Александр Тюрин - Как строился западный капитализм: голод и массовые убийства в колониях Страница 2

После отмены в начале 1840-х гг. хлебных законов, стимулировавших производство зерна у лендлордов, начинается очистка их огромных имений от мелких арендаторов. Английские землевладельцы решительно выбрасывают ирландцев с земли, передавая её под выращивание кормовых трав для скота.

Внешне невинный процесс перехода на продуктивное животноводство дорого обойдется ирландскому народу.

Ирландские крестьяне-католики останутся со своими крохотными участками, где только щедрый американский гость-картофель будет спасать их от голодной смерти. До поры до времени.

Когда в 1845 гостя сгубила грибковая болезнь, то в Ирландии начался голодомор — к 1851 г. население острова сократилось почти на треть.[13]

«… Мы вошли в хижину. В дальнем углу, едва видные сквозь дым и покрывающее их тряпье, лежали обнявшись трое детей, с запавшими глазами, без голоса, в последней стадии дистрофии… Над остатками горящего торфа скорчилась еще одна фигура, дикая, почти нагая, почти нечеловеческая с виду. Жалобно стеная, иссохшая старуха умоляла нас дать ей что-нибудь, показывая руки, на которых кожа свисала с костей..», — пишет английский автор, посетивший Ирландию в 1847. И в то же время «огромные стада коров, овец и свиней… отправляются с каждым отливом, из каждого из 13 наших портов, курсом на Англию, и помещики получают арендную плату и отправляются тратить ее в Англию, и сотни бедняков ложатся и умирают вдоль дорог от недостатка пищи».[14]

Даже на пути в Америку до 30 % спасающихся от голодной смерти ирландцев погибало от тифа и дистрофии.

Гибель Ирландии не встретила особых филантропических чувств в Лондоне, где частные фонды и правительство перекладывали друг на друга обязательство оказать помощь голодающим. Промедление это совершалось не без умысла. «Смертность от голода и эмиграция… очистили земли от нерентабельных производителей и освободили место для более совершенного сельскохозяйственного предприятия.»[15] Как ни странно, но фактический геноцид католического населения Ирландии не вызвал большого интереса и в католических странах Европы, к примеру, во Франции или Польше.

Зато английские пропагандисты поработали на славу, перекладывая всю вину с английского правящего класса на грибок, который конечно возразить не может.

И сегодня населения в Ирландии гораздо меньше, чем в начале 19 в. Если в 1840 г. на этом острове проживало около 8,18 млн чел., то к концу 19 в. около 4,46 млн, включая англосаксонское меньшинство; ныне 5,5 млн, учитывая Ольстер с его протестантским населением.[16] А английские пропагандисты всё ищут голодоморы где угодно, но только не под сенью британской короны. (Для сравнения, в католической Польше, оказавшейся под властью «царистской» России, население стремительно увеличивалось — с 2,7 млн в 1815 г. до 9,5 млн в 1897 г.[17] В российской «тюрьме народов» католики множились и процветали, в британской «цитадели демократии» стремительно вымирали.)

Массы ирландцев, бегущих от голодной смерти в английские промышленные города в первой половине 19 в., еще более сбивали цену труда. Их нищета вызывала здоровый смех даже у английских интеллектуалов.

«Ирландцы носят наряд из лохмотьев, снять и надеть который является труднейшей операцией, предпринимаемой только по праздникам или в особо торжественных случаях». Впрочем юмор Карлейля был совсем уж английским, когда он отзывался об ирландцах, как о «свиньях в человеческом обличье».[18]

Большинство из методов, которые англичане опробовали в Ирландии, они применили и в своих заокеанских колониях.

II. Голод в британской Индии[19]

Индия в течении веков было страной мечты для английских буржуа. Мечта была хищной, англичане хотели добраться до ее сокровищ. Самим англичанам было нечего предложить Индии. Ее хозяйство, хоть отставало от английского по технологиям массового производства, однако обладало разнообразными ремесленными методами и производило большое количество качественных товаров. По абсолютным размерам хозяйства Индия, учитывая ее огромное население, занимала первое-второе места в мире — вместе с Китаем.

Результатом Семилетней войны и, в особенности, битвы при Плесси (1757) стал переход индийского навабства Бенгалия под власть британской Ост-Индской компании. Это богатейшее государство Индостана имело до 30 млн. населения и почти не пострадало от феодальных войн, приведших к разрушениям в других индийских регионах. Но теперь Бенгалии предстояло узнать все прелести накопления английского капитала.

Войска Компании и лично их командующий Р. Клайв для начала обчистили казну этой страны на сумму в 5,3 млн. ф. ст. (трудно представить, чтобы Суворов или Кутузов сделали что-нибудь подобное). Потом Компания овладела фискальным аппаратом страны.[20]

Аппетит у Компании был хороший: резко вырос уровень налогообложения населения, в том числе в два раза увеличился поземельный налог.

Британские властители Бенгалии отдавали сбор налогов на краткосрочный откуп — служащим Компании и ростовщикам, а «в помощь» сборщикам придавали войска. Во время сбора налогов применялись изощренные пытки, жертвами которых были и женщины, и дети.

«Детей засекали до смерти в присутствии родителей. Отца связывали с сыном лицом к лицу и подвергали порке так, что удар, если не приходился на отца, то падал на сына. Крестьяне забрасывали поля. Они бежали бы все до одного, если бы не отряды солдат на дорогах, которые хватали этих несчастных.»(Эдмунд Берк, речь в Палате общин).[21]

Местным купцам было воспрещено заниматься внешней торговлей, а вдобавок англичане ввели внутренние таможни и монополизировали важнейшие отрасли внутрибенгальской торговли. Сотни тысяч бенгальских ремесленников оказались принудительно прикреплены к факториям Компании, куда им надлежало сдавать свою продукцию по минимальным ценам, а часто им вообще ничего не платили.

Как свидетельствовал очевидец: «Коммерческий резидент (начальник фактории)назначает им всем (ремесленникам-ткачам) определенную работу, за небольшой аванс присваивает их труд, лишает их права использовать свое искусство для собственной выгоды». «Рынки, пристани, оптовые рынки и зернохранилища полностью разрушены. В результате этих насилий торговцы со своими людьми, ремесленники и райаты (крестьяне) и другие бежали», — значится в сообщении правителя округа Бирбум навабу, сохранившему номинальную власть.[22]

В 1762 Роберт Клайв и другие высшие служащие Ост-Индской компании образовали общество для монопольной торговли солью, бетелем и табаком в Бенгалии, Бихаре и Ориссе. Заминдары и непосредственные производители были обязаны сдавать товары этому обществу по принудительно низкой цене. Это вело к разорению как индийских землевладельцев, так и крестьян с ремесленниками.[23]

Разные виды ограбления населения привели к голоду 1769–1773 гг., во время которого погибло около трети жителей Бенгалии, от 7 до 10 млн. чел.[24]

Маркс в своей работе о британском правлении в Индии писал: «В 1769–1770 гг. англичане искусственно организовали голод, закупив весь рис и отказываясь продавать его иначе, как по баснословно высоким ценам».[25]

Однако и после этой катастрофы стиль английского правления не изменился. Общинные земли под разными предлогами присваивались Компанией, из сборщиков налогов был образован новый класс феодальных землевладельцев.[26]

Генерал-губернатор Корнуоллис сообщал о результатах бурной активности своего предшественника Гастингса (1789): «В течение ряда лет сельское хозяйство и торговля приходили в упадок, и в настоящее время население этих провинций (Бенгалия, Бихар, Орисса), за исключением шроффов (ростовщиков) и баньянов, быстро идет навстречу всеобщей бедности и разорению.»

Тяжелым бременем ложилось на княжества, подчиненные Ост-Индской компании, содержание «субсидиарного войска».[27]

В 1780 — 1790-е гг. голод продолжал выкашивать Бенгалию, его жертвами стало несколько миллионов человек. Голод пришел также в захваченные англичанами Бенарес, Джамму, Бомбей и Мадрас.[28]

В первой половине XIX в. англичане провели две успешные войны против маратхских княжеств, занимавших центральную часть Индостана — Декан, в трех войнах разгромили майсуров в Северной Индии, взяли под контроль Великих Моголов, правящих в Дели, закогтили Непал, откусили куски от Ауда и Бирмы.

Творчески сочетая прямое насилие, взятки, подкуп и стравливание противников, Ост-Индская компания шла все далее на север, северо-запад и северо-восток. Экспансия нередко была замаскирована высокими словами о предотвращении угрозы британским владениям: при Наполеоне со стороны Франции, а затем — России. Также как Чингисхан заставлял покоренные народы воевать за себя, англичане воевали кровью и потом индийских солдат-сипаев, погонщиков, носильщиков и т. д. Покоренные индийские государства первым делом подписывали субсидиарные договоры, согласно которым, вместо своих армий, обязывались содержать войска Ост-Индской компании, фактически оплачивая чужеземное иго. Обеспечение колониальных войск разоряло местное население не менее, чем монополия Компании на разные виды торговой деятельности.