Газета День Литературы - Газета День Литературы # 140 (2008 4) Страница 21

А потом мы поднялись на крышу, где художник в каждое полнолуние общается с Буддой, любовались ночным Ханоем, потом опять пили зелёный чай, пили за наши будущие встречи в Москве, говорили о боевой молодости Чан Куан Нгока и, хотя слова эти не прозвучали вслух, но висел над столом, висел все тот же вопрос – ребята, куда же вы подевались?

Город Хошимин. Бывший Сайгон. Именно здесь, в его окрестностях шли наиболее тяжёлые бои тридцать с лишним лет назад. Сейчас часть джунглей огорожена и здесь создан музей. Как у нас принято говорить – музей боевой славы. Только побывав здесь, начинаешь понимать, что такое ковровое бомбометание. Уже заросшие воронки – метров двенадцать в диаметре, метров пять-шесть глубиной, а свежие они были куда больше. Защитники демократических ценностей сбрасывали бомбы в тонну весом, не меньше. Воронки идут одна за другой впритык, площадь покрывалась полностью, здесь ничто не могло уцелеть.

И даже в таких условиях выживали. Благодаря подземным ходам, которые пронизывали окрестности. В полном смысле слова из-под земли возникали партизаны, наносили удары по базам, аэродромам, казармам противника и снова уходили под землю. Исчезали, не оставляя следов. Поэтому бомбы американцы сбрасывали, в основном, чтобы уничтожать, обрушивать эти подземные ходы. Да, конечно, многое им удавалось, но ходы были проложены в три этажа, каждый этаж все ниже, углублялись на десять-пятнадцать метров. Спасала система многочисленных выходов на поверхность.

Мы попробовали пройтись по некоторым ходам – страшновато, но, наверно, привыкнуть можно. В некоторых местах ходы расширяются, превращаясь в подземный штаб, лазарет, оружейную мастерскую. За столами, у наковальни, за штамповочным станком замерли искусственные фигуры в партизанской форме, исполненные с потрясающим мастерством. В какой-то момент наш провожатый поворачивает невидимый рубильник и всё мгновенно оживает – работает швейная машинка, кузнец выправляет деталь, двое добывают взрывчатку – распиливают ножовкой неразорвавшуюся бомбу, поднимается с кровати раненый…

Впечатление прямо-таки жутковатое.

Ананасы в шампанском это ладно, дело привычное. А борщ с ананасами едали? Во Вьетнаме без ананасов вроде как и не борщ. Неожиданно, но "удивительно вкусно, искристо, остро", как сказал Северянин.

Ежегодно в самом большом зале Хошимина собираются писатели города за накрытыми столами, шумно друг друга приветствуют, представляют новых членов Союза, чествуют юбиляров, награждают лауреатов, выпивают, что Бог послал… (На наш стол Бог послал "Ханой-водку".)

Вот бы и нам так! Худосочные фуршеты для избранных не идут ни в какое сравнение.

В аэропорту юная вьетнамка заметила, что я обратил на нее внимание, и тут же улыбнулась искренне и широко. Не только мне она улыбнулась – и себе тоже, поскольку внутри у неё чисто и светло.

А вам не приходилось видеть, как человек на багажнике мотопеда везет двухметровый холодильник? Представили? А холодильник-то на багажнике не лежал – стоял! В уличной толчее с лежачим холодильником не проедешь. А в человеке-то может, и было полтора метра роста, а может, и не было.

И, наконец, тёплая и радушная встреча с коллективом совместного российско-вьетнамского нефтедобывающего предприятия "Вьетсовпетро". Прекрасный, ухоженный городок со всеми необходимыми для жизни службами. Но больше всего мне понравилась библиотека, а понравилась она тем, что в ней нашлись мои книги, которые хозяева любезно расположили на стенде. Сообщить нашим хозяевам какие-то московские новости мы не могли по той простой причине, что в городке принимаются едва ли не все каналы центрального телевидения.

А вот они порадовали. Уже в Москве мы получили радостную весть, что предприятие готово оплатить издание двух антологий – поэзии и прозы на русском и вьетнамском языках. И я корыстолюбиво подумал, что, кто знает, кто знает, может быть и мой недостойный рассказец сумеет протиснуться в эту книжечку сквозь плотные ряды классиков.

Евгений Позднин ТАЙНА СМЕРТИ ГОРЬКОГО

Итоги Октября

Наступил 1922 год. Пришла пора подводить итоги Октября. Они были не просто плачевными, а хуже некуда. Вместо обещанного Лениным социализма и коммунизма страна оказалась разгромленной, разграбленной, лежала в руинах... Стояли фабрики и заводы, стоял транспорт, финансовая система была выведена из строя. Царили голод, нищета, страшная безработица, мародёрство и бандитизм. Дело доходило до людоедства. Вместо социализма и коммунизма Россия оказалась в социально-экономической пропасти, в тупике.

Тогда рулевой, являвшийся, кстати, гражданином Германии, повернул назад, провозгласил НЭП и направил партию и страну по рельсам буржуазного развития. Этим поступком, а ему ничего другого не оставалась делать, Ленин подписал себе смертный приговор, потому что публично признал себя политическим авантюристом, политическим банкротом и окончательно дискредитировал себя и свою партию.

Стало вполне очевидным, что подлинной целью Октябрьской революции и провозглашённых Лениным социалистических лозунгов было отнюдь не построение социалистического общества в нашей стране, к чему полуфеодальная Россия была абсолютно не готова, а поднятие на Руси очередной Большой Смуты с целью разложения Русской армии, разрушения Российской империи и обеспечение тем самым победы над ней Германии в Первой мировой войне. Стало вполне очевидным, что так называемый Брестский мирный договор есть не что иное, как акт о капитуляции России перед Германией.

А Ленин и его команда, состоявшая из католиков, из польско-литовских дворян, включая его самого и Крупскую, и мечтавшая об освобождении Польши от русской оккупации, совершила двойное предательство: послав Красную Армию на Берлин, на помощь германскому пролетариату, для совершения мировой социалистической революции, они всё сделали для того, чтобы сорвать этот поход, предали Красную Армию под Варшавой, отдав победу над ней Польше.

И Ленин, чей псевдоним происходит от названия главного монастыря немецкого ордена цистерцианцев, был отстранён от руководства партии и заменён И.В. Сталиным. Случилось это весной 1922 года, на ХI-ом съезде РКП(б). С тех пор партия большевиков раскололась на два враждующих между собою лагеря – на сталинскую и ленинскую гвардию. Первая в том же году образовала Красную Империю, назвав её Советский Союз. Вторая продолжала играть роль 5-й колонны Германии, Польши и Ватикана. Она была хотя и не столь многочисленной, но сохраняла за собой ключевые государственные посты и должности: ВЦИК (М.Калинин), Совнарком (В.М. Молотов), органы НКВД, прокуратуры, а главное – печать, что создавало ей преимущество над сталинской гвардией. Как известно, после смерти Ленина его гвардию возглавил Молотов, чья официальная биография – фальшивка. Он не был крестьянским сыном из вятской глубинки – гены его выдают, и европейская образованность.

Дело было так.

Приведя на немецкие деньги к власти в России своего соратника Ленина, Израиль Лазаревич Гельфонд, живший под литературным псевдонимом Парвус, вдруг испытал зависть. Ему страшно захотелось самому порулить этой загадочной страной, откуда он тоже был родом, но это было невозможно по той простой причине, что в России все знали, кто такой Парвус – советник германского Генерального Штаба по русским вопросам и один из самых богатых буржуев в Европе.

Вместо него Ленин принял к себе его сыновей, родившихся в Германии, и обеспечил им карьеру по линии наркомата иностранных дел. Сын Лейба Гельфонд возглавлял в конце 30-х годов советское посольство фашистской Италии и работал на гитлеровскую коалицию. Помогал фашистскому генералу Франко в Испании, снабжая его секретной информацией Советского правительства, по сути воевавшего на стороне республиканцев. Когда Сталин узнал об этом и вызвал его в июле 1940 года в Москву, глава внешнеполитического ведомства Италии граф Киано достал ему фальшивый паспорт и организовал побег в США.

В период Второй мировой войны Гельфонд сколотил себе огромное состояние на торговле американским военным снаряжением с Советским Союзом. Умер в 60-х годах в Нью-Йорке под чужой фамилией.

Сын Лазарь жил в Советском Союзе по паспорту на имя Евгения Александровича Гнедина. До середины 30-х он возглавлял пресс-службу НКВД СССР, после чего был назначен на должность 1-го секретаря советского посольства в Берлине. В 1939-ом был отозван в Москву и арестован за шпионаж в пользу Германии. Сослан в Сибирь. После убийства ленинской гвардией И.В. Сталина был реабилитирован и возвратился в Москву.