Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6354 ( № 2 2012) Страница 20

Смесь барочных излишеств и грации рококо - в изделиях мейсенского фарфора и Невской порцеллиновой мануфактуры (русского, самостоятельно изобретённого Д. Виноградовым и М. Ломоносовым варианта фарфора), в изгибах рам и диванов-канапе и даже - в последнем из трёх залов выставки - в шедевре уже постоянной экспозиции музея, грандиозной серебряной раке святого князя Александра Невского. На выставке представлены и макеты петербургских храмов ХVIII столетия (причём в предварительных, не осуществлённых вариантах), и религиозная живопись в масляной технике, вытеснившей традиционную темперную иконопись...

Выставка сопровождается видеофильмом и прекрасными аннотациями, а каталог - этот гигантский том весом в несколько килограммов - настоящий апофеоз научного освоения века пудры, мушек, дворцовых переворотов, интриганов и гениев.

Мария ФОМИНА, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

: Empty data received from address

Empty data received from address [ url ].

Датчанин-землеустроитель

Датчанин-землеустроитель

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Андрей Кофод. 50 лет в России. 1878-1920 / Научный редактор Л.П. Поульсен-Хансен, перевод с датского Л. Вайль, научный комментарий А. Гутерц. - СПб.: Лики России, 2011. - 456 с.: ил. - 600 экз.

Автор книги Карл Андреас Кофод (1855-1948) - фигура замечательная во многих отношениях. В двадцатитрёхлетнем возрасте после окончания Сельскохозяйственной академии приехал из Дании в Россию, которая стала его второй родиной. Здесь Андрей Андреевич - это имя значилось в паспорте Кофода, когда он принял российское гражданство, - выучил русский язык так, что в дальнейшем писал на нём научные труды, женился на дочери русского помещика, с низшей ступени иерархической лестницы поднялся до статского советника и члена Совета министра земледелия. Он играл одну из ключевых ролей в проведении аграрной реформы Столыпина: под его руководством за десять лет была развёрстана пятая часть крестьянских земель, а книга "Хуторское расселение" была выпущена колоссальным по тем временам полумиллионным тиражом.

Свою задачу при разверстании (т.е. разделе более целесообразным способом, чем ранее) общинных земель Кофод видел в том, чтобы преодолеть чересполосицу, крайне неудобную для землепользования. Передел принадлежащей деревням земли стремились проводить так, чтобы каждому двору достался компактный, удобный для обработки участок. Важно было, чтобы владельцы переселились туда, что заметно увеличивало продуктивность хозяйств. Это подтверждал европейский, в частности, датский более чем вековой (с 1781 года) опыт: "разверстание было одной из важнейших причин фантастически быстрого подъёма датского сельского хозяйства".

Однако в начале 80-х годов XIX столетия, когда Кофод приехал в Россию, здесь его никто и слушать не хотел, поскольку разверстание было несовместимо с традиционным общинным землевладением - "община была истинно русским явлением, поэтому она была вне всяких дискуссий, чем-то святым". Считалось, что община "защищает сельское население от пролетаризации". Кофод детально изучил этот феномен - историю, сильные и слабые стороны, современное (на тот момент) положение дел и доходчиво рассказал об этом.

Однако понадобилось более двадцати лет, чтобы идею о разверстании крестьянских хозяйств в России можно было не только активно обсуждать, но и проводить в жизнь. В начале XX века перед первой русской революцией резко обострился крестьянский вопрос. "В густонаселённых центральных губерниях, особенно в чернозёмной полосе, нехватка земли стала острой, и одновременно с этим и в обществе вера в спасительные качества общины становилась менее непоколебимой, чем раньше. Некоторые противники её смели теперь публично, устно и письменно, выступать против неё". Решающий аргумент появился у Кофода тогда, когда он нашёл "деревни, разверставшиеся по собственной инициативе крестьян". Найти их, изучить опыт можно было только в результате поездок по стране. А для этого нужны были полномочия, подтверждённые документально (чтобы не объяснять каждому уряднику, что делает датчанин в том или ином селе), и денежные средства. И с тем, и с другим возникало немало проблем. Однажды автору пришлось даже продать свою мебель и заложить столовое серебро.

Медленно происходило осознание необходимости перехода от общинного ведения хозяйства к единоличному и на уровне правительства. Наконец, об этом было официально объявлено осенью 1904 года. Надо было подготовить законодательную базу реформ, получивших название Столыпинских, - эта работа велась в течение 1906-1910 годов.

Целью реформ было выведение крестьян из полукрепостного состояния, в котором они находились после Манифеста 1861 года.

Но сила инерции была такова, что распустить "общину даже сам Столыпин не решился сразу же, да ещё по всей стране" - выходить из неё получили право только отдельные хозяйства, но даже это вызвало "шторм возмущения в интеллигентских кругах[?] Проведение Столыпинских реформ требовало многих лет мирной спокойной работы". Во вступительной статье книги приводится такой факт. Уже после Октябрьской революции Кофод встретил в Москве одного знакомого, старого большевика, и тот ему сказал: "Если бы Вам, Андрей Андреевич, удалось продолжить свою работу ещё лет на 8-10, то наше дело не вышло бы, никакой революции не было бы".

А тогда, в предреволюционные годы, аграрная реформа и, в частности, разверстание шли впечатляющими темпами. Благодаря в том числе и недюжинной энергии Кофода. Его труды по землеустройству (!) были нарасхват, а неизданный справочник зарубежных законов по землеустройству способствовал тому, что соответствующий российский закон 1911 года стал лучшим в Европе. Он без устали ездил по губерниям, спорил с оппонентами и начальством, организовывал обучение землемеров, агитировал крестьян, устраивая им экскурсии в места удачных разверстаний, т.е. на хутора. А ещё ему поручали знакомить с положением дел иностранцев, которые вдруг проявили интерес к аграрной реформе в России. Суть этого интереса выразил в 1912 году один немецкий профессор: "Двадцатилетний мир и двадцатилетнее землеустройство - и Россия станет непобедимой".

Что было дальше - известно. Мировая война и революция, положившая конец в числе прочего и аграрным преобразованиям.

Выше речь шла о том, что было главным делом автора в России, однако книга интересна не только этим. Но и, например, живыми штрихами к портретам видных государственных деятелей - С.Ю. Витте, Вл. И. Гурко, В.Н. Коковцова, А.В. Кривошеина, П.А. Столыпина ("великан среди лилипутов"). Как приключенческий роман читаются страницы, где описываются революционные события 1917 года, поездка в следующем году автора в качестве представителя датского посольства по делам, связанным с австро-венгерскими военнопленными, в охваченную Гражданской войной Сибирь. Так в Тобольске Кофод был арестован по подозрению в шпионаже и на два с половиной месяца заключён в каторжную тюрьму. То, как он провёл это время, красноречиво характеризует этого человека. Во-первых, 63-лет[?]ний узник ежедневно занимался гимнастикой и обливался холодной водой, во-вторых, обнаружив в тюремной библиотеке учебник итальянского языка, выучил его настолько, что потом мог читать итальянские книги.

Отлично изданные воспоминания А. Кофода - достойная дань памяти незаурядного человека, искренне любившего свою вторую родину и не жалевшего сил для её процветания.

Александр НЕВЕРОВ

Уроки минувшего

Уроки минувшего

ХОРОШО!

В новом году я снова считаю важным прояснить свою позицию: "хорошо" вовсе не означает, будто всё на российских просторах распрекрасно, вдумчивый читатель наверняка обратил внимание на то, что я ни разу не вступил в полемику с теми, кто критикует нескладухи нашего частного и общественного бытия, и, значит, признаю несовершенства той жизни, какая выпала на долю нынешних поколений. Моя задача в том, чтобы попытаться уловить тенденцию развития. Куда всё же катится Россия? К пропасти, о чём твердит оппозиция всех мастей, выпячивая удобные для неё факты и замалчивая достижения, например, стеная о том, что кризисное падение экономики России было самым глубоким в мире, однако забывая упомянуть, что излечение от кризисных недугов оказалось самым быстрым? Или же Россия после поражения 90-х медленно, но неуклонно поднимается, а потому в наш эмоциональный обиход пора вернуть надежду на лучшее и близкое будущее?