Газета День Литературы - Газета День Литературы # 136 (2007 12) Страница 22

РОЖДЕСТВО

Январь. Плюс четыре. Дрянная погода.

Озябли деревья. Продрогли кусты.

Измерив прыжками длину огорода,

Ворона с котом переходит на ты.

И кот понимает, что явно не в духе

Пернатая бестия – лучше удрать.

Припомнилась боль в покалеченном ухе,

И лапы, опять же, не стоит марать

О наглую птицу.

К тому же дождливо,

И смысла в геройстве особого нет –

В свидетели доблести мокрая слива

Совсем не годится… Кошачий привет!

Ворона победно сидит на заборе

И чистит доспехи у всех на виду.

А с неба на землю Балтийское море

Стекает по капле… Ах, кабы звезду

Увидеть на небе и всласть помолиться…

Но ветер – разносчик бредовых идей –

Врывается в двери, в окошки стучится,

Словами без смысла пугая людей.

***

Фёдор Михайлович Достоевский

В руки студента вложил топор –

Пятнами крови заляпан Невский.

Кровью пропитан Гостиный Двор.

И не укрыться за лжи занавеской

Сытым рабам Золотого Тельца...

Фёдор Михайлович Достоевский,

Я допишу Ваш роман до конца.

УМУЧЕННЫМ ПОЭТАМ

Власть отвратительна,

как руки брадобрея.

Осип Мандельштам

Вы хотели вместить в себя всё,

Потому обронили невольно:

И рыдающий звон колокольный,

И снежинки, что ветер несёт.

Вы ушли, не желая служить

И прислуживать брадобрею.

Я стихи ваши горькие грею

Под рубашкой, и сердце дрожит.

Нынче в небе так много луны,

Но темны ваши светлые лица.

И уже не успеть повиниться –

Вы на десять шагов не слышны.

***

Грошовый плацкартный уют.

Вагонных колёс перебранка.

Жара. Изнывает светильник,

приплюснутый к потолку.

На верхнюю полку сосед

с ленивою грацией танка

Поднялся, всхрапнул…

Очень жалко

уснувших на левом боку.

Горчит остывающий чай.

Стихают вокруг разговоры.

Змеёй извивается поезд,

вползая по рельсам в зарю.

Бегут за окном огоньки.

Колышутся мятые шторы.

Вернусь – эти длинные строчки

любимой жене подарю.

Она их смотает в клубок

и шарфик мне на зиму свяжет,

А может быть, кофточку дочке –

она по начам плохо спит,

А может быть, тихо вздохнёт

и доброе слово мне скажет…

Скитается взгляд по вагону,

чего ни коснётся – болит!

***

Сосчитаны в небе звёзды.

Написаны все стихи.

Пришедшему слишком поздно

Чужие видны грехи.

Его ненавидят люди.

Молчанье – удел его.

Но в нём до конца пребудет

Ярость века сего.

Будут стонать деревья,

И травы росы ронять,

И говорить на древнем

Простом языке огня.

Кровью исходит рябина,

Закатному вторя лучу...

Во имя Отца и Сына

И Духа Святого – молчу.

***

Предъявляю права законные

На бесплатный писательский труд.

Подо мною – земли исконные.

Надо мною – праведный суд.

Сыт по горло бездарными враками

О кончине великой страны.

Затравите меня собаками

И не будете мне должны!

РОДИНЕ

Осень. Звон ветра. Синь высоты.

Тайнопись звездопада.

Если на кладбищах ставят кресты,

Значит, так надо.

Значит, покорным туда и дорога –

Мёртвые наши тлетворны дела.

Скольких, скажи, не дошедших до Бога,

Тьма забрала?!

Скольких, ответь, ещё водишь по краю,

По-матерински ревниво любя?!

Я в этой жизни не доживаю

Из-за тебя.

Из-за тебя на могилах трава –

В рост!

Спят мои друзья.

Но истина в том, что не ты права,

А в том, что не прав я.

***

Когда во имя своё, в надежде на подаянье,

В строку, словно гвоздь, вбиваю для рифмы слово – стихи,

Я забываю о том, как страшно без покаянья

В гордыне своей пред Богом ответствовать за грехи.

К чёрту стихи о стихах! Из небиблейских становищ

Слышится гаденький шёпот: Христос никого не спас…

Ленивого разума сон уже не рождает чудовищ –

Проще простого нынче чудовищ делать из нас.

Божьего страха нет. Не тяготясь виною,

Витийствуют фарисеи и продавцы любви.

Корчится шар земной – яблочко наливное –

От смрада кадящих Ваалу на жертвенной царской крови.

Пока о вселенской власти грезят всерьёз иудеи,

Всё отдаю, чтоб увидеть имперский полёт орла

И королевские лилии кровью последней Вандеи

На руинах республики отмытые добела!

Юрий Красавин “ЗАВОРОЖЁННЫЙ ГОЛОСОМ И ВЗГЛЯДОМ...”

РАЗЛУКА

Любимая, прощай: пора ко сну.

Опять он нас надолго разлучает.

В последний раз губами прикоснусь

К твоим губам... Как этот миг печален!

Я день прошедший был тобой любим

И счастлив тем, что находился рядом,

Взволнованный дыханием твоим,

Заворожённый голосом и взглядом.

И вот разлука... В царство сна попав

Я вовлечён в бессмысленные действа,

Не властный ни в поступках, ни в словах,

Причастный и к геройствам, и к злодействам.

Как искушенье, как отрава сна,

Ко мне приходит женщина... нагая.

О, как она застенчиво нежна...

И как меня бессовестно ласкает!

Любимая, прости: покорный ей

Я впал, увы, в постыдную измену

Не тайно – на виду у всех людей

И даже на виду у всей Вселенной.

Неверностью своею потрясён

Я просыпаюсь, тих и озадачен,

И радуюсь, поняв, что это всё

Лишь сон, и ровно ничего не значит.

Вновь засыпаю. Снится пёстрый луг,

И ты идёшь, не замечая, мимо.

Ты не одна: с тобой мой лучший друг...

Ах, видеть это мне невыносимо!

Тебя, неверную, уносит ветром вдаль...

Ты на плоту... и гибнешь в бурном море...

Так значит, мы расстались навсегда...

И плачу я в отчаянье и горе!

Но вот явилось утро из окна.