Виктор Салошенко - Первые. Наброски к портретам (о первых секретарях Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС на Кубани) Страница 20

На Кубани в годы большого террора репрессиям были подвергнуты десятки тысяч человек — от первых секретарей крайкома ВКП (б) до колхозного конюха. Назовем лишь некоторых из них. Это ученые Ю. Кондратюк, В. Зайцев, В. Пустовойт; партийные, советские и комсомольские работники

О. Рыбкин (один из первых председателей РКСМ), И. Кравцов, М. Марчук, С. Барчо, Г. Схакумидов, М. Хуажев и др. Уже после своей смерти был объявлен "врагом народа" первый секретарь Адыгейского обкома партии Шахан — Гирей Хакурате. Его могилу, находившуюся в Краснодаре, осквернили, гроб с телом покойного изъяли и перезахоронили в неизвестном месте. В 30–е годы была репрессирована большая группа журналистов. Особенно пострадала редакция газеты "Красное знамя". Отсюда взяли П. Соколова, В. Гуровича, В. Ермакова, И. Жарского, И. Тамбовцева, Л. Коломенского, Д. Мазура (двое последних остались, к счастью, в живых). Фактически были уничтожены украинская секция краснодарской Ассоциации пролетарских писателей, краснодарская коммуна бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, уцелевших на царской каторге. Погибло огромное количество хозяйственных руководителей. Только на заводе имени Г. М. Седина были репрессированы директоры Щелоков и Мишелевич, начальники цехов Зюбак, Сенкевич, Сойбель, главный инженер Чирков, инженер — конструктор Деменков, инженер — технолог

Адамуля, начальник ОТК Кожухарь и другие. Был арестован и расстрелян за "антисоветскую деятельность" начальник планового отдела краснодарского завода "Краснолит", инвалид (без обеих ног!) Первой мировой войны Б. Жабокрицкий. В 20–30–е годы была учинена расправа над большой группой священнослужителей: в застенках погибли архиепископ Краснодарский и Кубанский Феофил, священники В. Булатов, Н. Дмитриевский, В. Михайлов, М. Соболев, М. Яковлев, В. Якушкин и многие другие. При неясных обстоятельствах погиб (был найден повешенным) в январе 1935 года епископ П. Лясковский. Подверглись репрессиям директор Краснодарского музучилища М. Чернышев, его коллеги — преподаватели и студенты В. Агарков, Ф. Багрецов, Ф. Кребс, Н. Преображенский, В. Бубнов, В. Цитцер, А. Соловьев, органист римско — католического костела в Краснодаре полуслепой старик Л. Храповицкий. Погиб известный собиратель народных песен Кубани и Адыгеи, композитор, художественный руководитель Государственного ансамбля песни и пляски кубанских казаков Г. Концевич.

Тяжелая участь постигла политэмигрантов, бежавших от преследований в своих странах и искавших защиты в СССР. На них также обрушились репрессии. Только из трех тысяч болгарских политэмигрантов была репрессирована одна тысяча человек.

Во второй половине 30–х — начале 40–х годов были арестованы и расстреляны С. Братанский, заведующий кафедрой философии Краснодарского пединститута, Д. Манджаков, председатель колхоза "Красный маяк" Новомарьянского района, И. Павлов, учитель краснодарской средней школы № 28. Прошла через все ужасы сталинских застенков Б. Манджакова (Ерыгина), жена С. Братанского.

Горькую чашу пришлось испить и "внутренним эмигрантам", лицам нерусских национальностей, проживавшим на Кубани компактными группами. В июне 1937 — январе 1938 гг. сотрудниками Ейского РОВД в колхозе "Нойвег" ("Новый путь") села Воронцовка Ейского района были арестованы лица немецкой национальности, "причастные" к так называемой "фашистской националистической повстанческой организации". Их обвинили в проведении антисоветской агитации и вредительской работы, разложении трудовой дисциплины, клевете на советскую власть. Во время следствия все обвиняемые "признали" себя виновными. На основании этих показаний, а также показаний арестованных по другим делам,

все они (30 человек) были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу.

В октябре 1937 г. Управлением НКВД по Краснодарскому краю была "вскрыта" и "ликвидирована" контрреволюционная националистическая деятельность" группы лиц польской национальности "Польска организация войскова". Её деятельность якобы "направлялась польскими разведывательными органами по линии шпионажа, диверсий, террора и подготовки восстания на Кубани”. Только в Краснодаре с января 1937 г. по февраль 1938 г. было арестовано свыше 300 человек. Как выяснилось позже, аресты производились по спискам, составленным на основе данных адресного стола. Производились аресты и в других городах и районах края. По предъявленным обвинениям, ни одно из которых не было подтверждено сотрудниками военной прокуратуры в период "оттепели", приговорили к расстрелу 188 граждан польской национальности. Приговоры были приведены в исполнение в основном в конце 1937 — начале 1938 гг.

В ночь на 28 июля 1938 г. сотрудниками УНКВД по Краснодарскому краю на территории Отрадненского района в селе Ново — Эстоновка (колхоз "Уус — Тее") и хуторе Банатовском (колхоз "Вейтлус") было арестовано более 120 человек (в основном — мужчины) эстонской национальности. В ходе предварительного следствия им вменялось в вину участие в "Эстонской националистической контрреволюционной диверсионно — шпионской и террористической организации", проведение вредительской работы к колхозе.

Как‑то известный публицист Владимир Амлинский, говоря о жертвах террора, заметил: "Надо знать о том, что было, ничего не упрощая, не спрямляя.

Ибо то, что не узнано, узнается, не договорено — скажется, только скажется по — другому, уже не желанием узнать эту самую историю в самых трагических её поворотах, понять причины многих наших сегодняшних проблем и бед, а равнодушием, душевной пустотой, свободной от всего. Как мы теперь отлично понимаем, равнодушие и непонимание прошлого не ограждают людей от конфликтов, а делают конфликты более болезненными, ведут к непониманию настоящего, к апатии и незаинтересованности в будущем.

Очищение общества — это в том числе и мужественный отказ от двусмысленности, от вялой недоговоренности, уклонения от ответа на все вопросы. Очищение — это жизнь. Замалчивание — это неуверенность, болезненность, слабость".

Вспомним, читатель, что И. А. Кравцов возглавлял Краснодарский крайком ВКП(б) всего два месяца — с 13 сентября по

14 ноября 1937 года. И был ему тогда 41 год.

Вам показалось, что этими двумя обстоятельствами, совсем небольшим сроком работы и его относительной молодостью, мне хочется как‑то обелить и оправдать, если не все, то хотя бы некоторые из прискорбных действий, названных выше? Вряд ли это можно сделать, учитывая доказательства прямой вины руководителя партийной организации края и его ближайшего окружения в чинимом произволе. И все же трагический исход в судьбе И. А. Кравцова, по моему мнению, кроется в том страшном времени, в котором довелось жить ему и его окружению.

Впрочем, всякого человека должно судить по его делам.

МАРЧУК

Простить легко, забыть, однако, трудно.

1

Пожалуй, к жизни и партийной деятельности Михаила Ивановича Марчука вполне бы подошли известные слова

Н. А. Островского: «Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой. Сделай её полезной».

Несчастье часто бывает пробным камнем характера.

Мне почему‑то жизнь М. И. Марчука видится во многом и противоречивой и даже трагической, то ли потому, что детство и молодость его были беспросветными и просто помог случай, то ли, как в той пословице: в несчастье судьба всегда оставляет дверку для выхода. И выход этот состоял в самом сложном, что только могло предоставить то время, — в партийной деятельности.

Впрочем, всё по порядку.

Марчук Михаил Иванович, 1891 г. рождения, уроженец с. Ораш Гродненской губернии, из крестьян. Учился в церковно — приходской школе, пас коров, затем стал работать плотником по найму (1908–1917 гг.). В 1918 году — заведующий Сасовским уездным финансовым отделом. С 1919 года — член партии большевиков. В 1920 году — уполномоченный особого отдела XII Армии. После демобилизации работал заведующим орготделом и секретарем Елакомского уездного комитета РКП (б) Московской области. В 1923–1924 гг. — начальник Рязанского губернского ОГПУ.

С 1925 года снова на партийной работе (секретарь Сасовского уездного комитета ВКП(б), заместитель председателя Рязанской губернской и окружной контрольных комиссий, помощник секретаря Закавказского крайкома ВКП (б), инструктор Московского горкома партии).

В 1930–1932 гг. — слушатель коммунистического университета имени Свердлова и парторг университета. С мая 1935 по август 1937 г. работал секретарем Дмитровского райкома ВКП(б) и по совместительству секретарем парткома строительства канала Москва — Волга. За работу на строительстве канала награжден орденом Ленина. В ав1усте — декабре 1937 г. — председатель Ивановского райисполкома.

Первым секретарем Краснодарского крайкома ВКП(б) работал с декабря 1937 по май 1938 г. 4 мая 1938 г. срочно отозван в Москву и там арестован. Военной коллегией Верховного Суда СССР 29 июля 1938 г. осужден к высшей мере наказания. Реабилитирован посмертно в 1956 г. (определением Верховного суда СССР от 13 октября 1956 г. приговор отменен, дело прекращено за отсутствием состава преступления).