Газета День Литературы - Газета День Литературы # 140 (2008 4) Страница 22

Сын Лазарь жил в Советском Союзе по паспорту на имя Евгения Александровича Гнедина. До середины 30-х он возглавлял пресс-службу НКВД СССР, после чего был назначен на должность 1-го секретаря советского посольства в Берлине. В 1939-ом был отозван в Москву и арестован за шпионаж в пользу Германии. Сослан в Сибирь. После убийства ленинской гвардией И.В. Сталина был реабилитирован и возвратился в Москву.

Третий сын Гельфонда-Парвуса стал жить в Советском Союзе под псевдонимом своего отца, под которым тот печатался в основанной им, а не Лениным, большевистской газете "Искра", – Молотов.

Накануне

1930 год начался с воинствующих призывов римского папы Пия XI ко всем главам государств Европы и Америки начать крестовый поход против СССР, с целью свержения советской власти и восстановления монархии Романовых во главе с великим князем Кириллом Владимировичем, которого Ватикан провозгласил 31 августа 1924 года новым императором России. День 19 марта Пий XI объявил днём всеобщего антисоветского молебна. Была организована экономическая блокада нашей страны.

Однако крестовый поход провалился. Воевать с крепнувшим год от года Советским Союзом за дело Романовых безумцев не нашлось. Тогда фашисты развязали террор.

6 марта 1932 года в Москве было совершено покушение на германского посла фон Дирксена. Спустя два месяца был убит на выставке под Парижем президент Франции Поль Думер. Он был наказан за нерешительность и фактический срыв интервенции против Советского Союза. Покушение было совершено и на премьер-министра Японии Инукаи. Началось преследование писателей-антифашистов. Ромен Роллан вынужден был бежать из Франции и скрываться в Швейцарии.

На защиту СССР поднялось всё прогрессивное человечество. Грудью встал М.Горький. По его просьбе Анри Барбюс начал подготовку Международного Антивоенного конгресса, в оргкомитет которого вошёл и Алексей Максимович. В мае 1932-го он подписал воззвание оргкомитета "Ко всем народам мира", а 30 июля – воззвание "К писателям всего мира, друзьям СССР".

Фашисты всячески старались сорвать это мероприятие. Париж, Брюссель, Страсбург, Швейцария отказались предоставить место для проведения конгресса. Он был, наконец, назначен на 27 августа в Амстердаме, но советская делегация во главе с Горьким и председателем ВЦСПС Н.М. Шверником доехала только до Берлина. Правительство Голландии не выдало визы.

В Берлине к Алексею Максимовичу в гостиницу Палас, где остановилась советская делегация, явились непрошенные гости – его последняя любовь Мария Игнатьевна Будберг, по прозвищу Мура, и доктор Краус. Они прикинулись страшно озабоченными его здоровьем и напоили какой-то отравой. Его привезли из Берлина в Москву едва живого. Чуть выходили.

Это была первая чёрная метка "смелому Соколу" от фашистов...

Зимовать он уехал тогда в последний раз в Сорренто, а весной 1933 года засобирался на Родину, теперь навсегда. Но он не знал, что делать ему со своим секретным архивом, в котором содержались документы, материалы, письма антибольшевистского характера, направленные против высших руководителей партии большевиков, начиная с Ленина. Везти с собой в Советский Союз было нельзя.

Узнав, что Горький собирается домой, к нему примчалась из Лондона Мура и предложила свои услуги по сохранению архива. Поскольку другого варианта у него под рукой на тот момент не оказалось, он согласился, полагаясь на честность и порядочность графини.

С возвращением на Родину, по приглашению Сталина, у писателя сразу же начали возникать проблемы. Молотов взял его немедленно под плотную опеку своего НКВД. Доступ к нему был резко ограничен. Его переписка перлюстрировалась. Общение с ним стало небезопасным…

В 1933-ем Горький был запрещён в Германии. Вообще. Его пьесы были сожжены, а книги изъяты даже из частных библиотек. Нельзя было произносить даже его имя.

Горьковский секретный архив, как и сам Горький, был очень опасен для ленинской гвардии и лично для Молотова, которому было хорошо известно, что его отец и Горький жили с начала XX века, как говорится, на ножах. Вячеслав Михайлович настолько ненавидел нижегородца, что выгоняя его в 1921 году из России под предлогом заботы о его здоровье, не дал ему денег даже на дорогу, а когда Ленин для приличия попросил его включить Алексея Максимовича в список высокопоставленных деятелей Советского государства, лечащихся за границей на государственный счёт, то Молотов отказал ему и в этом.

Известно, что Ягода не раз перечислял крупные суммы денег Муре в Лондон. Нетрудно догадаться, что он выкупал у неё, по заданию Молотова, горьковский архив. Завладев им, Вячеслав Михайлович стал использовать его и против Горького, и против Сталина, вбивая клин в их дружбу.

В мае 1934-го Горькому прислали вторую чёрную метку – был убит единственный сын Максим. Случилось это сразу после возвращения Максима из конспиративной поездки по заданию отца в Ленинград к Кирову с секретной информацией о готовящемся на Сталина покушении. Киров выступил с этой информацией на Пленуме ЦК, и тут же был убит.

Убийство Кирова стало второй чёрной меткой для Сталина. Первую ему отправили в 1932-ом, когда застрелили жену Надежду.

Следствие по делу об убийстве Кирова вывело на ещё одну 5-ую колонну Германии – Ленинградский контрреволюционный белогвардейский центр, представлявший собою головную организацию по борьбе с советской властью на невидимом фронте. 15 марта 1935 года органы НКВД приступили к разгрому этого центра. В течение нескольких дней были арестованы и высланы на поселение в северные и восточные области Советского Союза "за нарушение правил проживания и закона о паспортной системе" (они отказались получать советские паспорта): князей – 41 человек, графов – 33, баронов – 76, крупных фабрикантов и заводчиков – 35, крупных помещиков – 68, крупных торговцев – 19, бывших высших царских сановников – 142, генералов и высших офицеров царской армии – 547, бывших высших чинов жандармерии, полиции и охранки – 113 человек. Часть из них была привлечена к уголовной ответственности за подрывную деятельность против Советской России в пользу иностранных государств, прежде всего, в пользу Германии.

Это был цвет петербургской царской аристократии во главе с представителями Дома Романовых. Имена арестованных и их дальнейшая судьба держатся в глубочайшей тайне. В такой же тайне держатся и места их поселений. При Л.П. Берии многие из них из мест поселений сбежали и жили по чужим паспортам. Другие дождались своего часа со смертью И.В. Сталина. Есть основания полагать, что одним из таких поселений стала тогда и деревня Бутки Свердловской области, откуда явился Б.Н. Ельцин.

Германия отреагировала на разгром своей 5-й колонны немедленно и резко. Уже 16 марта Гитлер объявил о введении всеобщей воинской повинности, а через несколько дней заявил о том, что "война с Советским Союзом в ближайшие 30 лет неизбежна". В Германии началась шумная шовинистическая кампания по возрождению германской Империи. "35 миллионов немцев, – кричали немецкие газеты, – живущих вне границ Германии, жаждут воссоединиться с Империей!" Из этих 35 миллионов немалая часть проживала в Советском Союзе. Все они с этого часа превратились в 5-ую колонну Германии. По стране покатилась волна диверсий и терактов, саботажей и погромов, клеветнических слухов и лжи, преследований и убийств видных партийных, советских и государственных деятелей и просто советских активистов, включая комсомольцев и пионеров.

В мае 1935-го Данко была послана третья чёрная метка. Во время демонстрационного полёта над Москвой самого большого в мире самолёта, носившего имя "Максим Горький", была подстроена авиакатастрофа.

Писатель находился в это время в Крыму в Тессели и занимался подготовкой Международного конгресса в защиту культуры от фашизма, проведение которого было намечено на июнь в Париже по его инициативе. Из Парижа он должен был проехать в Лондон за своим архивом, ибо почувствовал утечку из него информации. Но архива уже не было.

Дабы не пустить Горького в Париж и Лондон, Молотов "натравил" на него перед самым отъездом врачей, которые состряпали бумагу, запрещавшую ему поездку во Францию по состоянию здоровья. На её основании органы НКВД заперли Сокола в Тессели, хотя у него на руках были уже заграничный паспорт и проездные документы, а в Москве ждала многочисленная делегация советских писателей, во главе которой он ехал. Его выпустили из тессельского заточения, когда его поезд на Париж уже ушёл.