Газета День Литературы - Газета День Литературы # 151 (2009 3) Страница 2

Через сочинение Разумихина лейтмотивом проходит мысль о ненужности критики и критиков в последние два десятилетия. Эта мысль, в частности, иллюстрируется судьбами Леонида Асанова, Владимира Коробова, Виктора Калугина. Например, автор "Трое из сумы" сочувственно перечисляет занятия Асанова после его ухода из критики и вспоминает встречу с ним на книжной выставке в 2005 году: "Я слушал рассуждения Лёни (о повести В.Распутина "Дочь Ивана, мать Ивана". – Ю.П.), и мне было грустно, горько оттого, что нет у Асанова-критика возможности выплеснуть эти свои мысли на страницы журнала, книги".

Итак, в несостоявшейся судьбе Асанова виноваты обстоятельства, время – такой знакомый диагноз, такая наезженная колея мысли. За её пределами остаётся более вероятная версия: расставание Асанова (и не только его) с критикой – это закономерный шаг, вызванный осознанием того, что он – не критик, – или исчерпанностью его таланта, наступившей творческой импотенцией.

В очередной раз не могу не отметить инопланетянское представление Разумихина о литературном процессе, теперь уже современном. Вынужден напомнить, что о повести Валентина Распутина первым написал Владимир Бондаренко ("День литературы", 2003, № 10), затем последовали публикации Дмитрия Быкова ("Огонёк", 2003, № 44), Алексея Шорохова ("День литературы", 2004, № 1), Александра Ананичева ("Литературная Россия", 2004, № 4), Романа Сенчина ("Литературная Россия", 2004, № 8), Капитолины Кокшенёвой ("Москва", 2004, № 2), Валентина Курбатова ("Литературная учёба", 2004, № 3), Виктора Чалмаева ("Литература в школе", 2004, № 6), Ирины Андреевой ("Уроки литературы", 2004, № 9), Николая Переяслова ("Наш современник", 2005, № 1) и многие другие. К тому же, вскоре после выхода повести была проведена конференция по этому произведению, на которой выступили 15 критиков и писателей ("Российский писатель", 2004, № 2). Таким образом, версия Разумихина – у Асанова не было возможности "выплеснуть свои мысли" – не срабатывает.

Автор "Трое из сумы" признаётся, что не читает "День литературы". Для оценщика современной критики сие, по меньшей мере, непрофессионально. Правда, создаётся впечатление, что Разумихин вообще не читает литературно-художественные издания. Его миф о невостребованности сегодня "серьёзных" критиков разрушается, в том числе, густыми "всходами" новых "зоилов", которые заявили о себе в последнее десятилетие на страницах прежде всего "Дня литературы" и "Литературной России". Назову некоторых из них: Алексей Татаринов, Алиса Ганиева, Алексей Шорохов, Роман Сенчин, Андрей Рудалёв, Ольга Рычкова, Василина Орлова, Ирина Гречаник, Кирилл Анкудинов, Николай Крижановский, Дмитрий Колесников, Сергей Буров, Дмитрий Ковальчук, Наталья Федченко.

Ещё одна особенность Разумихина – это отсутствие у него единых критериев в оценке критиков, схожие поступки которых трактуются им по-разному. Так, Владимир Коробов характеризуется сочувственно-осуждающе как жертва обстоятельств: "Именно в пору своего пребывания в "Нашем современнике" Володя, человек от природы сильный и крупный, а потому (??? – Ю.П.) очень добрый, стал очень мягкий и податливый. Он стал таким, каким хотели, чтобы он стал. Он научился обслуживать. Есть такой жанр не только в критике. Он написал оду собственному руководителю – С.Викулову. Он писал о большом начальнике – Ю.Бондареве".

Однако подобный факт из биографии Татьяны Ивановой ("ода" С.Викулову) интерпретируется Разумихиным куда мягче, и главное – под его пером Иванова, человек-флюгер и бездарная критикесса, неузнаваемо преображается: "Серьёзная и правильная, ничуть не ангажированная и не идеологизированная Татьяна Иванова, разве что излишне восторженная, когда доводилось писать комплиментарные статьи о поэте Сергее Викулове". Как правило, Разумихин "прописывает" судьбы своих героев, сообщая о том, что было "дальше", "после"… Для "правильной" Ивановой он делает исключение, ибо пришлось бы рассказывать о её оголтело-безумных, русофобских статьях в "Огоньке", "Книжном обозрении", и не только об этом…

Интересно и то, каким самооправданием Разумихин подпирает свою оценку Владимира Коробова: "Наверное, сегодня я имею право на подобные слова в адрес Володи, потому что ещё тогда в одном из разговоров сказал ему напрямую: "Володя, мне кажется, что это неэтично – писать о собственном главном редакторе"". Кстати, раздражает постоянное запанибратство автора, он указывает Лёне, Володе, Серёже, Саше, при этом сам оставаясь всю жизнь в серой тени.

Я помню статьи, книги М.Лобанова, В.Кожинова, Ю.Селезнёва, А.Ланщикова, В.Бондаренко, А.Казинцева, В.Коробова, В.Васильева, С.Боровикова, Н.Машовца и других критиков, портретируемых или называемых в сочинении "Трое из сумы". Работ А.Разумихина не помню, ибо не случилось прочитать, но помню, что Александр Михайлович – редактор мерзопакостнейшей книжонки В.Пьецуха "Русская тема", отношение к которой я выразил ранее ("Наш современник", 2009, № 2). Уже сам факт этого позорного редакторства, не сравнимого с "одами" Викулову или Бондареву, не даёт Разумихину права предъявлять счёт как В.Коробову, так и М.Лобанову, А.Казинцеву, В.Бондаренко. Тем более что при характеристике двух последних критиков многое остаётся за "кадром" либо получает гиперпроизвольную трактовку.

Вот в каком контексте возникает имя Александра Казинцева в первой главе "Юрий Селезнёв: "Вредный цех"". По версии Разумихина, приход Селезнёва в "Наш современник" был встречен настороженно сотрудниками журнала, ибо "вносил осложнения в привычную редакторскую (нужно – редакционную. – Ю.П.) жизнь. Начальником становится молодой амбициозный писатель, получивший широкую известность своей книгой "Достоевский"". И о реакции одного из работников сказано следующее: "Совсем молодой Саша Казинцев – как я помню, очень боящийся, что у него с Селезнёвым ничего не получится, а вот с Викуловым очень даже".

Но, во-первых, в момент прихода Юрия Ивановича в журнал книга "Достоевский" существовала только в планах издательства "Молодая гвардия". Она была подписана к печати лишь четвёртого декабря 1981 года, то есть за три дня до секретариата, после которого Селезнёва "ушли" из "Нашего современника".

Во-вторых, Александр Казинцев не мог "очень бояться" Юрия Ивановича уже потому, что в тот момент в журнале не работал, а пришёл в "Наш современник" по приглашению именно Селезнёва.

В-третьих, личная неприязнь мемуариста к Казинцеву – это его право, но чувство Разумихина не должно подчинять себе, искажать реалии жизни и творчества конкретных людей. А одна из них такова: Александр Казинцев в своих публикациях разных лет неоднократно и последовательно, проникновенно и предельно точно, как никто из сотрудников "Нашего современника", писал о Селезнёве.

Не менее уязвимо и всё то, что звучит в адрес Казинцева далее. Так, одной из причин его ухода в публицистику называется следующее: "Литературный критик в журнале "Нашего современника" уже был, по стечению обстоятельств Сергей Куняев – сын главного редактора. Вступить с ним в конкурирующие отношения – может добром не кончиться. Саша всё же по натуре человек осторожный…" В этой трактовке событий всё вызывает возражение.

Во-первых, сам подход – номенклатурно-нелепый. Как будто "Наш современник" – ЦК КПСС, а критик – то ли член Политбюро, то ли Генеральный Секретарь.

Во-вторых, Станислав Куняев, могущий убрать из журнала "конкурента" сына, – это, батенька, такая ахинея…

В-третьих, непонятно, почему Сергей Куняев "уже был". Он, как сотрудник, пришёл в "Наш современник" на 11 лет позже Казинцева, а одним из ведущих критиков журнала стал уже после того, как Александр Иванович с критикой "завязал". И когда в другой главе своего сочинения Разумихин с иронией пишет: "В.Бондаренко, С.Куняев и примкнувший к ним А.Казинцев", он дважды уподобляется печально известной офицерской вдове – и как человек, и как профессионал.

В-четвёртых, Казинцев никогда не был осторожным. Он – один из самых резких, бесстрашных, талантливых, высокопрофессиональных критиков 80-х – начала 90-х годов. В этом легко убедиться, обратившись хотя бы к таким его статьям, как "Простые истины" ("Наш современник", 1986, № 10), "Лицом к истории: продолжатели или потребители" ("Наш современник", 1987, № 11), "Очищение или злословие" ("Наш современник", 1988, № 5), "История – объединяющая или разобщающая" ("Наш современник", 1988, № 11), "Новая мифология" ("Наш современник", 1989, № 5).

Странно, что Александр Разумихин, называющий себя критиком, совсем ничего не говорит об этих и других критических статьях Казинцева, предпочитая общие рассуждения вперемешку с фантазиями, сплетничаньем об авторе. А ведь работы Александра Ивановича выдержали проверку временем, не утратили своей актуальности, а некоторые оценки оказались пророческими. Приведу пример, ибо только через анализ отдельных статей можно получить реальное представление о любом критике.