семья лишь через 48 часов получит извещение о несчастном случае. Конечно же, «при выполнении служебного долга» и все такое.

10 сентября 1982 года. 14 часов 40 минут.

Формально — и лишь формально — Р. стал единственной жертвой той схватки. Один из десяти, раненных в перестрелке у Кутузовского, 26.

Последний, десятый офицер — бывший телохранитель единственной дочери будущего генсека Ирины Юрьевны Андроповой — был доставлен не в больницу, а на одну из подмосковных дач, где ему обеспечили индивидуальный уход. В звании майора он погиб в Афгане за месяц до кончины своего высочайшего патрона Ю. В. Андропова. Помимо «тайны 10 сентября» ему было известно еще кое-что. А именно — история убийства другого майора — майора КГБ Афанасьева.

1981. Семейный филиал Военторга

Брежнев любезно предлагает Щелокову повышение: тому, по мнению многозвездного генсека, вполне по уровню занять должность первого заместителя Председателя Совета Министров СССР. Несколько раз предлагает. Однако министр МВД прекрасно понимает, что у него не будет таких возможностей для воровства на новом посту. И отказывается. Трижды. В январе, апреле, октябре. Расчистить поляну для своего зятя Леониду Ильичу не удалось.

Министр «под себя» открывает «трешку» (филиал № 3 универмага Московского гарнизонного военторга). Согласно бумагам: «для обслуживания оперативных сотрудников аппарата МВД СССР». Однако это просто семейная лавочка, куда заказан вход даже высшим чинам министерства. Щелоковские «девочки» (жена, дочь и супруга сына) отбирали на закрытых складах Разноэкспорта импортные товары, и их-то потом завозили в эту самую «трешку». Ежегодно там закупалось техники, мебели и одежды на 65–75 тысяч рублей. Подруга Галины (единственная, которая потом навестила ее в психушке, — об этом ниже) Нонна Васильевна Шелашова (жена Игоря Николаевича Щелокова, сына любимого брежневского министра), отправляясь на летний отдых в Пицунду, загружала служебный самолет МВД Ту-134 так называемым дефицитом.

В деле вообще много прелестных мелочей. Например, перцу, который сочинял диссер для дочери министра, с августа 1981-го по январь 1983 года бесплатно предоставили одну из служебных дач МВД. Плюс звание полковника милиции с соответствующим денежным содержанием — 548 рублей в месяц. По щелоковским письмам в Моссовет под видом служебных спецобъектов в его личное распоряжение выделили девять квартир, которые были оборудованы по высшему классу и обставлены импортной мебелью.

Политическая записка Андропова на Политбюро 28 марта: «В последнее время в Москве и ряде других городов страны появилась новая тенденция в настроениях некоторой части научной и творческой интеллигенции, именующей себя русистами. Под лозунгом защиты русских национальных традиций они, по существу, занимаются активной антисоветской деятельностью. Развитие этой тенденции активно подстрекается и поощряется зарубежными идеологическими центрами, антисоветскими эмигрантскими организациями и буржуазными средствами массовой информации. Спецслужбы противника усматривают в ней дополнительную возможность для подрывного проникновения в советское общество. Серьезное внимание этой среде уделяют официальные представительства капиталистических государств в СССР. Заметную активность, в частности, проявляют посольства США, Италии, ФРГ, Канады. Их сотрудники стремятся иметь контакты среди так называемых русистов с целью получения интересующей информации и выявления лиц, которых можно было бы использовать во враждебной деятельности. Согласно документальным данным, противник рассматривает этих лиц как силу, способную оживить антиобщественную деятельность в Советском Союзе на новой основе. Подчеркивается при этом, что указанная деятельность имеет место в иной, более важной среде, нежели потерпевшие разгром и дискредитировавшие себя в глазах общественного мнения так называемые правозащитники. Изучение обстановки среди «русистов» показывает, что круг их сторонников расширяется и, несмотря на неоднородность, обретает организационную форму. Опасность прежде всего состоит в том, что «русизмом», то есть демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за «спасение русской нации», прикрывают свою подрывную деятельность откровенные враги советского строя».

1982. Смерти, одна за другой

19 января ушел из жизни первый зам Андропова генерал Семен Кузьмич Цвигун, приставленный Брежневым для догляда за шефом. Мне, помню, звонили заинтересованные лица после публикации в проекте «Московская комсомолка» опуса «Жандармская мадонна», который принес Дима Быков. Там было сказано, что жизнелюб и фронтовик Цвигун никак не мог лишить себя жизни, убеждены знавшие его люди, не было к тому причин. Рой Медведев изложил свою версию событий: «На следствии по делу Буряца много раз всплывали имена Галины Брежневой, ее друзей Колеватова и Соколова, жены Щелокова и некоторых других людей, даже допрашивать которых без санкции Политбюро никто не решался. Все эти события держал под своим контролем первый заместитель Председателя КГБ генерал Семен Цвигун, свояк Брежнева (они были женаты на родных сестрах). Поэтому Юрий Андропов поручил Цвигуну обсудить сложившуюся ситуацию с Сусловым, вторым лицом в Секретариате ЦК и в Политбюро.

До сих пор неизвестны подробности их явно недружеского разговора. Не вполне уравновешенный человек, склонный и ранее к депрессивным состояниям, Семен Цвигун, вернувшись от Суслова домой, принял ампулу с цианистым калием. Это произошло 19 января 1982 года, а 21 января в газетах появился необычный некролог. Его не подписали ни Брежнев, ни Суслов, ни Кириленко, тогда еще главные члены Политбюро. Под некрологом стояли подписи Андропова, Горбачева, Устинова и Черненко, а также всех членов коллегии КГБ. Лишь впервые узнали мы фамилии этих людей. Это явилось несомненной демонстрацией, как и торжественные похороны С. Цвигуна, проходившие под руководством Андропова. События январских дней тяжело сказались и на здоровье 80-летнего Суслова. У него случился инсульт, и он умер через несколько дней после похорон Цвигуна. В день похорон Суслова был арестован Колеватов и некоторые из его ближайших сотрудников. По Москве в эти дни циркулировало множество слухов, которые возбуждали и иностранных корреспондентов. Конечно, они не смогли получить никаких подробностей о деле Бориса Буряца, им не позволяли даже приблизиться к дверям его квартиры. Многие из корреспондентов хотели получить в фотохронике ТАСС фотографию Галины Брежневой».

Такова версия. Однако экс-шеф горбачевского КГБ Крючков утверждает, что Семен Кузьмич взял у охранника пистолет и выстрелил себе в лоб, поскольку знал, что болен раком. Очень убедительно! Существеннее то, что бойкий брежневец мешал Андропову. И на его похоронах члены семьи Брежнева действительно отсутствовали, поскольку знали, чьи эти игры и кому нужен был этот выстрел. А что до «самоубийства», так специалистов по сему профилю на Лубянке успешно взращивали аж с 1918 года! Тех самых, которые в августе 1991-го помогли «повеситься» маршалу Ахромееву, «выпасть из окна» Кручине, а то и «застрелиться» Пуго.